Ментальные щиты Бьянки ослабли, и я смог проникнуть за воздвигнутый барьер. И сколько бы она ни сопротивлялась, избавится от моего влияния уже не могла. Наверное, коридор действительно был не самым подходящим местом, но даже здесь вряд ли бы кто-то решился нам помешать. Я знал, что поблизости никого не было. Лориан с Хеллией покинули темницу и направились в противоположное крыло замка, где, как я знал, располагались королевские гостевые покои. Это заставило меня напрячься, но не настолько, чтобы потерять бдительность. С ними можно было разобраться позже, хотя мне, признаться, отчасти не терпелось увидеться с наследницей Кайдеона и проверить свою догадку.

— Рассказывай, – повторил я, сосредоточив все свое внимание на Бьянке.

Ей ничего не оставалось, кроме как ответить мне.

— Ты не получишь наследницу Короля Теней, – лицо женщины исказилось от ненависти. – Поначалу мы думали сделать все, чтобы она тебя возненавидела. Стерли тебе память, чтобы ты забыл о своей договоренности с королем. Обработали слуг на всякий случай.

— Как стерли? – перебил ее я, потому что не знал ни одного средства, что могло вот так выборочно уничтожить два месяца жизни.

— Не знаю, – поморщилась Бьянка. – Мне дали бутылку и инструкцию. Но по виду напиток напоминал “Обливион”.

Обливион. Эликсир забвения, считавшийся давно утерянным. Кто, кроме шанар, мог воскресить древнюю алхимию и воспроизвести одно из страшнейших средств в Алассаре?

— Кто дал бутылку?

Бьянка сопротивлялась, но моя сила была многократно больше, чем у нее.

— Не знаю, – зло выдохнула она. – Он никогда не называл своего имени и прятал лицо под капюшоном. Но я почти уверена, что это шанар.

Значит, пернатые задумали что-то глобальное, направленное лично на короля. Но причем здесь Хеллия Кайдеон? Как они могли знать заранее, что Лориан заинтересуется наследницей Короля Теней и захочет не убить ее, а прибрать к рукам ее магию? Если только… Проклятие! Видар Дар-Дамарр нарочно скормил нам эту информацию, а мы, как кучка идиотов, попались на крючок. Он все заранее спланировал. Вопрос в том, знала ли Хеллия об этих планах? Она осталась наедине с королем. Что, если пока я тут трачу время, произойдет непоправимое? И кто в действительности выпустил Видара из камеры?

Продолжая удерживать Бьянку прижатой к стене, я позволил своей магии свободно струиться по венам, наращивая потенциал. И когда моя внутренняя карта полностью покрылась чернотой, среди всех живых существ в замке я нашел двоих. Они находились в малой гостиной неподалеку от личных покоев короля. Лориан любил это место, и мы часто проводили там время за игрой в квинт. Никакой посторонней магии вокруг короля не было, но, возможно, темная эльфийка просто выжидала подходящее время для удара. Или ждала какого-то условного сигнала.

— Как ты связана с Хеллией Кайдеон? – спросил я, снова сосредоточившись на своей пленнице. Глаза Бьянки, затуманенные от боли, слегка сощурились.

— Не доверяешь ей? – оскалилась на меня драконица. – И правильно делаешь, что не доверяешь. Отродье темных эльфов никогда не захочет жить в мире с Драконами. То, что вы сделали с ее семьей, невозможно простить. Будь у нее возможность, она убьет вас всех.

Значит, Хеллия была заодно с заговорщиками. Мне бы стоило вернуть свою жену в камеру и как следует допросить ее, возможно, полностью взломав ее ментальные барьеры, прибегнув к помощи Рана Скайгарда, но времени на это не было. Решение нужно было принять немедленно.

На миг меня охватило сомнение. Что, если моя жена все же ни при чем? К тому же, она, возможно, была моей истинной парой. Даже проведя рядом с ней всего несколько минут, я чувствовал странное притяжение. Но что, если это все тоже было магией шанар? Восстановив Обливион, они точно так же могли найти рецепты древних приворотных зелий, которые давно запретили использовать на Алассаре, и их изготовление каралось по закону.

