— Да вы же вообще ничего не знаете! - слегка раздраженно отозвался Михаил.

— Но я знаю, когда вижу огорченного человека, - ответила Натали Нгуен.

Сорок два года, в активном поиске, оператор роботов - погрузчиков, практически то же самое, что его работа на раскопках, словно у нее отсутствовала квалификация.

— Я и сама бывала в схожих ситуациях и знаю, что ничего не ранит сильнее предательства близких и дорогих живых, - сказала Натали, глядя на него снизу вверх с сочувствием в теплых карих глазах. - И с этой болью справиться труднее всего, даже если есть с кем поделиться. Поэтому я откликнулась на ваши слова, и видимо неудачно, раз вы так рассердились. Извините.

— Постойте, - вскинул руку Михаил, - я не хотел вас задеть, просто...

Современный этикет, использование маноп и другие отношения между живыми изменили и взгляд на подобные ситуации. Подобные обращения считались вполне нормальными, легко можно было сверить профили и отказать в отношениях или обменяться репликами и разойтись.

Натали стояла и смотрела с сочувствием, не торопила.

— ... в мое время на такое реагировали иначе, - наконец признался Михаил.

— В ваше время? Но вы моложе меня! - изумилась Натали. - Вы же ровесник ээ, ах нет, вы недавно получили гражданство. Михаил, простите мою бестактность, вы росли у отколовшихся?

— Нет, вообще не бывал в космосе, хотя и мечтаю, и родился я на Земле, - признался Михаил, - только больше ста лет назад.

Он вдруг вспомнил, что еще не доел крендель и держит его в руках, ощутил вдруг желание протянуть его Натали и тут же отдернул мысленно руку, едва не нанес оскорбление!

— Предлагаете разделить хлеб-соль? - улыбнулась Натали, и сама протянула руку. - А давайте!

Неловкость куда-то делась и дальше они пошли уже вдвоем, благо четырехчасовая рабочая смена Натали закончилась, а Михаил и без того сейчас нигде не работал. Михаил объяснил про хлеб - соль, и что в его времена смысл обряда уже забылся, и Натали согласилась, что да, доступность еды и изобилие людей многое исказили.

Она изумительно слушала, внимала и сочувствовала, смотрела снизу вверх и разделяла боль, и уже скоро Михаил без утайки рассказал о случившемся с ним, изумляясь сам себе. На мгновение вспыхнула тревога, но Натали наклонилась над столиком и взяла его за руку (они каким-то образом оказались в кафе) и сказала проникновенно:

— Я не плачу из-за вашей истории, Михаил лишь потому, что не хочу смущать вас еще больше, но на личном опыте знаю, что рыдания помогают. Да, на личном, выслушайте теперь мою историю.

— Желаете блюда со своих кристаллов? - поинтересовался столик.

— Нет, просто еды для людей, - ответила Нгуен, - из европейской кухни, на ваш выбор.

— Мы не отравимся, это понятно, - произнес Михаил, ощущая неловкость, - но на их выбор?

— Сегодня день встреч, признаний и экспериментов, - легко улыбнулась Нгуен.

Было в ней что-то вьетнамское, да, и в то же время проглядывала французская Натали.

— Послушай мою историю, нет, правда, она тяжелая, но в то же время мы разделим боль, и она станет легче, я уже убеждалась в этом.

Натали рассказала, и Михаил можно сказать, заедал ее горе паприкашем, а также воздушным печеньем и запивал каким-то ягодным кофе. Родилась Натали уже после черной революции, но еще до открытия и начала применения энергония, и потом радостно ринулась в новые перспективы. Ошиблась с профессией, затем завела детей - дело было как раз перед всеобщим внедрением системы рейтингов и кредитов - и снова оказалась в проигрыше, да и муж взял и бросил, не желая тащить расходы. Страдания, потеря одного из детей, перебивание случайными работами, скатывание в ожмики.

— Минимум тогда был не такой, как сейчас, - рассказывала Натали, поедая пирожное. - Общество богатеет год от года, минимум растет, и это, надо признаться зло.

— Зло?

