В этом мире у меня много прав, но есть и обязанности, есть ответственность за доверившихся людей. И я хочу, чтобы у меня и награда за все это была! Мне понравилось, когда мужчина подчинялся. А теперь он будет говорить: «Нет, мне так не нравится, я вернусь домой!». Да пусть возвращается! Скатертью дорога!

Так что нашла коса на камень. Да не просто затупилась, а сломалась, разлетевшись на куски. И хорошо, если при этом никого не поранит осколками.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. — Не будешь ты в списке. Свободен. Свободен, селянин! Мне это как сказать — вслух, мысленно? Чтобы уж наверняка сработало? Ты мне ничего не должен — ну, на тот случай, если ты вообще забыл, как ко мне попал! А ты точно забыл. Ладно, закрыли тему. Проехали. Эта ведьма тебе мгновенный перенос обещала, или как? Ну, в любом случае, никто тебя не гонит, вернемся домой — и можешь упражняться в медитациях и колдовстве, сколько хочешь!

И ведь самое забавное, что мне даже в голову не пришло, что гадалка может просто наврать, или злонамеренно обмануть. Я ей поверила. Ну, и Лекс, видимо, тоже поверил, раз начал ставить условия. Так что, если она соврала — будет смешно.

Ну, что же, значит, я плохо выбираю мужчин. Либо им нельзя давать волю. Все было прекрасно, пока Лекс не узнал, что я такая же, как он, и вряд ли решусь на средневековую жестокость. И заодно решил убрать соперника. Ах, да, и еще он получил надежду вернуться домой.

— Да я… — попытался что-то сказать он в ответ, но я оборвала:

— Я не хочу, чтобы ты ехал со мною вместе. А то что-нибудь сделаю, о чем мы оба потом пожалеем. Садись рядом с Василем.

Как раз в этот момент мы подошли к нашим спутникам достаточно близко, чтобы они слышали разговор, поэтому я замолчала. Лекс только взглянул в ответ, и тоже промолчал.

— Я пешком пойду! — вдруг заявил он, подойдя к Василю. — Надо размяться! Можно ведь, госпожа? — обратился ко мне.

Актер! Позер! Я на мгновение испугалась, что придется как-то реагировать на публичное проявление неуважения, если Лекса понесет в его высказываниях дальше… но он выкрутился. Но я, вообще-то, отправила его ехать нормально, сидя, а не бежать за фургоном! Ладно, пусть побегает… потом одумается, остынет. Да и я, надеюсь, успокоюсь.

— Да, я разрешаю, — невозмутимо ответила ему. — Если тебе нужна дополнительная тренировка — пожалуйста!

— Ты не выдержишь дорогу! — заметил изумленный дед. Но потом посмотрел на решительного Лекса, недоуменно хмыкнул и махнул рукой.

Лекс

Что я делаю? Что творю? Я же просто решил пошутить… хотя, нет, кому я вру! Решил прощупать пределы дозволенного. Вдруг я важнее того парня? Тем более, если Мэй — моя современница. А у нас гаремы как-то не приняты, тем более, мужские! Так что шанс был. Или не было шанса, если ей новая жизнь понравилась больше старой…

Объясниться и извиниться не успел, она разозлилась. Действительно разозлилась, сильно. Кажется, я выбрал неверный тон. Да сам знаю, что не прав! Но мне тоже вожжа попала под хвост. Или репейник под седло. Какие сравнения-то все… лошадиные!

Я прекрасно понимаю, на что злюсь, но еще понимаю, что не имею права на такие требования. Это у меня дурацкий характер не вовремя вылез, а она хозяйка, я ей принадлежу. На самом деле принадлежу, ведь она меня совсем недавно спасла от неминуемой смерти. А насчет того, что современная девушка должна понять мои желания… ну, тогда она должна была бросить все дела прежней хозяйки тела и сказать, что она ничего этого не умеет, она другая, жительница другого мира, и выживайте, как знаете!

Я и в прежние времена, со своими современницами, никогда не стучал кулаком по столу, не играл «властного героя». Я всегда пытался договориться, или просто уходил.

Дебил, ох, дебил! Мог бы попробовать договориться с Мэй, когда она в хорошем настроении… да когда мы оба были в хорошем настроении! После секса, проще говоря. И мне не стыдно признаться, что подумал об этом способе. Только поздно подумал, когда мы оба уже наговорили лишнего.

