Я рада её обществу. Правда. Но хочется проводить время не только с родителями, но и с Кианом. А в присутствии лиры Маргарет, которая отчего-то стала ревностно блюсти правила приличия, я даже поговорить нормально с мужем не могу. Напоминание маме о том, что я уже замужем и, соответственно, моя честь и репутация никак не могут пострадать от общения с мужем наедине, никак не помогло. Она словно не слышала моих слов. Лишь отец, вовремя вмешавшийся в зарождающийся спор, смог убедить жену отпустить меня на прогулку с Кианом.

И вот уже добрый час мы гуляем в не самую располагающую для сего действия погоду.

Хоть я и сказала, что не замерзла, Киан не поверил. Сняв с себя глубокого синего цвета пиджак, он накидывает его на меня, задерживая руки на плечах дольше необходимого, словно не желает прерывать контакт. Окутавшее тепло было приятным и явно свидетельствующим о том, что я продрогла. Но еще более приятными были забота Киана и его явное желание быть ко мне ближе.

— Спасибо, – глянув на парня, смущенно благодарю и в ответ получаю улыбку. Такую обаятельную улыбку, что предательский румянец на щеках становится ярче.

Какое-то время мы молчим. Держимся за руки, поглядываем на затянутое тучами небо и идем вперед. Просто неторопливо идем, не нарушая царившие вокруг нас умиротворение и покой.

Я запретила себе думать о том, что ждет меня впереди, поэтому полностью растворялась в моменте. Я позволила себе хотя бы на пару часов стать прежней собой. Той Дайяной, что любила жизнь во всех её проявлениях. Той беззаботной девушкой, которая, как и положено возрасту, мечтала о любви, о прогулках и… поцелуях.

Да, именно о поцелуях я, к своему смущению, думала каждый раз, как смотрела на арвийца.

— О чём ты думаешь? – внезапно остановившись, спрашивает Киан.

Я не сразу нахожусь с ответом. Признаться, что только что мечтала о поцелуях с ним, язык не повернется. А лгать не хотелось. Вот я и молчала, раздумывая, как поступить.

— Знаешь, о чем я думаю? – поняв, что я затрудняюсь ответить, задаёт новый вопрос арвиец.

И, получив отрицательное покачивание головой, отвечает:

— Я думаю о тебе… Ты удивительная девушка, Дайяна. Сильная, смелая и невероятно красивая…

Нежное прикосновение к щеке заставляет затаить дыхание. Щекочущее ощущение где-то в районе солнечного сплетения вызывает мурашки. Я так остро реагирую на безобидное прикосновение парня, что сама удивляюсь этому.

– Я рад, что ты стала моей женой… Обещаю, что сделаю тебя счастливой.

Я уже была счастлива. Просто вот так стоять, смотреть в темные мерцающие глаза Киана, чувствовать тепло от его прикосновения… Всё это наполняло меня счастьем.

– Как только все закончится, я отвезу тебя в своё любимое место, и мы пробудем там вдвоем столько, сколько ты захочешь, – дав обещание, Киан склоняется к моим губам, не отпуская моего взгляда.

Невесомое прикосновение отдается приятным покалыванием. Словно сотни маленьких иголочек легонько вонзаются в мои приоткрытые губы. Необычно. Волнующе до головокружения.

После первого прикосновения следует второе - более ощутимое. Губы мужа сминают мои куда увереннее, постепенно превращая поцелуй во что-то нереальное… Одновременно порочное и будоражащее до такой степени, что начинает потряхивать от избытка эмоций.

Этот поцелуй не похож на те, что были раньше. Сейчас было больше страсти и… жажды. Мы оба горели от охватившего нас желания и потребности стать ближе.

Я теряла себя в вырвавшихся из-под контроля чувствах. Они управляли мною. Заставляли выгибаться в объятьях Киана, тихо стонать и тут же не менее жадно отвечать на поцелуй.

В какой-то момент мне начало казаться, что я пылаю. Так было жарко. Но мысли прекратить всё, отстраниться не возникло. Наоборот, мне словно жизненно необходимо было чувствовать близость Киана. Чувствовать его руки на своем теле, мягкие властные губы, пьющие моё дыхание, чувствовать, как его сердце заходится в груди от моего отклика.

Это был один из лучших моментов в моей жизни. Желанный настолько, что не хватило бы слов описать всё, что я ощущала сейчас. Но, к моей искренней досаде, длиться вечно он не мог.

