— Ты красивый, — констатировала я факт. — И умеешь нравиться.

— Я стараюсь! — ответил, и даже по голосу чувствовалось, что он улыбается. Потом немного смущенно добавил: — Я же не мировая знаменитость, так, почти самоучка!

— Но мне ты нравишься больше, чем какая-нибудь знаменитость! — ответила я. — И намного больше, чем тот, кто обучен всем гаремным премудростям — вот ведь неожиданность!

Мэйри

Василь, узнав о грядущей поездке, тут же вызвался меня сопровождать, но перед этим предупредил:

— В дороге надо быть поосторожнее, госпожа! Недавно совсем близко степняков видели.

— Степняков? — удивилась я.

— Да, кочевые племена совсем страх потеряли, особенно орки. Может, у них там голод, может, великое переселение какое-нибудь… Я старого друга несколько седмиц назад встретил в городе, он об этом рассказывал. Да вот, и ребята с ворот наблюдали вдалеке небольшие отряды, похоже, что разведчики. И я сам следы чужие видел.

Я поежилась: совсем забыла, что новый мир, конечно, интересный, но дикий и временами страшный. Войны, плен, разбойники… Это еще Леше-Лексу просто нереально повезло, что его в плен захватили, а не ранили или даже убили.

Дед понял, что напугал своими рассказами, посмотрел виновато:

— Я бы помолчал, конечно, да как бы хуже не было.

— Да нет, спасибо, дед Василь, что напоминаешь. А то попадем к диким разбойникам, не порадуемся. Может, не ездить? Но не сидеть же взаперти вечно?

— Дорога-то безопасная, ближе к городу ее стражники патрулируют, — начал он рассуждать вслух. — Вам бы, конечно, охрану себе завести, и для поездок, и здесь держать. Потому что, ведь если орда эта захочет поживиться, то стражники наши им не преграда. Конечно, я буду драться, и другие мужчины тоже…

— Но их мало, — вздохнула я. — И не все они воины. А ты ведь воинскому делу обучен, да?

— Да, я вначале в дружине служил, — начал дед, просветлев лицом. — Молодость всегда приятно вспомнить, даже если она прошла в опасных приключениях. Потом наемником был, но не разбойником! Караваны охранял. А потом меня в ногу ранили, рану вылечили, но нога стала плохо сгибаться, уже не брали в охрану. Да и я бы сам не пошел, побоялся бы товарищей подвести. Ну, вот так потом и жил — плотничал, охотился — много ли мне одному надо! Семью так и не завел…

— Зато здесь как будто семья получилась! — сказала я, потому что давно воспринимала его как родного человека.

— Да, теперь буду всех защищать, если понадобится! — без колебаний заявил Василь. — И вас, госпожа, в первую очередь. Надеюсь, все же никто не решится напасть, но, если нужно, голову положу!

— Не надо голову складывать, я всех хочу видеть живыми и здоровыми! — сказала я.

— Дай-то Бог, дай Бог, — проговорил старик. — Я очень рад, что здесь живу, с людьми, и есть, с кем поговорить, но за вас опасаюсь. Лес кругом, охраны мало, как здесь девушка молодая живет? Да еще простым людям дала приют. Я долго думал, что неспроста это, потом потребуете оброк заплатить. А вы, вон, добрая! Но, дочка, опасно это… Ох, простите, госпожа! — он прикрыл рот рукой, поняв, что слишком вольно разговорился с хозяйкой земли.

— Ничего! — рассмеялась я. — Я смогу разобраться, где неуважение, а где беспокойство и забота. И мне нравится новая семья. И пусть в этой семье будет дедушка. Что-то с родней мне в последнее время сложнее жить, чем с чужими людьми. Мой отец ведь был человеком, только я его никогда не видела. То ли ушел он, то ли не дожил до моего рождения… Не знаю, не помню.

— Да я же… — тоже расчувствовался дед. — Да я же только рад! Только вам бы безопаснее в замке под защитой родни жить!

— С моим характером я их сама поубиваю, и ничего будет не безопаснее! — фыркнула я. — Так что буду жить здесь! Да и куда всем людям-то податься? А моим «подарочкам», парням? Как и кем им жить в замке?!