Я не мог рисковать жизнью Лориана. Прежде всего, я дал клятву верности своему королю и был обязан защищать его от любой опасности, пусть даже не доказанной. Поэтому, определив, какое из сердец принадлежало Хеллии Кайдеон, я направил на него магический импульс и сжал, полностью лишив себя возможности передумать. Тьма окутала пульсирующий орган, и биение начало постепенно замедляться, пока, издав последний стук, не остановилось окончательно.

Хейли Ривер

— Не помнит? – изумилась я. – Как это вышло?

— Действительно, странно, – Лориан нахмурился. – Это не могло быть ментальным воздействием. Сами знаете, что у Драконов абсолютная защита.

Он метнул на меня внимательный взгляд, и я кивнула. Об этих особенностях Драконов я была прекрасно осведомлена.

— У меня есть один вариант, но он настолько маловероятен, что даже рассматривать его как минимум странно, однако…

— Ни в чем нельзя быть уверенным, – вздохнула я. – Особенно когда имеете дело с шанарами.

— Это верно, – кивнул Лориан. – Еще несколько сотен лет назад в Алассаре был оглашен список запрещенных зелий. И среди них было одно, которое могло выборочно удалить память. Обливион.

Я никогда о таком не слышала, но была склонна поверить тому, кто прожил гораздо дольше меня.

— Вы думаете, кто-то применил против Драгоса запрещенное зелье? – спросила я.

Это многое бы объяснило. И его поведение. И поведение его слуг. Все они вели себя так, будто не знали меня. А они, получается, действительно видели меня впервые, если что-то уничтожило их воспоминания.

— Именно так, – кивнул Лориан, снова внимательно изучая мою реакцию. – И мы пока не смогли выяснить, кто и зачем это сделал.

И я, скорее всего, была в списке подозреваемых.

Эта догадка была неприятной, но я, по крайней мере, могла развеять опасения короля на мой счет. Достаточно было рассказать свою историю.

— Вы думаете, это я? – спросила с усмешкой.

Король, не отрывая от меня взгляда, медленно кивнул.

— Слишком много совпадений, – сказал он.

— Что ж, – почувствовав себя увереннее, я села удобнее и положила руки на мягкие подлокотники кресла. Тепло от камина овевало меня, и это было приятное, будто бы давно забытое ощущение. Как если бы я снова оказалась дома. – Я вкратце поведаю вам свою историю, а вы сделаете выводы.

— Хорошо, – заинтересованно кивнул его величество. – Я вас слушаю.

И я рассказала правителю Торхейма о сделке, заключенной моей матерью с Видаром, о том, что жила в предместьях Шаенона с опекуном, который никогда не был мне отцом и о том, как чувствовала, что за мной велась охота и хотела как можно скорее пробудить свой дар, каким бы он ни был. На моменте, когда я начала описывать свою первую встречу с Драгосом, глаза Лориана удивленно распахнулись.

— Вы действительно были знакомы раньше? – выдохнул он.

— Да, мы встретились не так давно. И знаете, он едва меня не убил.

— Вполне в духе Драгоса, – хмыкнул король. – Сначала сделать, а потом подумать.

— На мое счастье, он почувствовал во мне свою истинную пару.

— ЧТО? – Лориан даже вскочил со своего кресла. – Что вы сказали?

Он уставился на меня, будто впервые увидел.

— Истинную пару, – спокойно повторила я.

— Но этого не может быть, – Дракон навис надо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Она погибла после инициации.

— Нет, – качнула головой я. – После инициации с нее слетела защита, и ее обнаружил Видар Дар-Дамарр, который смог изобразить ее мертвое тело на случай, если кто-то будет искать.

— Тьма Великая! – Лориан прикрыл глаза рукой и застонал. – Мы идиоты.

Я не стала его разубеждать. Хотя ошибиться, конечно, мог каждый. Возможно, Видар создал слишком хорошую копию меня, и у Драконов не возникло и тени сомнения, что едва инициированную эльфийку разорвали ларки.

— А сейчас, получается, вышло недопонимание, которое едва не вылилось в катастрофу, – король отвернулся от меня и подошел к окну. – Вы вернулись, ожидая, что Драгос примет вас с распростертыми объятиями.