— Кхм… Дайяна, время уже позднее, тебе пора ложиться отдыхать, – словно ушат холодной воды, обрушивается на нас неодобрительный голос лиры Маргарет.

— Мама… — разорвав поцелуй, уткнувшись лбом в грудь тяжело дышащего мужа, со стоном тяну, сама не понимая, что больше испытываю в этот момент: досаду или смущение.

— Тебе пора спать, – не собираясь оставлять нас наедине, стоит на своем лира Маргарет.

— Дай мне минуту, – прошу, не пытаясь выбраться из объятий мужа. Мне слишком хорошо, чтобы вот так быстро покинуть Киана.

— У тебя тридцать секунд, – отрезает мама, после чего поворачивается к нам спиной и отходит на несколько шагов, давая мнимое уединение.

— Прости, – закинув голову, извиняюсь перед мужем за поведение своей матери.

— Всё в порядке, – улыбнувшись, отвечает Киан. – Мы забылись.

— Жалеешь? – хмурясь, спрашиваю.

— Нет. Ни капли. Но остановиться сам я навряд ли бы смог. Так что лира Маргарет вовремя вмешалась. Я слишком сильно желаю тебя, Дайяна, – от затопившего смущения и радости прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд. Мне приятно настолько, что хочется смеяться в голос. – Иди к себе, пока у лиры Маргарет не закончилось терпение, – бросив быстрый взгляд на мою матушку, говорит Киан. После чего, подняв мой подбородок, прижимается к моим губам в быстром, но чувственном поцелуе, после которого уходить не хочется еще больше.

— Дайяна, – не поворачиваясь, зовет мама, и я, тяжело вздохнув, отстраняюсь от мужа.

— Хороших снов, – желаю Киану.

— И тебе, – отвечает он, после чего я иду к маме. Беру её под руку и, чувствуя на себе взгляд мужа, увожу в академию.

Стоит оказаться в моей комнате, которую теперь мне приходилось делить с лирой Маргарет, самостоятельно принявшей решение быть подле меня днем и ночью, завожу назревший разговор.

— Почему ты игнорируешь моего мужа? – опустившись на кровать, спрашиваю готовившую мне одежду для сна матушку. – Чем Киан тебе не угодил?

Я искренне не понимала, почему мама так негативно относится к моему браку с арвийцем. Ведь она сама множество раз сватала мне достойных парней. И именно она уверяла, что арвийцы не дикари, а очень интересный народ.

Так что произошло?

Какое-то время мама хранит молчание. Она тщательно выбирает мне ночную сорочку, сменное белье, затем расправляет одну кровать, на второй сижу я, и только после этого решает ответить.

— Дело в Киане… Он, наверное, не плохой парень… — слова лире Маргарет, на удивление, даются с трудом. Но я не тороплю, терпеливо жду продолжения. – Я просто не готова тебя сейчас с кем-либо делить. Вот и всё. Я чуть не потеряла тебя, Дайяна. Я сходила с ума от беспокойства, пока ты была в плену у демонов. И вот ты вернулась… Но уже не той, что была раньше. Ты изменилась. Повзрослела. Стала замкнутой. Молчаливой. Ты словно отгородилась от меня. И единственный, кому ты доверяешь, с кем всем делишься, это арвиец. Я знаю, что это неправильно, но я чувствую, что снова теряю тебя. Мне кажется, что он отнимает тебя у меня. А я не готова отпустить. Пока не готова. Просто не могу снова тебя потерять.

— Мама… — совершенно растерянно шепчу, в то время как моя сильная добрая мамочка, отведя взгляд, смаргивает слезы.

Встав с кровати, приближаюсь к ней и крепко обнимаю.

— Никто и никогда не сможет меня разлучить с тобой. Слышишь? Я бесконечно сильно люблю тебя. И горжусь тем, что я твоя дочь. Киан… он очень дорог мне, мама. Он спас меня, помог пережить пленение… Он замечательный, правда. И я уверена, когда ты его узнаешь, то сама в этом убедишься. – Беру паузу и затем продолжаю: — То, что мне пришлось пережить в плену… я не смогу тебе рассказать об этом… Не хочу. Киан из-за нашей связи знает, он разделил мою боль. Поэтому мне легче с ним обсуждать это. Но не с тобой или с отцом. Даже с Ашером я не смогу об этом говорить.