На том и порешили — что все будут поосторожнее. Да, конечно, дополнительная охрана тоже не помешала, но, надеюсь, пронесет, ничего не случится.

Лекса я уже обещала взять с собой в поездку, Тэйлу тоже решила предложить. Я не боюсь, что он может сбежать по дороге, а безвылазно сидеть в нашем поместье ему наверняка скучно.

Но, неожиданно, он отказался.

— Госпожа, если это возможно, я бы не хотел там показываться. Конечно, если вы прикажете, то я поеду.

— Нет, я не буду приказывать, — ответила я. И подумала: ему стыдно? Эльф в положении слуги или даже раба, и об этом легко догадаются окружающие — конечно, его гордость будет корчиться в муках.

Если вначале я думала, что Тэйлу будет интересно время от времени выезжать за пределы нашего маленького поместья, то потом поняла ход его мыслей, и решила, что желание не быть забавой для посторонних тоже достойно уважения.

Вообще, удивительно, и даже трогательно наблюдать, как мой эльф обожает находиться на солнце, будто впитывая его лучи, а ещё нежно дотрагивается до лесных цветов, если думает, что этого никто не видит. Когда я застала его за этим занятием, он смутился и начал путанно объяснять, как было тяжело жить в каменных мешках-замках, ощущая ненависть и зависть их обитателей; он только сейчас понял, чего был лишен столько времени, как эти чувства выжигают изнутри.

Единственное — Тэйл не знал, что отголоски конфликта с Лексом до меня доносились, и я знаю, что эльф назвал того "крестьянином". Интересно, он врёт мне сейчас, что очень любит природу, или с другим мужчиной, да ещё тоже непростым по характеру, эльфик просто "сцепился рогами", как олени или лоси в брачный период, и решил поддеть его ещё и словесно?

Пока сложно сказать, стоит ли доверять такому непростому "подарочку", но интуиция уверяет меня, что Тэйлу можно верить. Возможно, конечно, что эта моя интуиция просто неравнодушна к красивым загадочным мужчинам… Что же, поживем — увидим!

Лекс, неожиданно оказавшийся рядом во время разговора, с интересом взглянул на соперника, но ничего не сказал. Несомненно, он тоже понял причину отказа, но поддевать парня не стал.

Лекс не настолько загадочный, как «трофейный» эльф, он попроще, и не так ослепительно красив, но все равно для меня ближе и роднее. Причем был ближе, даже когда я не знала о нашей общей тайне. И Лекс с удовольствием согласился поехать в город, поскольку не особенно переживал о мнении окружающих на свой счет, а мир посмотреть хотелось.

Дорога на городской рынок занимала больше трёх часов, поэтому выехали с рассветом. Естественно, компанию нам составил Василь, еще Милана с дочками, глаза которых загорелись восторгом при одном упоминании поездки, а также муж нашей поварихи, Питер, с сыном.

Дед управлял моей повозкой, Питер — второй, где ехала Милана с детьми, а его сын гордо восседал на довольно смирной лошадке. Лекс на отдельной лошади не настаивал, и составил мне компанию внутри фургона. Перед этим он признался, что держаться на лошади умеет, но сильно сомневается, что верхом одолеет дорогу туда и обратно.

Когда выехали за ворота, я поймала себя на том, что начинаю без конца выглядывать в окно, осматривая окрестности, и нервно прислушиваться. Сказанное дедом не выходило из головы. Насчет охраны он, конечно, прав, но держать на довольствии еще нескольких здоровенных мужиков, выплачивая им жалованье, довольно накладно. К тому же никто не поручится, насколько они добросовестные и умелые в воинском деле, как бы хуже не вышло. Ладно, пока будь что будет. Может, у них тут постоянно какие-нибудь лихие люди пробегают, просто я, как и Мэйри, никогда об этом не задумывалась.

Лекс заметил мою нервозность, спросил:

— Что, госпожа? Что-то случилось?

Правила игры мы с ним не стали менять, чтобы не вызвать подозрений у окружающих, да и, пожалуй, потому, что мне нравилось такое отношение. Кажется, Лексу подобное поведение тоже не доставляло неудобств, поэтому обращение «госпожа» прижилось.