На языке чувствуется горечь и кровь — привычно-омерзительное сочетание.
— С-сол-н-це? — заикаясь, шепчу, жмурясь от света с непривычки. — Г-где?
— Не знаю, сама недавно глаза открыла, дитя. — Жрица сидит на коленях около меня. Лицо бледное, одежда потрепана. — Последнее, что помню, как бродила в потемках. А затем раз — и уже здесь.
— Негусто. — Пытаюсь привстать на локти, но тело не слушается. Оно словно неподъемная глыба камня. — Где остальные?
— Вилмор здесь, но… — Жрица нервно сглатывает, опуская взгляд. — Он мертв. Пусть Великий Альтор заберет его душу в свои светлые чертоги!
— А второй?
— Не знаю. Надеюсь, что смерть обошла его стороной. — Что-то в голосе жрицы показалось мне подозрительным…
— Я тоже, — решив не забивать голову ерундой, отвечаю.
«И все же почему на душе так неспокойно?»
***
Гигантские корни Древа переплетались над нашими головами, делая своеобразную сетку, через которую с трудом пробирался свет.
«Хоть так…»
Правда. Хоть так. Благодаря этому в нашем мини-ущелье есть какое-никакое, а освещение.
Отвесные каменные стенки покрыты сплошь сухими лианами. Смотря на них, приходит мысль, что можно было бы попытаться по ним забраться наверх.
«Нет, не сможем. Они не выдержат. Порвутся».
— К сожалению, ко мне ещё не вернулась магия. Источник пуст и наполняться, видимо, не думает. — Скорее мысли вслух от жрицы. Хмурой. Взволнованной. — А у тебя как дела обстоят?
— Так же. В груди словно бездонная дыра. Пугающие ощущения.
Ориола молчит. Я тоже не знаю, что ещё сказать. Да и не хочу попусту болтать. Голова забита другим…
«Почему мы оказались здесь? Где мы до этого были? Что стало с тем чудовищем? Почему мы ещё дышим?»
Вопросы, вопросы. И ни одного мало-мальского ответа. Одни догадки.
Жрица лишь жмёт плечами, предполагая, что нам просто привиделось все во сне. Что Древо играло нами.
Я же негодую. Не верю. Все же было до жути реалистично. Да и Вилмора кто-то или что-то убило. Его труп до сих пор валяется здесь.
Высохшее нечто. Со сморщенной кожей, вытекшими глазами и разорванными гнойниками. В нем трудно было опознать воина. Но это был именно он.
«Даже представлять не хочу, насколько больно ему было».
На глазах против воли навернулись слезы. Пусть я и привыкла к человеческим трупам уже, но видеть знакомого в такой роли — больно.
«Как же хрупка и мимолетна жизнь…»
Сглатываю вдруг появившуюся горечь, отворачиваясь. Ощущаю, как меня начало едва заметно потряхивать.
«Напиться бы… Хотя бы перед смертью…»
Здравый смысл уже давно помахал мне ручкой и исчез за горизонтом. Нормальное и привычное для обывателей того другого далёкого Мира стало для меня чем-то эфемерным, сказочным.
«Имеем — ни ценим, потеряем — плачем».
Да, все именно так. Всё познаётся в сравнении. К сожалению, я поняла эту простую истину слишком поздно.
«Когда исправить все невозможно».
— Иди сюда скорее, я, кажется, нашла выход! — возбуждено кричит мне Ориола, подзывая к себе.
Она стояла у одной из стен, отодвигая руками полудохлые лианы, за которыми была спрятана пещера.
— Выбора у нас нет, — мрачно говорю, делая первый шаг в неизвестность. — Как же мне все это не нравится.
— Мне тоже.
Интуиция тихо шепчет о неприятностях, и крупных. Это пугает до дрожи, но ничего сделать не могу. Я — заложница ситуации.
«Заложница самой судьбы».
Глава 23
Пещера оказалась глубокой, но без каких-либо разветвлений, что не могло не радовать.
Заблудиться ещё не хватало для полного счастья…
Также в роли слабого освещения здесь находилась небольшая, наверное, по размеру в среднем сантиметра полтора-два, белоснежная кристаллическая порода, покрывшая почти весь потолок.
Трудно не заметить, как Ориола странно косится наверх.
Словно не верит своим глазам.
— Ценная порода? — не выдержав, спрашиваю.
— Редкая, — вздрогнув, заторможенно отвечает она. — Я бы сказала, даже очень.
— Неудивительно, ведь, как я поняла, лес-то древний.
Да и к тому же люди не смогли добраться до глубин и забрать все важные ископаемые…
Только сейчас до меня дошло, что люди-то — разрушители и потребители по своей природе.
А что? Это верно! То, что они создают, скорее разрушает эко-систему. Сколько в моем Мире погибло животных из-за, например, вкусного мяса, шикарного меха, рогов? Не сосчитать!
Здесь, скорее всего, так же. И это не может не печалить.
— Кажется, мы нашли месторождение этих древних кристаллов. — Присвистнув, в шокированном состоянии обвожу взглядом большой грот, который полностью был усыпан ими: стены, потолок, даже земля.
— Д-да, — запнувшись, отвечает Ориола, потрясённо замерев на месте.
Подозрительная реакция. Очень.
Серьёзно. Жрица словно золотую жилу нашла. Вон как дыхание участилось.
— Только редкая, говоришь? — с подозрением тяну я.
Нет. Мне, честно, плевать, сколько эти кристаллы стоят и какое состояние мы только что нашли.
Деньги на тот свет не заберёшь…
Но врать-то зачем? Почему честно не ответить?
Закрадываются нехорошие подозрения…
Псих вот не врал. Никогда. Просто умалчивал некоторые факты. И это не могло не подкупать.
Он показал и доказал ценность своего слова.
Верно, сначала ты работаешь на репутацию, а затем она на тебя.
Ориола неопределенно ведёт плечом, а затем, спустя мгновение, словно оживает и говорит:
— Мы приближаемся к Сердцу.
— Подозрительно просто.
— Согласна, дитя.
