Ещё раз смотрю на свое новое приобретение: черная огромная крыса размером с упитанную овчарку и с длинным розовым хвостом.

— Может, это какая-то ошибка? — с мольбой прошу я. — Не помню, чтобы я ее фамильяром делала!

— То есть встреча всё же была? — С неохотой киваю. — И ты пережила встречу с целой прорвой крысоядов? По-вез-ло, блаженная.

Не отвечаю. Не вижу смысла. По глазам вижу, псих лишь издевается. Он все и так знает. Не может не знать, раз нашел и принес обратно свой плащ мне.

— Я панически боюсь крыс, — совершенно потеряно со скрипом в зубах оповещаю. — Сделать же её фамильяром, у кого-то отвратительное чувство юмора.

— Если ты намекаешь на мою причастность, то ошибаешься, — тут же нахмурился парень. — Пока ты искала приключения, я занимался делами в городе. Да и по возвращении я тебе уже присмотрел фамильяра. Им должна была стать мантикора.

— Так организуй свободное место! — Рукой показываю на притихшую крысу. — Мне она даром не нужна! Как вообще такое могло произойти!

— Блаженная. — Вновь ледяной голос, который заставляет замолкнуть и дышать через раз. Вновь удушающая магия выбралась наружу, давя и подчиняя. — Обзавестись фамильяром можно двумя вариантами: либо провести ритуал, либо это само вмешательство Бога! И если первое ты не могла сделать по определению, то, значит, тут замешано второе! А насчёт убийства, вообще забудь! Мало того, что ваша связь ещё не укреплена, так и при разрыве ударит по волшебному источнику так, что и проклятье получить можно.

Псих даже голос не поднял, а мне почему-то с каждым сказанным словом хотелось все больше слиться с землёй. То ли от страха, то ли от гнева, то ли от дикого смущения.

— Но если ты ещё хочешь убить ее, то вперёд! Останавливать не буду. Всегда было интересно посмотреть на побочный эффект. Все же никогда с ним не сталкивался. Какими бы умалишенными человеческие маги ни были, а на такое извращенное самоубийство ещё никто не решался.

«Убить? Самой?..»— Пришло понимание. Запоздалое.

Растерянно смотрю на все так же замершую крысу. Кроваво-красные глаза смотрят в мои с ожиданием. Будто она понимает каждое сказанное мной слово и ждёт вердикта.

— И чего замерла? — ядовито спрашивает псих, доставая из рюкзака небольшой черный кинжал и точным броском втыкая его в землю в опасной близости от меня. — Держи, дарю.

Черный, будто сделанный из обсидиана. Без единой гравировки или украшения, но от него исходила мощь.

«Похожая на мощь психа. Практически идентичная. С непонятной едва уловимой горчинкой».

— Я… не могу! — признаюсь, падая на колени и опуская голову. — НЕ МОГУ!

Слышу смех психа. Тихий, но тем не менее насмешливый.

— Забирай кинжал, вставай и пошли. Нам стоит поторопиться.

Я не спорю, обхватываю ладонью рукоять, и тут же алая густая кровь окрасила кинжал, стекая по нему, вымывая…

— Ч-что?

— Произошла привязка, блаженная. Теперь, кроме тебя, кинжал никто не сможет использовать. А если попытаются — умрут. Так что храни его подальше от назойливых рук.

— И ты тоже? — В ответ же смех.

«И правда глупость сморозила». — Смотря на кровоточащую ладонь, тяжело вздыхаю. — «Как же все достало».

Псих вывел нас обратно к источникам, но путь занял два долгих и чертовски утомительных дня.

«За которые я устала вусмерть».

Нет. Привалы были, правда, всегда ночные. И пищу также псих мне добывал, но за всю дорогу вымолвил от силы пару предложений. Он то ли вновь не желает со мной говорить, то ли думает о чем-то своем. Предельно сосредоточенно.

Я ему не мешала. Боялась за свое здоровье. Злить лишний раз — себе дороже. Да и у меня были свои мысли и проблемы. Одна из которых — крыса!

Она волочилась за мной по пятам. Смотрела. Нюхала. Благо что не ластилась! Такого я бы точно не пережила!

«Кажется, я поняла, почему она стала мне фамильяром!»

Серьезно, это наказание Кары за мою выходку! По другому и быть не может!

«Что ж, теперь подумаю лишний раз, прежде чем что-то сделаю».

Да уж, следующего наказания — не переживу. Меня это-то до остановки сердца доведет в скором времени.

— Иди первая, — вновь поступает по-джентльменски и пропускает меня вперёд псих, поворачиваясь спиной и начиная рисовать что-то в своем блокноте.

«Вот бы посмотреть!»

Правда, очень любопытно! Почему-то я больше склоняюсь к тому, что он рисует расчлененку какую-нибудь или что похуже.

«Если попрошу показать, не покажет же…»

***

Я, конечно, понимаю, что многие не против искупаться в том же озере со своей собакой, но…

«Крыса — не собака, а я не добрый хозяин».

— В-вы-ме-тай-ся! — дрожащим голосом пытаюсь приказать, но выходит откровенно жалко. — С-сей-час-же!!!

Тело уже привычно парализовало от ужаса. Меня затрясло, а на глазах накатились слезы.

— У-ухо-од-ди!

Она не слушает, лишь смотрит. Прямо в глаза, будто пытаясь что-то сказать.

— Пр-рочь! — Голос срывается на визг. Противный. Ненормальный. Как ещё псих на него не примчался.

С неохотой спустя время она уходит, оставляя меня одну, испуганную и заплаканную.

«Боже, за что!!! Я больше так не могу!»

***

«Он специально, да?»— сгорая от дикого смущения, подумала я, обреченно вздыхая.

Новенькая одежда, состоящая из тёмно-коричневых кожаных брюк, точно такой же куртки на молнии и серой рубашки на завязках, сидела на мне в облипочку, подчёркивая формы. Ничего не скрывая.

«Вкус у психа есть, этого не отнять»,— разглядывая высокие черные сапоги на шнуровке с небольшим каблуком, подмечаю я. В целом, весь образ мне понравился. —«Достал бы мне ещё нижнее белье да резинку для волос — цены бы вообще не было».

Невольно провожу по длинным прядям, нахмурившись. Честно, остригать такую красоту совсем не хочется. Но подцепить тех же вшей — тоже.

Простирнув плащ, а также свою пижаму, и развесив их на каменных выступах, неспешным шагом, немного похрамывая, иду в сторону лагеря.

Псих все так же рисует под слабый отблеск костра, нисколько не смущаясь из-за недостатка света. Вдумчиво, аккуратно он выводит плавные линии, полностью погружаясь в свою работу и будто не замечая больше ничего.