Я кивнула, заинтригованная и слегка озадаченная. Убийца и интриган помогает бедным и обездоленным? Что-то не вяжется, где-то ошибка.

Пока я лихорадочно пыталась сообразить, какая преступная схема может крыться за финансированием приюта, Джейкоб отыскал среди бланков стопку каких-то черновиков и положил на стол передо мной.

— Вот, здесь ничего лишнего, только имена, даты и суммы. Прошу простить мне помарки, — извиняющимся тоном пояснил помощник поверенного.

— В работе без них никуда, разумеется, — пробормотала я, уже всматриваясь в имена.

Хозяйка приюта мелькала в списке чаще всего, потом — несколько студентов, которым граф обеспечивал что-то вроде социальной стипендии, а вот и булочник, и еще какие-то имена, которые мне ни о чем не говорили. Вполне вероятно, что часть людей муж спонсирует лишь для прикрытия, чтобы среди них труднее было отыскать настоящую причину его действий. Но судя по тому, как часто в расчетах появлялись перечисления бездомным детям, с ними явно что-то нечисто.

— Можете назвать мне адрес этого приюта? Хочу посетить его и, быть может, тоже чем-то помочь, — с улыбкой возвращая Джейкобу листы, попросила я.

Он тут же написал название улицы, дома и имя хозяйки на чистом листе бумаги, и я решила, что на этом расспросы пока стоит закончить.

Снаружи стоял на удивление теплый для ранней весны вечер, возвращаться в гостиницу не хотелось, так что я попросила извозчика отвезти меня в приют. Клейтон последовал за мной немой тенью, и хоть за все прошедшее время не проронил ни слова, я буквально спиной чувствовала его неодобрение. Однако, запретить мне поездку к обездоленным детям, он, конечно же, не мог.

Я ожидала увидеть ветхое низкое здание с поваленным забором или еще что-то в том же роде, но экипаж остановился у добротного двухэтажного дома, вокруг которого сновали дети разных возрастов. Те, что помладше, мыли окна, подростки лет двенадцати гребли траву в саду и стаскивали ее в большие кучи, а два рослых паренька, которые, наверное, уже скоро покинут это место, стучали молотками по крыше — видимо, что-то чинили. Все воспитанники были одеты в одинаковые коричневые штаны и рубашки, и даже обувь имелась, хоть и ношеная. Что ж, не самое плохое место для беспризорников.

Когда я выбралась из кареты и огляделась, дети побросали свою работу и уставились на меня. Вскоре в дверях показалась молоденькая огненно-рыжая курносая пышечка, которую ничуть не портило мешковатое черное платье с серым передником.

— Добрый день, леди Даркрайс, — она тут же поспешила ко мне, поклонилась и выпрямилась в струнку. Все это она проделала так быстро и даже суетливо, что я едва успела различить ее движения.

Она меня знает? Может, Беатрис бывала здесь раньше? Черт, в таком случае я очень прокололась, когда беседовала с Джейкобом.

Я уже начала волноваться, но следующие слова незнакомки развеяли мои сомнения.

— Я Хелен, хозяйка приюта. Граф все передавал, что и вы приедете когда-нибудь нас навестить, но вы всегда оказывались так заняты, а потом ваша болезнь… — щебетала она, но опомнившись, замолчала и опустила взгляд. — В общем, мы все очень рады, что вы наконец смогли посетить нас.

— Я тоже рада, что нашла время и выбралась сюда, — от непривычно большого количества улыбок уже побаливало лицо, но я не хотела производить впечатление высокомерной аристократки. — Покажите мне приют.

Хозяйка, прикрикнув на детей, чтобы собирали инструменты и шли к ужину, повела меня внутрь. В просторном холле стояли длинные столы и стулья, в приоткрытой двери справа я заметила кухарку, которая разливала какой-то густой суп по тарелкам. Две шустрые девочки накрывали на стол. Хелен провела меня по комнатам — отдельным для мальчиков, для девочек и для совсем малышей, потом мы поднялись на второй этаж, где находился ее кабинет и две классные комнаты.

— Здесь сейчас целых двадцать ребят разных возрастов. Двое, те что на крыше, уйдут уже этим летом, им пора. Но думаю, за лето прибьется еще несколько ребят, — без устали щебетала хозяйка. — Здесь они занимаются. Милостью вашего супруга я могу не только кормить и одевать своих котяток, но и платить учителям, чтобы с ними занимались.

