— Отлично… Эй, giovanotto![2] Откуда идёт ваша "Цыганочка"? — окликнул он одного из матросов "Зингары".

— Из Туниса, — лениво ответил тот.

— А что там хорошего? Я вижу, рейс был удачным, — вёл дальше Натал, кивая на мешки с грузом.

Его невинное любопытство не понравилось хозяину шхуны.

— А какое тебе дело до моего груза? — заорал он. — Или, может, ты из полиции? Сакраменто! Эти шакалы думают, что все корсиканцы пираты! А их бандиты с Сардинии ничуть не лучше! Можешь убедиться, щенок, у меня всё в порядке! Документы подписаны самим начальником порта. Пятьдесят тонн лучшего африканского хлопка, всё по закону!

Натал поспешно ретировался. Его друзья хохотали с риском вылететь из седла.

— Я тебя предупреждал, не спрашивай! — дразнился сквозь смех Гиацинт.

Они ехали вниз по набережной к стоянке лодок. Натал сам смеялся над "волшебным совпадением", но, успокоившись, задиристо заметил:

— Ты, знаток чужих кораблей, покажи нам и свою скорлупку!

— А ищите! Самая маленькая океанская яхта.

— Я вижу! — Амариллис вытянула руку, подпрыгивая в седле. Она показывала на светлый двухмачтовый кораблик, стоящий на якоре в четверти мили от берега. — Этот, беленький, с серебристо-голубыми бортами, да?

Виола с нежностью улыбнулась:

— Он самый. "Дельфиниум"!

Гиацинт осторожно опустил её на землю и сам спрыгнул с коня.

— Эй! — окликнул он чумазого кудрявого мальчишку лет семи-восьми, стоящего в сторонке и глазевшего на них. — Нам нужна лодка. Ты ведь знаешь, где её достать?

— Si, конечно знаю, синьор! Спуститесь на причал, за два сольди любая лодка — ваша!

— Благодарю! — в воздухе сверкнул золотой. — Подержи коней!

Мальчишка ловко поймал монету, попробовал на зуб и удивлённо вскинул глаза на графа:

— Настоящая…

Гиацинт протянул ему поводья своего рыжего жеребца и коня Натала:

— Держи. Отведи их в тень. Если не удерёшь, получишь столько же.

— Что вы! Я вас хоть сутки ждать буду! — горячо заверил малыш.

Граф подмигнул ему:

— Мы не надолго. — Он как-то странно с грустью посмотрел на счастливого мальчишку и направился к причалу. Юный итальянец помахал ему вслед:

— Grazie, щедрый синьор!

— Не за что, — откликнулся Гиацинт, сбегая по ступенькам причала.

Уже в лодке, когда они с Наталом сели на вёсла и ритмично гребли к стоящей на рейде яхте, снова мелькнула черноголовая тощая фигурка, державшая в поводу двух лошадей.

— Старик, ты разоришься, — саркастически предупредил Натал, кивая на мальчишку у причала. Гиацинт, глядя через плечо, правил к "Дельфиниуму". Но он прекрасно понял, о чём говорил его друг и, не оборачиваясь усмехнулся:

— Молчал бы, Ротшильд… Мне, пятнадцать лет назад, в Марселе, никто золотых не давал. Все господа были умные, как ты.

— А… Тогда конечно. На воспоминаниях детства не экономят.

— Греби давай! — обернулся Гиацинт.

.

[1] Zingara — цыганка (ит.)

[2] “джованотто” — молодой человек, парень (ит.)

Обе пассажирки, и Амариллис, и Виола сидели на корме, глядя на приближающийся корпус яхты. Метрах в десяти от борта они остановились.

— Тихо как, — сказала Амариллис. — Там вообще кто-нибудь есть?

— Вахтенные точно есть. А команда должна быть на берегу. — Виола заботливо смотрела на "Дельфиниум": — Отдыхают, наверное… Вообще-то, сейчас обед. Потому нас и не встречают.

— Куда подходим? — спросил Натал. — К носовому трапу, как хозяева?

— Сейчас посмотрим, как нас ждут, — Гиацинт оставил весло и лихо, истинно по-пиратски засвистел, пугая чаек и сонных матросов. Потом крикнул, приложив ладони рупором ко рту:

— Эй, на "Дельфиниуме"! Даю три секунды на размышление: спустить трап или мы пойдём на абордаж!

Сверху послышался взволнованный топот. Над серо-голубым бортом очень живописно выглянула растрёпанная рыжая борода боцмана Адансона.

