Еле поспевая за неугомонным французом, я влез в квадратный лаз, затем в люк, ведущий в подъезд. Спустившись по лестничным пролетам, я нагнал своего экскурсовода у вчерашней ямы. При свете уходящего вглубь чернеющего неба пейзаж удивлял еще больше. Отчетливо были видны куски нашего мира, перенесенного в пузырях. Чем дальше от холма и водохранилища, тем чаще это выглядело как круглые острова, висящие в темном пространстве. Мы были почти на краю этого мира. И отсюда, он смотрелся как в игрушке: стеклянный шар со снегом. Купол света проделывал идеальную дугу далеко на другой край мира. Подойдя к яме, Жан бросил камень вниз. Тот, пролетев мимо ровно обрезанной коричневой глины, исчез в непроглядной темноте. С картавым акцентом первым заговорил Жан:

— Здесь все перемещенное сферами почти в одна плоскость и словно плавает в тьма. Но зато! — Жан указал пальцем на нависшую над нами стрелу башенного крана. — Сила гравитации в бездне работает.

Подойдя к бетонному строению, куда спускался один конец троса от стрелы, француз дернул тумблер вниз — из глубины послышался еле слышный звук. Трос начал ходить ходуном, похоже, сматываясь через колесо на стреле.

— Это генератор! Жан задрал голову, видимо, гордясь своим творением. В конце дня я подвешиваю бетонные плиты и начинаю спускать во тьму — динамо-машина начать раскручиваться в бетонном доме.

Глядя на энтузиазм рассказчика, я решил порасспрашивать:

— Так понимаю, самое сложное было найти тросы и еще их скрепить.

— Как раз это и ерунда. Вот отлить двухметровый моховик под эти трос. Знаешь, тут с цементом, как и с бензином — беда. Кстати, обмен самые ценные.

— Жан, у меня вопрос еще со вчерашнего дня. Почему все говорят по-русски.

— Так тут вы есть большинство. Почти все перемещенные советское пространство.

— А про серокожих существ ты вчера не договорил. Про демонов.

— Они тут, как и мы, только появились из ниоткуда. Говорят, что не помнят ничего. Самый главное, что они могут мысленно перемещать предметы — телекинез.

— Люди с ними в мире живут? — Я стал озираться на длинную стену, отделившую часть круглого мира.

— Да нет. Войны были, только давно. А стена не от них! — Жан осекся, явно что-то скрывая от меня.

Глава 4

Материя обретала очертания, постепенно наполняясь светом, отводила тьму. Забравшись на невысокий балкон, Роберт втащил свою раненую жену. Левого глаза не было. Сквозь слипшиеся от крови волосы проступали оголяющие кости черепа, раны.

— Только тихо Лаура. Тихо, тихо.

Костлявое существо серого цвета с вывернутыми вперед локтями медленно кралось под балконом. Человекообразная тварь передвигалась на четырех конечностях, хрипя и похрустывая суставами. Казалось, что оно напало на их след. Чудовище, застыв на месте, скрежетало когтями. Не найдя добычи, направилось к развалинам — припав к земле, заползало в нору под кирпичной стеной. Кажется, можно было громко выдохнуть, но из-за угла показалось второе существо. Глубоко набирая воздух в легкие, оно широко раскрыло зубастую пасть — на горбатой спине зашевелились ребра. Серая матовая кожа обтягивала жилистое существо. Маленькие глазные яблоки, расположенные глубоко в лысом черепе, озирались по сторонам. Перебитые и исполосованные костистые конечности, окровавленные зубы — они охотились сегодня не только на них. Монстр, издавая шипящие звуки, также вполз в отверстие под руинами.

— Хофман, они здесь!

Дверь на балкон открылась. Перед Робертом и Лаурой показался подросток, одетый в кольчугу поверх такого же серого тела, как у монстров. Глаза стального цвета без зрачков и белка. Кожа, напоминающая тонкую папиросную бумагу, через которую виднелась клубящаяся субстанция. Особенно прозрачная верхняя часть лысого черепа перетекала серым туманом с россыпью светлых точек.

— Хофман. Новенькие здесь, — металлическо-дребезжащим голосом произнес подросток в кольчуге, помогая заносить с балкона раненую Лауру.