— Нельзя сидеть на дне, я это поняла на личном опыте, и поэтому и сейчас стараюсь помогать ожмикам, беседую с ними, пытаюсь вернуть в общество и так далее. Нельзя кидать их на гибель, но суровость условий все же способствует закалке духа и тела, и выживанию. Общество же, словно извиняясь за то, что ожмиков списали, кидает им все большие подачки и они, словно жители тропиков в прошлом, где не надо было трудиться и стараться, все и так было под рукой. Именно поэтому величайшие цивилизации оказались из среднего пояса, умеренного, где им приходилось трудиться, ради выживания, но не так, что они сидели на голых скалах посреди снегов и поэтому тоже останавливались в развитии, как жители тропиков. Извини, я отвлеклась.

— Ничего, ничего, - сказал Михаил, беря ее в ответ за руку. - Тяжело рассказывать о таком горе в жизни.

— Да, я прямо падала на дно и лежала пластом в какие-то моменты. Но затем вставала и снова пыталась пробиться, и снова допускала ошибки, ну и сам видишь, не слишком далеко ушла ввысь.

— Как и я, - кивнул Михаил.

Натали была права, разделенная боль и признания сблизили их буквально за один разговор.

— Но я мечтаю побывать в космосе, подняться и увидеть, и потому учусь и собираюсь сдавать экзамены.

— Прямо как я! - воскликнула Натали.

Она вдруг бросилась на шею Михаилу, ловко обогнув столик, и обняла его крепко.

— Спасибо, - прошептала она.

— Да что ты, - Михаил отстранился неловко.

Оглянулся, но никто не обращал на них внимания.

— Это тебе спасибо! Вон, и в парк аттракционов заглянули, и в космозоопарке побывали, и полигон ты мне показала, и птиц кормили.

Не хватало только кинотеатра, но эта деталь традиционной прежней романтики и правда изменилась.

— Пустое, - легко улыбнулась Натали и ощущалось, что она говорит правду, без желания оскорбить. - Ты бы и сам все нашел, чуть опыта работы с манопой и через год ты уже будешь проделывать все, не задумываясь.

— Тоже личный опыт? - губы Михаила сами расползлись в радостной улыбке.

— Конечно, все это внедрялось на моей памяти.

— Тебе надо будет рассказать мне о тех временах.

— Разумеется, - согласилась Нгуен.

В последующие несколько дней они встречались еще два раза, сходили все же вместе в кино, оказавшееся не столько кинотеатром, сколько интерактивной постановкой полного погружения. Они могли наблюдать со стороны с полным букетом ощущений, а могли взять на себя роли и отыграть их, пройти весь путь героев, и Михаил как-то не рискнул, отметив, что Натали тоже смутилась.

Возможно, именно поэтому на следующую встречу она пришла не одна.

— Это Аслан Крокинг, - представила она своего спутника. - Мы вместе состоим в обществе добрых.

— Михаил Лошадкин, - машинально представился он.

Рука чуть дернулась вперед, но в целом Михаил уже почти избавился от привычки лезть с рукопожатиями. Внимание привлекало другое, Аслан оказался первым из встреченных им, у кого имелась лысина.

— Последствия утечки на экспериментальном реакторе, - пояснил Крокинг, - если вернуть возможность расти волосам, то начнет разрушаться мозг, поэтому я отказался.

Михаил озадаченно моргнул, пытаясь представить, как это и что там происходило.

— Так к нам и попадают, - пояснила Натали, подтверждая догадки Михаила, - через травмы, боль, душевную или физическую, через понимание, что окружающим тоже может быть плохо и им нужна поддержка. Общество добрых, вот настоящий путь спасения общества, а не все эти спорщики о добре и зле, лжи и правде, этике и морали, и насколько нужно поддерживать другие системы.

— А их нужно поддерживать?

— Тысячники считают, что нужно, - ответил Аслан, - а мы вот считаем, что это та доброта, которая хуже воровства и убийства!

Они прогуливались по парку в центре, затем сели в одной из беседок, выставив знак с просьбой не беспокоить.

— Тысячники?

— Те, у кого рейтинг выше тысячи, - говорил Аслан, - именно они участвуют в самых важных голосованиях, определяющих путь общества. Мы голосуем о своих районах, определяем какие-то локальные вещи, но большая часть живых даже не видит верхнего сегмента сети, где сидят те, кто якобы принес обществу больше всех пользы.