Надо же, какой у меня, оказывается, добрый муж. Так как же вышло, что он прикончил собственную жену в порыве гнева?

— Вы очень заботливая хозяйка, у вас широкая душа, — не подумав, пробормотала я, когда смотрела на чистые полы, старые, но выстиранные занавески на окнах и другие мелочи, которые делали это старое место крайне уютным.

— Ох что вы, госпожа, я лишь делаю все, что в моих скромных силах. У вашего мужа душа по-настоящему широкая, ведь сейчас мало тех, кто готов отдавать безвозмездно, — Хелен рассмеялась, но потом вдруг резко посерьезнела. — Вообще-то граф не любит, когда я кому-то говорю о его помощи, ведь в придачу ко всем своим добродетелям он еще и очень скромен, что для аристократа просто немыслимо. Но вы-то знаете, какая у него душа. Я чую, что знаете.

Это странное «чую» сильно выбивалось из речи и так резануло слух, что я остановилась прямо на пороге кабинет хозяйки

Глава 28

Это странное «чую» сильно выбивалось из речи и так резануло слух, что я остановилась прямо на пороге кабинет хозяйки. Она, не заметив моей заминки и продолжая о чем-то щебетать, распахнула дверь и провела меня в комнату. Тут бумаги, счета и конторские книги валялись в полном беспорядке — очевидно, справляясь с оравой детей Хелен банально не успевала разобрать все это.

Я мельком заглядывала то в один, то в другой лист, но все подсчеты касались продуктов, обуви, краски для стен и еще сотни мелочей, необходимых для жизни.

Хозяйка приюта подошла к большому окну и отодвинула штору. Я проследовала за ней и, отказавшись от предложения присесть, встала рядом. Со второго этажа открывался вид на весь передний двор. Внизу малышня стаскивала инструменты в сарай, двое юношей утаскивали туда же лестницу, по которой только что спустились с крыши, дети бегали, визжали и смеялись, они совсем не выглядели замученными работой или несчастными.

Краем глаза я глянула на Хелен и удивилась тому, с какой почти материнской любовью она наблюдает за своими подопечными. Улыбка на губах очень украсила ее пышущее здоровьем лицо, и при мысли о том, что муж часто бывает здесь, грудь противно кольнуло. Это что, ревность? Но… Ладно, эмоции в сторону. Сейчас главное выяснить, что же такого скрывает этот приют? В том, что здесь что-то не так, я почти уверена.

Еще какое-то время я расспрашивала хозяйку о повседневных делах, и в ее плотном расписании просто не могло найтись просвета для контрабанды оружием или ядами, или еще какого-нибудь содействия Даркрайсу. Наконец, устав от длинного разговора, я решила, что на сегодня пора заканчивать. Будто почувствовав или, вернее, «почуяв» мое настроение, Хелен вдруг замолчала.

— Сам ваш визит для нас большая честь, леди Даркрайс. Однако я наверное вас утомила. Сейчас дети придут ужинать, поднимется шум… — она многозначительно замолчала. Смелая девица, раз так откровенно пытается выставить меня, но именно эта попытка снова подхлестнула мои подозрения.

— Что вы, я же вовсе ничего не сделала. Может, я могу как-то помочь? — стараясь продемонстрировать искреннее участие, я коснулась руки хозяйки и почувствовала, как по коже пробежал разряд тока.

Она… тоже?

Мы в один момент подняли глаза и уставились друг на друга. Я на Хелен смотрела удивленно, она на меня — испуганно.

— Не волнуйтесь, я здесь только для того, чтобы узнать, все ли у вас в порядке, — медленно произнесла я, глядя прямо в глаза Хелен. — Я не намерена вредить вам или…

Слов мне не хватило, да и что я могла сделать? Сдать демонессу местным властям, а заодно резко приблизить смерть мужа?

От осознания того, что передо мной уже вторая возможность резко повернуть сюжет, а первую я упустила, отказавшись убивать Марию, стало тошно. Я еще раз беспомощно взглянула на детей за окном, потом на рыжую красавицу и закусила губу. Если поступлю так, то окажусь в безопасности, но что-то во мне возмущалось такому решению.