— Итак?
— Фейри исполняли только заинтересовавшие их желания. И то по-своему извратив их.
— Из-за чего и нажили себе кучу врагов, да? — Ещё пара свежих трупов попадаются на глаза.
— Однажды у Императора Кетиса умерла любимая дочь. Он был вне себя от горя и, наплевав на предупреждение придворных магов, отправился в Фейнейский лес. Долго он бродил кругами. Долго звал неугомонных Фейри. Долго соблазнял их человеческими усладами. Пока они все же не откликнулись.
— Думаю, он их просто достал своим ором. — Тяжело вздыхаю. — Воскрешение мертвых — звучит не слишком обнадеживающе. Особенно в исполнении Фейри.
— Они приказали принести тело дочери в следующее полнолуние и, утопив его в местном озере, не оглядываясь уходить. Тогда на тридцатую ночь она вернётся под своды родного дома.
— Но он оглянулся в последний момент, да?
— Не угадала, темная. Император выполнил все в точности. И начал ждать. На тридцатую ночь он устроил пир в честь возвращения дочери. Он нисколько не сомневался, что она вернётся. Фейри всегда держат слово.
По спине пробежали мурашки. Зловещие. Фантазия по доброте душевной стала подкидывать новые и новые душераздирающие картинки.
— Принцесса прибыла ровно в полночь. Неестественно бледная, с мерцающими алыми глазами. Всегда весела и говорлива, она вдруг смолкла и поникла. За весь пир не то чтобы не станцевала ни разу, а даже пару слов с трудом связала.
— Императору не понравились такие кардинальные изменения, да?
— Он все списывал на смерть. Мол, из-за грани так просто не вернуться. И был полностью прав. Принцесса стала выбираться из своих покоев только после захода солнца, а в замке стали пропадать люди. Их находили спустя пару недель иссушенными. С характерными укусами на шее.
«Девица стала вампиром…»
— Число жертв увеличивалось с каждой ночью всё больше и больше. Никто не был в безопасности. Ни аристократы, ни крестьяне, ни рабы и даже ни маги. Кетис как мог оберегал свою дочь, хотя знал, что именно она — убийца. Недовольство быстро переросло в бунт. Сама церковь выслала небольшой отряд паладинов для разбирательства.
— Дайте угадаю, императора лишили короны или жизни, а принцессу убили?
— Почти, ей удалось не только уйти от погони, но и стать Первой из своего вида — вампиров. Поговаривают, она до сих пор жива и скрывается где-то на Рваном береге. А вот императора постигла незавидная участь — отдали на растерзание толпе. По свидетельствам очевидцев, его буквально разорвали на части. Правильно говорят, что нет ничего страшнее, чем возбуждённая толпа.
— История, бесспорно, интересная, но причем здесь нынешнее состояние леса?
— А притом, что Верховный Совет Церкви под шумок решил спалить Фейнейский лес во избежание подобных опасных прецедентов. Фейри — уничтожили. И встал вопрос о присоединении опустевшего леса к Священным землям Альтора. Но первая же экспедиция пропала. Затем ещё одна. И ещё. В конечном итоге церковь объявила Фейнейский лес проклятым. А благочестивых жителей империи попросили о благоразумности и об обхождении его стороной во избежание ненужных смертей.
— Значит, Фейри или сама Кара прокляла лес. Раз не нам, то никому не доставайся, да?
— Есть ещё теория о том, что лес стал таким из-за эманаций смерти стольких Фейри. Все же их природа — тьма. Она-то и стала причиной заражения.
«Ну хоть разузнала предысторию проклятия. И то хлеб».
— А вот и выход, — вдруг радостно воскликнул старик, заставив меня резко вздрогнуть и поднять взгляд от земли. — За интересным разговором время не идёт, а бежит галопом. Был рад встрече, Темная. В следующий раз я отдам долг! И пусть до этого момента богиня Форнами помогает тебе!
Даже сказать ничего не успеваю, старик просто делает пару шагов вперёд и исчезает. Без всяких спецэффектов. Раз, и его нет.
— Я уже устала удивляться, — говорю на выдохе. — Стоп. Выход?! Выход!
На радостях сама выбегаю из-под обгоревших высохших деревьев на огромный зелёный луг. Контраст настолько сильный, что рябит в глазах. Сочная. Яркая картинка. Сошедшая словно со страниц доброй сказки.
«Разве что радуги не хватает».
— Свобода! Свобода! — Забыв разом все наставления и слова психа, срываюсь на бег. — Наконец-то!
Если в лесу стояли заморозки, то здесь, в паре метров от него, на столь живописном лугу царило лето. Теплое. Нежное. Оно согревало будто саму душу.
Сбрасываю на зеленую траву плащ, оставаясь лишь в рваной, кое-где окровавленной пижаме.
«Не хочу тащить вещь психа в новую жизнь!»
Отходя все дальше и дальше от кромки Кричащего леса, я все больше и больше убеждалась в ложных предостережениях психа.
«И почему я верила ему?» — недовольно фырчу под нос. Злость на собственную глупость царапает душу, нервируя. — «На деле он оказался лжецом. Впрочем, неудивительно!»
Только вот через минут десять меня повело в сторону, и я, путаясь в ногах, упала на чуть влажную траву.
Голова нещадно кружится, а перед глазами то чернеет, то плывет. Попытка подняться не увенчалась успехом с самого начала — силы разом куда-то исчезли. Ощущение, будто вкололи львиную дозу транквилизатора.
—Глупое, глупое дитя!— слишком раздражённо проговорил женский голос в моей голове. —Тебя же предупреждали! Глупое! Глупое!
«Да, глупое», — обреченно подумала прежде, чем закрыть глаза.
Глава 10
Я ненавижу крыс. Нет, не так. Я их боюсь до безумия. От крупных мурашек по всему телу до звонкого писклявого крика. И никто на белом свете не докажет мне, что они бывают милыми и безобидными. Особенно их длинные розовые хвостики.
Наверное, это наказание. Наверное, карма все же существует. И наверное, нужно сидеть тихо-тихо, а не визжать, словно тебя режут на маленькие-маленькие кусочки, когда ты просыпаешься всё в том же пугающем лесу в не менее пугающей компании — в окружении крыс размером с хорошую такую овчарку.
«Но здравомыслие, кажется, не мой конёк».
Я думала, что они тут же накинутся на меня и сожрут. Господи, а ведь точно, даже их маленькие собратья могут живьём сожрать человека при должной сноровке!!!
— Боже, прости-прости, я больше так не буду?! — буквально взмолила я. Тихим хныкающим голосом, прижимая плотно колени к груди и зябко обнимая их. — Пожалуйста!!!
«А быть съеденной живьём совсем-совсем хреново!» — завопил внутренний голос.
Когда одна из многочисленных крыс направилась ко мне, я даже забыла, как дышать. Тело парализовало от страха и отвращения. Но даже если бы я взяла себя в руки и попыталась сбежать — не смогла бы. Не с раненой ногой да не от такой толпы.
