Пока наши родственники наслаждались общением друг с другом, Киан в ожидании ужина предложил прогуляться по саду, и я с удовольствием согласилась.

Легкий ветерок почти мгновенно остудил лицо, но и только. К удивлению, в саду было не холодно, хотя погода стояла далеко не летняя.

— Защитный купол, – заметив моё удивление, поясняет Киан, с улыбкой наблюдая за мной. – Мама очень дорожит своим садом, поэтому тут держится определенная температура.

— Здесь красиво, – восхищено произношу, с интересом оглядываясь. Сад утопал в зелени и разнообразных цветах. Не знаю, садовник или же сама мама Киана заботится о цветах и растениях, но заметно, что за садом тщательно ухаживают.

Признаться, даже во дворце дяди сад, и тот выглядит менее привлекательным. В нём нет и половины тех удивительных, ранее мной невиданных цветов.

Взять хотя бы вот этот ярко-желтый цветок с широкими бархатными лепестками и голубой сердцевиной – он был прекрасен.

— Это аламея, – оказываясь за моей спиной, очень близко, произносит Киан. – Значение этих цветов — «свет, жизнь и радость».

— Ему подходит, – всё так же глядя на удивительный цветок, отвечаю.

Близость мужа волнует, заставляет замирать сердце в томительном ожидании.

— Я хочу поговорить о нашем будущем, – обнимая меня, говорит Киан, и я молчаливо выражаю готовность слушать. Это и правда важно. Теперь, когда угроза со стороны демонов устранена, нам нужно подумать о будущем. Нашем совместном будущем. – Мне нужно закончить учебу, поэтому какое-то время нам придется пожить здесь. Но как только я получу диплом, если ты захочешь, мы отправимся в Боснийское королевство и обоснуемся там, вблизи к твоим родителям.

Как только Киан замолкает, я отвечаю:

— Хорошо.

— Ты не против? – не услышав возражений, удивляется арвиец.

— А должна быть? – чуть заметно улыбаясь, спрашиваю. – Ты прав, тебе нужно закончить обучение, в то время как я… уже не смогу учиться. Я больше не маг.

— Мне жаль, Дайяна… – объятья становятся крепче, а на душе теплее. Я чувствую искреннее беспокойство мужа.

— Не стоит. Это малая плата за наш мир. Главное, что я жива и могу быть с тобой.

— Да, это важнее всего, – поворачивая меня лицом к себе, произносит Киан. Он бережно касается моего лица, смотрит проникновенно, нежно. – Без тебя я не представляю своей жизни. Я даже не думал, что кто-то может стать так дорог мне. Что чья-то жизнь будет важнее моей… Но вот появилась ты. Удивительная, яркая, смелая, нежная и такая красивая…

— То, что я удивительная, смелая и красивая, ты понял сразу, как только увидел меня? – не удержавшись, отлично помня первую встречу с арвийцем, спрашиваю.

— Нет, – улыбается муж. – В первую нашу встречу я решил, что ты доставишь кучу проблем. Начнешь ныть и требовать к себе особого отношения. И отчасти оказался прав.

— Что?! Когда это я ныла и требовала к себе особого отношения? – искренне возмущаюсь.

Не было ведь такого!

— А кто возмущался из-за того, что придется жить с соседкой? – вскинув бровь, напоминает арвиец, у которого память оказалась на редкость отличной.

— Я просто была удивлена наличием соседки, не больше, – признаваться в том, что была возмущена тем, что комнату пришлось с кем-то делить, не собиралась.

— Ну да, конечно, – не верит муж. И, прежде чем я отвечаю, продолжает: — Впрочем, это всё уже не важно. Тогда я не знал тебя, видел в тебе врага. Теперь же ты моя любимая и единственная жена.

— Любимая?.. – внезапно горло перехватывает, и голос становится хриплым.

— Да, любимая, – склоняясь к моим губам, подтверждает Киан с завораживающим мерцанием в глазах. – И самая желанная…

Страстный поцелуй опаляет мои губы, и реальность исчезает. Я растворяюсь в ощущениях и безграничном счастье, которое затапливает меня.

В дом мы возвращаемся спустя полчаса. С горящими глазами, улыбками на губах и, в моем случае, с припухшими от долгих поцелуев губами.