— Господин капитан! — радостно заорал он и, обращаясь к матросам, немедленно приказал спустить трап. — Держите к носовому, капитан! Наконец-то!…

— Что, черти, не ждали? — Гиацинт легко взбежал по трапу на борт "Дельфиниума".

— Ещё как ждали! — возразил малыш Поль Люпин. — И вас, капитан, и… мадам графиню, — смутился он.

Виола первая, раньше мужа взлетела на палубу. Она сразу кинулась обнимать Баобаба. Довольный боцман скромно улыбался, глядя на своего юнгу.

— Мадам, я это… очень рад вновь видеть вас.

— Какая ещё "мадам"! — возмутилась графиня. — Юнга Виола Ориенталь прибыла в ваше распоряжение!

Натал и Амариллис стояли тут же, возле борта. Гиацинт успел представить их как своих друзей, брат и сестра с интересом рассматривали корабль и наблюдали встречу капитана. На палубе выстроилась вся команда. Гиацинт прошёлся вдоль борта, критически осматривая яхту.

"Нечего сказать, просто класс! Палуба надраена, снасти в порядке, рожи у всех сияют, точно рождественская ёлка. Только почему они здесь все, а не на берегу?"

Он обратился к Адансону:

— Боцман, доложите обстановку на судне. Как тут без нас?

Баобаб вытянулся по стойке смирно:

— Скучали, господин капитан! А так всё в порядке, происшествий нет!

— Почему команда на борту?

Адансон, не моргнув глазом, ответил:

— Так ведь сейчас обед. Никто из ребят не променяет блюда нашего кока на еду в любой, самой лучшей таверне на берегу.

Виола сверкнула глазами:

— Это точно! Тем более, здесь бесплатно!

— Капитан, мы будем счастливы, если вы и ваши друзья отобедаете вместе с нами, — предложил Оранж.

Гиацинт с сомнением глянул на часы:

— Пожалуй, в другой раз. Мы сорвались к вам только на секунду. Нас ждут в гостинице.

— Жаль, — смиренно протянул Баобаб. — А у нас сегодня камбала, зажаренная в тесте, суп из креветок и яблочный пудинг на десерт… — он покосился на Виолу. — Так вы не желаете…

— Желаем! — отрезала юнга. — Капитан, мы остаёмся, правда?

Он безнадёжно пожал плечами:

— Какая дисциплина может быть, если на корабле командуют женщины? Останемся, конечно. — Он махнул рукой: — Экипаж, вольно! Всем спуститься в кают-компанию.

Матросы радостно заорали: "Виват мадам графиня!" — и поспешили выполнить приказ.

Гиацинт кивнул друзьям: мол, видите, что делается!

Натал жестом ответил: "А чего же ты хочешь, старик? По-моему, радоваться надо". Взял сестру под ручку и отправился вслед за матросами в столовую. Гиацинт пригласил Виолу следовать за ними.

— Это не корабль, а сборище влюблённых в тебя пиратов! — ворчал он, спускаясь следом за ней по трапу. Его жена победно улыбалась:

— Возможно. По крайней мере, атаман этой шайки меня точно обожает. Правда? — она оглянулась.

— Увы, да. Но учти, с нашими друзьями и в первую очередь с Розанчиком, будешь объясняться сама.

— И пожалуйста! — самоуверенно ответила Виола. — Зато здесь будет яблочный пудинг.

Граф не спорил. Он, разумеется, нисколько не жалел, что они подольше останутся на яхте.

Обед оказался в лучших традициях мэтра Оранжа. Кок был счастлив, что угадал приготовить любимые блюда юнги, то есть уважаемой хозяйки "Дельфиниума", именно сегодня.

После обеда, не слишком затянувшегося, Виола повела друзей на экскурсию по кораблю. Амариллис дико хотела забраться на фок-мачту и, смеясь, проклинала пышные юбки, придуманные для женщин какими-то извергами. Виола утешала её, заверяя, что они ещё не раз побывают на яхте и вообще, уплывут вместе на Сардинию или куда угодно.

Гиацинт оставил их и, стоя на юте, беседовал с Баобабом. Боцман мечтательно курил трубку. Он кивнул на "экскурсантов":

— А вторая девчонка тоже ничего. Бешеная, нашей породы! Они также молодожёны?

Граф нахмурился:

— Это брат и сестра, мои самые близкие друзья с давних времён. А теперь — наши. Ты не уходи от ответа, крестный. Почему команда на борту? Жареная камбала прекрасна, но она меня не убедила. Что у вас случилось?