«Ты понимаешь, малой, что скоро твоего отца не будет с тобой?» – начал он. Честно, я был настолько мал, что действительно не понимал, как это отца может не быть со мной. Вроде всегда он есть – что должно случиться, чтобы его вдруг не стало? Не осознавал я и риска для собственной жизни. Да, угрозу какую-то чувствовал, но смертельную опасность – нет! А все потому, что ничего не знал о смерти. Парень-то думал: сейчас упаду на колени и буду молить о пощаде, а тут полное непонимание и безразличие. Он продолжил: «Ты понимаешь, что сделал твой отец? Он разрушил мою судьбу. Я должен поквитаться – его место в могиле! Согласен?»

Нет. Конечно же, не согласен. И это он увидел по моему лицу. То есть парень с дробовиком пытался объяснить мне, ничего не смыслящему малому, почему мой отец недостоин ходить по земле. Он смотрел на меня, в мои глаза, полные слез, и, видимо, не счел свою ненависть веской причиной для того, чтобы убить человека… Мы не дождались папу. Парень ушел и больше не возвращался. Не знаю, простил он отца или нет, но благодаря мне трагедии удалось избежать.

Поэтому, Джонатан, если ты найдешь хоть одну причину, почему я недостоин жить, то можешь стрелять…

– Что было дальше? – продолжая целиться в Пола, спросил Джо.

– Отец пришел поздно. Спрашивал, куда делось кольцо. Я сказал про парня, но не упоминал о дробовике. Отец, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений, заверял, что это приходил его друг. Но я-то знал, что это не его друг. Что это приходила за ним смерть, с которой у меня состоялась встреча.

В тот самый момент в комнате, где сидел Джонатан и Пол, вновь прошмыгнула тень.

– У тебя хоть отец был, который каждый день возвращался домой, а у меня и того не было… Я понимаю, Пол, к чему ты клонишь… нет ни одной причины, чтобы тебя убивать, да и ты, я вижу, не настолько повзрослел, чтобы чувствовать смертельную угрозу. По-прежнему, наверное, думаешь, что смерти нет? – ухмыльнулся Джонатан, разрядил револьвер и бросил его на пол. – Можешь идти… Но знай: я тебя не прощаю.

– Наверное, только один из нас уйдет отсюда с чистой совестью… – Пол бросил второй подписанный лист на кровать Джо. – Если хочешь, можешь вернуться. Обещаю никому не говорить о нашем разговоре. Но все же, где бумаги?

– Они у Джесс.

Джонатан демонстративно закрыл глаза и отвернулся. Пол вышел из палаты, наверное, зараза, очень довольный. Джо сделал ему услугу не только тем, что не стал убивать, но и тем, что помог выговориться. Польза от того не сказалась на Джонатане, по крайней мере, предательский внутренний голос, шепчущий пять минут назад: «Ты не сделаешь этого», уже намного громче орал: «Проклятый трусишка, почему ты не прикончил его? Ты никчемный, ты ничтожество». О душевном покое можно надолго позабыть. Джо так и не получил и никогда не получит от небесной канцелярии способности прощать ближнего. Любой из его окружения, будь то жена Джессика, Брэнт, Пол, и те умеют делать это. Даже папа неоднократно приходил во сне, чтобы попросить прощения, но сын и его не простил. Никого он не простил – в том и трагедия его.

Подстрекаемый внутренним голосом, он готов был взяться за пистолет и отстрелить мозги самому себе, чтобы потом их соскребали со стенки. «Проклятый Джо!» – мучился наш герой, купаясь в море жалости и ощущении какой-то вселенской несправедливости, обделенности, ущербности, неполноценности и все в том же роде. Конечно же, он на этот раз не вернется на работу, не скажет всем, мол, славно отдыхал на Гавайях. Нет. Не хватит сил наступить на горло собственной гордости, ведь он все время думал, что круче всех… и смог многих в том убедить. Однако сейчас ему не хотелось никому и ничего доказывать, потому что Джо чувствовал полное поражение взрослого Джо, чье место сейчас занял глупый и наивный мальчонка, о коем десять минут назад рассказывал Пол. Да, имелся у Джо один способ – обвинить жестокую судьбу в несправедливости по отношению к нему, но и это бы ему никак не помогло.