Поймав понимающие улыбки от наших матерей, я смущенно опускаю взгляд, в то время как Киан широко всем улыбается, ни капли не смущенный тем, что ни для кого не является секретом, чем мы занимались в саду.

За ужином мы то и дело переглядываемся и улыбаемся, совершенно забывая, что не одни и что нужно есть. В конце концов, мой отец не выдерживает и предлагает нам вспомнить о приличиях. И мы честно пытаемся, но радость, переполняющая нас, столь сильна, что приличия не имеют значения.

Ужин заканчивается уже поздним вечером, и родители моего арвийца настаивают, чтобы мы остались на ночь у них. Не желая возвращаться в стены академии, мама упрашивает отца, и мы остаемся.

Нам с родителями предоставляют отдельные гостевые спальни, расположенные по соседству. И под бдительным взглядом отца, попрощавшись с Кианом, я первая скрываюсь в своей.

Приняв ванну и облачившись в домашнее платье, предусмотрительно приготовленное по приказу мамы Киана, забираюсь на широкий подоконник и гляжу в окно.

Я жду Киана. Хоть мы и не договаривались, знаю, что он придет. Потому что так же, как и я, желает сделать нашу связь полной и нерушимой.

Тихий скрип потайной двери, раздавшийся в полумраке, окутавшем комнату, встречаю с улыбкой. Я не удивлена что в семейном особняке мужа есть тайные ходы, в нашем они тоже есть. И даже предполагала, что именно тайным ходом и воспользуется Киан.

Легкие шаги к кровати останавливает мой тихий голос:

— Я здесь.

И вот спустя удар сердца Киан замирает возле меня.

— Ты ждала меня? – понимает он, скользя обжигающим взглядом по мне.

— Да, – не вижу смысла скрывать. Как и смущаться того, что должно произойти.

Предстоящую близость я воспринимаю как что-то естественное. Правильное. Желанное. Оттого и не вижу смысла смущаться и метаться в сомнениях.

Мы женаты. И всё что между нами произойдёт, никак меня не опорочит.

Без лишних слов Киан подхватывает меня на руки и, вновь воспользовавшись потайной дверью, относит к себе. На это уходит не больше пары минут.

Оказавшись у широкой кровати, он медленно, не отрывая глаз от моих, опускает меня на прохладный шелк простыней. Чтобы спустя мгновение, потребовавшееся на избавление от рубашки, накрыть своим телом и впиться жадным собственническим поцелуем в мои губы.

В эту длинную ночь, полную новых ощущений, любви, единения, радости и удовольствия, мы окончательно соединили свои жизни, став настоящими мужем и женой.

Неделю спустя. Боснийское королевство

Я сияла. И дело было не только в обилии драгоценностей на мне. Хотя несомненно украшения только подчеркивали счастливый блеск глаз. В большей степени я сияла от переполняющего счастья и радости. И радость со мной разделяли близкие. Родители, которые вновь с теплом и нежностью смотрели друг на друга, Ашер, стоящий рядом со своей законной женой, принцессой Фирен, которая, к слову, простила мою выходку и сейчас доброжелательно улыбалась. Здесь же была и моя единственная близкая подруга, по которой я так сильно соскучилась, что по возвращении в родные земли проговорила всю ночь напролет.

Илания находилась в компании статного темноволосого парня, чья внешность, манера держаться явно свидетельствовала о происхождении. Кавалер подруги был арвийцем. И история их знакомства была поведана мне смущающейся Илой сразу, как только я рассказала о своём муже.

Ила нашла свое счастье. Глядя на подругу, я видела, с какой нежностью она смотрит на своего арвийца, как и видела, сколько чувств пылает в ответном взгляде парня на Иланию. Они любили. Взаимно и сильно. И это не могло не радовать. Я не хотела, чтобы Илания страдала по Ашеру, ведь брат был неравнодушен к жене. Возможно, он еще не любил, но определенно Фирен нравилась ему.

Все сложилось наилучшим способом.

И, конечно, король, мой горячо любимый дядя, тоже был рад видеть всех. Он заметно исхудал за время нашей разлуки, но ни капли не утратил величия. Боснийский король восседал на троне, и его теплый взгляд, найдя меня, выражал поддержку и одобрение. А еще облегчение, что всё наконец-то закончилось. Самая страшная угроза устранена, а любимая племянница жива и снова дома.