Я вообще не собирался никуда уходить. Этот мир уже затянул меня, дома теперь все будет казаться пресным, ненастоящим. И актерская игра покажется ненатуральной, и декорации картонными. И унижаться я перед Алисой не собирался, не собирался просить прощения и извиняться! Или, тем более, возвращаться и жить с ней вместе. Я же раньше думал, что она сумасшедшая, а теперь оказалось, что еще и ведьма. Сумасшедшая ведьма — круто! А, главное, Мэй все равно не смогу забыть. Все женщины после нее, если они будут, конечно, покажутся скучными, а отношения — пресными.

Ну, и как мне теперь все это ей объяснить? Как коротко сказать, чтобы она снова не разозлилась и не оборвала разговор? И хочу ли я унижаться не перед своей бывшей девушкой, Алисой, а перед нынешней, чтобы раз и навсегда расставить все по местам? И согласиться с тем, что она — главная?

Пока думал, как сформулировать эти объяснения, Мэй указала на место рядом с Василем, чтобы я не попадался ей на глаза. Наверное, это и к лучшему, не успею наговорить глупостей. Кроме уже сказанных…

Только сейчас попробую вообще пешком прогуляться, может, физические упражнения помогут охладить голову?

Лошади не торопились, шли медленно, но все равно я скоро почувствовал результат отсутствия регулярных тренировок. А еще посочувствовал пешцам, ратникам, короче говоря, тем, кто в этом мире ходил воевать или просто в походы пешком, со всей своею амуницией. Тяжело им приходилось, подтверждаю. Это я еще без поклажи и вооружения шел!

Жарко, красота природы уже не радует, пить хочется, хотя недавно и ел, и пил. Вот ел я точно много в последнее время, судя по тому, что уже начинаю задыхаться от усталости. Наверное, все же надо меньше есть натуральных местных продуктов и больше тренироваться!

Главное, что ничего умного по поводу разговора с Мэй так в голову и не пришло, все мысли были о жаре и усталости. Ох, дурак… это же сколько мы сюда ехали-то? Несколько часов. А я пройти пешком эту дорогу решил? Очень умно. Но цепляться за дверцу, или что там под руку подвернется, и просить остановиться я все равно не хотел, оттягивал момент. Может, будет привал? Да и не бросят же меня здесь, если просто свалюсь с ног.

При этих мыслях в ушах зашумело, послышался какой-то ровный гул, перекрывающий все звуки, а перед глазами поплыла зеленая муть, и я перестал видеть дорогу.

Мэйри

— Лекс, садись сюда! Забирайся в повозку, хватит, проветрился уже!

Я стукнула в переднюю стенку и выглянула в окно, выискивая своего строптивого мужчину глазами.

Дед услышал, остановил лошадей, тоже оглянулся… и с ловкостью молодого человека спрыгнул на землю, успев буквально подхватить Лекса, уже заваливающегося в обморок.

— Ну, что, напекло тебе голову? — поинтересовалась я, поднося фляжку с водой к губам этого строптивца.

— А что это было? — ошалело огляделся он.

— Солнечный удар! — любезно проинформировала я. — Или тепловой, я в них не особо разбираюсь. Так что с самодеятельностью закончили, мы едем, а ты лежишь здесь, приходишь в себя! Захочешь — дома поговорим.

— Простите, — выговорил он, все еще производя впечатление немного оглушенного.

— За что? — удивилась я.

— За те глупости, что наговорил. Я думал совсем не так, как вам показалось.

— Солнечный удар, — резюмировала я. — Пока буду считать все твои слова последствием солнечного удара.

— Тогда считайте, что ударился я гораздо раньше, еще до гадалки, — слабо улыбнулся Лекс. Похоже, голова сильно болела, судя по тому, как он морщился и пытался сфокусировать взгляд.

— Голова кружится? — спросила я. Насколько помню, солнечный удар — штука не смертельная, особенно если вовремя уйти в тень, прилечь, попить… но я, все же, не врач. Лекс казался достаточно живым, хотя слегка помятым.

— Все прошло! — бодро ответил он, хотя выглядело это не особенно достоверно. Но жить явно будет. Вот ведь характер! Пороть и пороть за глупость на грани самоубийства! А еще при столкновении наших с ним характеров аж искры летят!