Джонатан поднялся с постели. Впервые за долгое время ему не нужно никому звонить, писать, отправлять отчеты, не нужно бороться со спамом и перенаправлять левые звонки – он теперь полностью свободен. Бессрочный отпуск, прям как у того бомжа, повстречавшегося однажды на улице. Джо подошел на ресепшен и попросил у медсестры телефон, чтобы рассказать обо всем Джессике.

– Что у тебя с голосом? Что-то случилось? – сразу почувствовала неладное Джессика.

– Да так, Пол приходил по душам поговорить…

– Да, он мне только что звонил, просил какие-то документы передать. Сказал, вы договорились обо всем.

– Нет. Не договорились. Он, сучонок, сделал меня…

– Что? – не понимая, переспросила она.

– Перезвони ему и скажи, что нет никаких документов.

– Но он уже едет за ними!

– Ты слышала? Их нет у тебя! – И Джо проговорил по слогам, чтобы лучше дошло: – Я их ему не от-дам. Так и передай! – Джонатан бросил трубку.

Он пожалел, что не прикончил ублюдка Пола, что поддался внутреннему голосу. И хоть этот голос стих, ощущение трусости осталось. Он впервые задумался над тем, кто есть настоящий Джонатан: тот, кто нажимает на курок и разделывается с неприятелями, или тот, кто вечно сдерживает себя, словно запуганный до смерти мальчонка, боящийся последствий. Кто из них Джо? И пока над этим неразрешимым вопросом думает наш герой, я вам отвечу: никто. Здесь вы не найдете ответа, потому что за каждым действием или бездействием скрываются потаенные мысли, желания, неразрешенные чувства – а какие из них ваши, а какие нет, вряд ли сможет определить хоть один умник. И пока кто-то держит пушку напротив врага, он и не догадывается, что за него кто-то действует и кто здесь истинная жертва. Человеку никогда не стать Богом, потому что от его воли ровным счетом ничего не зависит. Все решается за людей, абсолютно все! И если темные дали Джонатану сейчас отсрочку от смерти, то лишь потому, что я их вовремя остановил, но впереди его ожидали девять кругов ада. О том я прекрасно знал, продолжая продумывать, каким образом можно отразить их изощренные атаки, чтобы выпутать подопечного из беды.

Был и другой вариант – отказаться от борьбы и пойти на сделку с Альценой. Она этого как раз и ждала. Многие ангелы-хранители напрямую пытались договориться с ней, но ничем хорошим их сотрудничество не заканчивалось. Я же хотел просто поговорить, пока не поздно, понять ее основные требования. Мой проигрыш с жизнью Джонатана, конечно, ее устраивал, но не настолько, чтобы отказаться от возможности выиграть большее при нашей встрече. «Либо договориться, либо сдаться» – так Альцена говорит обычно каждому, кто находился на грани поражения. И в такие минуты мы, небесные покровители, думаем: «Почему мы определяем судьбу людей? Почему бы им самим не решать, когда и сколько им жить перед тем, как душа отправится на небеса?» Опять приходится за них отвечать, и не только перед Богом, но и перед дьяволом.

Джо снились сплошные кошмары, из-за чего он просыпался несколько раз в поту. Кто его только не навещал с того света! Отец, бабушка, дедушка… Мерещились какие-то черти, демоны, словно его конец совсем близок. Но главная встреча состоялась около его дома под утро. Он вновь увидел того самого соседа, предупредившего о смертельной опасности, а именно меня. Но я был не один – прогуливался по лужайке с Альценой. Джонатан следовал за нами, стараясь быть незаметным.

– Я знала, что ты попросишь встречи со мной! – самодовольно провозгласила Альцена. – Все, рано или поздно, обращаются. Правда, признаюсь, насчет тебя возникали некоторые сомнения. Ты у нас гордый ангел и неуступчивый, прям как мы. Твое место среди нас, – заулыбалась Альцена. – Помню, как ты спасал своих подопечных от геенны огненной, только на этот раз мы твоему Джо приготовили настоящий котел. Кстати, это твоя идея была с фургоном? Мои молчат, не признаются… Неплохо придумал! – похлопала она меня по плечу. – Только пусть в следующий раз его переедет поезд и он останется жив – так будет эффектнее! – засмеялась Альцена. – Сколько раз мы просили не вмешиваться в реальность подопечного без нашего ведома, и вы все равно пытаетесь что-то сделать, как-то противостоять нашему замыслу.