В комнате с куполообразным потолком, полной арочных проходов, появился Хофман. Такой же «серый подросток», только одетый как рэпер: висящие на бедрах широкие штаны, майка размера на два больше и бейсболка.

— Ну, Брюс. Это ты натворил? — Хофман указал на женщину стальным предметом похожим на зонт.

— Нет. Это Звери. У них и нора — как раз под нами.

— А где паренька искать?

— Говорят, за раздел ушел.

— По-русски говоришь? — Хофман обратился к Роберту.

— Да, говорю. Дочь! Дочь мою, здесь не видели? Невысокая, рыжеволосая, в синих…

— Знаем, как она выглядит. И вы поможете нам ее найти. — Хофман ловко поднял за руку упавшую в обморок Лауру. — Пойдем к башне. С такой раной ей недолго осталось.

На краю мира, где купол света касался редких островков, возвышался бетонный короб строения. Похожая на небольшой элеватор Башня со сплошными стенами, полосой окон на самом верху и одиноким входом. За раскрытыми створами стальных дверей широкая лестница вела наверх. Вокруг здания чернело множество провалов с дорожками из деревянных настилов, перекинутых к островкам, висевшим над тьмой. Башня, вкруговую обнесенная бетонным ограждением, являлась единственным сооружением на этом краю мира. Судя по вооруженной охране, выстроенной вокруг здания, было ясно, что оно имело большое значение для серокожих существ.

На верхнем этаже, в самой просторной комнате гудел генератор и горел яркий свет. Склонившись над столом, зашивал голову раненой Лауре серокожий хирург в белой футболке и льняных штанах. В ярком свете хирургической лампы его руки становились немного прозрачными. У стены стояли Хофман и Роберт. Серокожий хирург взглядом с соседнего стола поднимал блестящие инструменты и по воздуху подносил себе в руку. И также клал их обратно. Это выглядело так органично, что о помощниках не могло идти и речи.

— Стеклянный, будем вставлять? — спросил хирург, перекатывая в руке белый шар.

— Да, давай, — сказал Хофман, и повернулся к Роберту.

— А ты иди. Камера твоя, уже заждалась, — ткнув в спину стальным зонтом, прошипел серокожий рэпер.

Роберт шел впереди. С его ростом под два метра конвоир смотрелся как обычный щуплый мальчуган. Пройдя несколько поворотов по коридору, Хофман открыл стальную дверь, затолкал в проем Роберта и с грохотом задвинул весомый засов. Это была вовсе не камера, а широкий балкон с панцирной кроватью. Вдалеке виднелся холм, и где-то там могли быть люди. Роберт обернулся и осмотрел идеально ровную бетонную стену, где лишь только наверху располагались окна.

— Так! — сдерживаясь от приступа ярости, произнес Роберт, подергивая за дужку прикрученной к полу кровати. — Вниз метров шесть — для прыжка многовато.

Стали заметны фигуры охраны. Один стоял прямо напротив обрезанного пополам автобуса. За автобусом — бетонный забор, дальше изрытые островки с фундаментами зданий, пнями деревьев, грудами мусора. Чем ближе к холму, тем тьма между островками встречалась реже, и деревянные настилы становились короче.

Башня жила: в окнах слышались разговоры, стучали двери, на нижних этажах работали механизмы и генераторы. Шаги за дверью становились все громче, пока засов не отдернулся и в проеме не показался держащий под руку Лауру Брюс.

— Прошу мисс. — Брюс, поддерживая женщину, передал ее законному мужу. И уже приготовился закрывать дверь.

— Погоди. Погоди, пару вопросов, — быстро проронил Роберт, укладывая жену на кровать.

— Только пару.

— О дочери моей, ничего не известно?

— Да, жива. Кто-то скрывает ее. Узнать бы кто.

— Зачем держать нас здесь?

— Какой обычный вопрос человека, — Брюс говорил, с трудом открывая рот, не попадая в такт исходящих из него звуков. — Довольно. — Демон, звеня кольчугой, закрыл дверь на засов.

Взглянув на жену, Роберт удивился: гематом, ран, шрамов на голове почти не было. О встрече с чудовищем говорили разве что отсутствие волос над ухом и стеклянный глаз. Белый шар не был закрыт перештопанным веком, а смотрел нарисованной точкой зрачка вверх.