Противники не замечая опасности с фланга, ведя ответный огонь, приближались к Максу. Когда расстояние для плазменного оружия сократилось до оптимального, короткие очереди пистолета Стечкина прошили боковую броню бойца. Повалившись на пол, он раскрыл вторую мишень для Бориса. Бородатый качок еще одной короткой очередью сразил следующего противника — человеческое тело зашлось в конвульсиях на бетонном полу. Макс заметил Бориса за колонной и начал быстро жать на курок маленького пистолета — пучки плазмы пробивали вытянутые щиты, сталкиваясь с плотью увеличивались в размере — искореженные альтеры тушами повалились на залитый кровью пол.

Добив двух пытающихся подняться на ноги, Борис услышал холостое клацанье ударного механизма. Вынув магазин и достав пакет, он начал дозаряжать урывками косясь на гору трупов. Макс вложил оружие за пояс и направился к Борису. Попутно оправдывая себя и бородача в совершенных убийствах, указал на одного лежавшего без шлема:

— Это не просто бойцы. Это спящие альтеры. Ничего человеческого в них нет. — Приподняв за кисть руку безжизненного тела, он отшвырнул ее в сторону. — Только задачи и приказы.

Убедившись, что из бетонного коридора не появляется подмога, двое пытающихся решить судьбу мира направились к нужному тоннелю. Постепенно заворачивая, он вел к намеченной цели. Они, продвигались заметно осторожнее, пристально всматриваясь вглубь сводчатого коридора. Подземный туннель ничем не отличался от предыдущих: округлые бетонные стены, глянцевый пол, яркий свет, стальные двери расположенные по одной стороне.

Они миновали метров двести по подземному проходу, когда одна из железных дверей вдалеке была съедена изнутри извивающейся тьмой. Макс взмахом руки, велел Борису остаться сзади. Следом в ладони появилась черная субстанция, уже не так бодро как ранее, но щупальце-тьма из руки Макса полоснуло по стене возле двери, выедая в бетоне изогнутый прорез. Из прореза в дверном проеме показалась раскрытая ладонь — заметно быстрее ответное черное щупальце устремилось к Максу. Он отпрыгнул, завалившись назад оперся на руки. Сидя на полу, открыл огонь из плазменного пистолета — яркие точки входили в край бетонного проема, плазма отрывала куски, постепенно нагревая камень. Но все было мимо раскрытой ладони. Борис перевел режим стрельбы пистолета Стечкина на одиночные, прицелился. После оглушающего хлопка, не смог поразить ладонь, выглядывающую из полосы в бетоне. Тьма в руке противника как хлыст выпрямилась в струну и через тоннель метнулась к Максу — парня в черном костюме в мгновение исполосовало — изрезанные, окровавленные куски тела борца с Аваддоном со шлепками повалились на серый пол.

Борис отвел взор от ужасающей картины на искореженный дверной проем: рядом постепенно образовалась большая полусфера из непроглядно-черной субстанции. Она начала быстро и равномерно приближаться к бородачу. Оставшимися патронами из двадцати зарядной обоймы, Борис попробовал пробить защиту прислужника. Купол продолжал двигаться, подойдя совсем близко, темная завеса отделилась от своего хозяина и вмиг перекинулась на Бориса — мужчина оказался в ловушке — мембрана из непроглядной тьмы нависла над ним. Лишь внизу купол немного не доходил до бетонного пола, создавая вокруг Бориса кольцо света.

— Хозяин велел не убивать тебя. Следуй за тьмой. — приказал незнакомец.

Мембрана начала равномерно перемещаться. Находясь в полной темноте, Борис последовал за кольцом света вокруг его ног. Мужчина в рваном свитере старался находиться в центре темной ловушки, ведь он уже знал о том, как тьма поглощает материю.

Глава 7

Тяжелое небо нависло над косогорами, переходящими в скалистые утесы. Мелкая морось окутала все вокруг, темно-синие тучи заволокли небо, солнце, взошедшее в зенит, еле-еле освещало петляющую по холмам гравийную дорогу. Машина плавно клюнула, перекатывая меня к спинке переднего дивана. Я принял сидячее положение и придвинулся к окну, проекция с камер плавно растворилась, оставив стекло прозрачным.

Водитель Женя, начав собирать вещи в рюкзак, что-то буркнул за моей спиной. Затем вышел, хлопнув дверью разбудил дремлющих пассажиров. Люди будущего по одному выбрались из футуристической «УАЗ — Буханки», следом не забыв прихватить рюкзак, вышел я. Морось сразу облепила оголенные участки кожи. Я накинул капюшон серого комбинезона и спрятал руки в карманы. Влад отбежал от общей группы, заглянул в микроавтобус и прокричал вглубь салона:

— Жан проснись! — Спустившись со ступеньки, пропустил вперед наспех собравшегося заспанного француза.

Похрустывая мокрым гравием они подошли к нам. Команда из шести человек и кейсом с искусственным интеллектом безмолвно застыла на небольшом пятачке посреди холма. С одной стороны от нас ровной линией из одноэтажных домов начинался город, с другой к вершине стелилась тайга с одинокой гравийной дорогой через просеку. Внизу склона, усеянного одноэтажными строениями, виднелась центральная улица, проходящая вдоль набережной. Крыши домов как и стены с заборами обшитые листовым железом, выглядели как типовые строения. Мелкие капли воды, повисшие в воздухе, собирались на гладких поверхностях и струйками стекали вниз. За домами у подножья холма, протекала облаченная в набережную виляющая река. Женя, покашливая, обратил на себя внимание.

— Дальше вы без меня. У меня еще один рейс. — Мужчина, проведший большую часть времени за рулем, резвой походкой зашагал к «УАЗ — Буханке». Я помахал вслед отдаляющемуся водителю.

Взвалив рюкзаки на плечи, мы направились вниз по наклонной улице. Вдоль обшитых алюминиевыми листами домов, отряд в серых комбинезонах следовал за высоким мужчиной в брезентовом плаще. Наш спуск заканчивался широким перекрестком и поворотом реки, с живописным полуостровом, перекинувшим навстречу к нам мост. Подталкиваемый склоном вперед, еле сдерживая семенящий шаг, Жан, повернулся ко мне и проговорил:

— Интерес, прислужник Густав, когда занял сторона людей?

Отклонившись назад и стараясь не упасть, я ступал по идеально ровному матовому покрытию пешеходной дорожки: этот цепкий материал был абсолютно сухим и сдерживал каждый шаг. Я начал рассматривать старого знакомого: невысокий поджарый француз забавно смотрелся в великоватом комбинезоне. Увидев его скуластое лицо с длинным носом, я вспомнил, как он негодовал, рассказывая о священнике Густаве, как тот избавился от него, чтоб быть ближе к Аваддону. Должно быть, Жан будет рад встречи с Густавом. Судя по нашему временному скачку в тридцать лет, он должен быть уже глубоким стариком — так что вряд ли Жан его будет бить. Размышляя о французском друге, я не заметил, как тротуар уперся в многополосный перекресток. Покрытие автомобильной дороги было идеально-ровным из уже знакомого матового материала. Клим накинул капюшон брезентового плаща на промокшую голову. Зависшая над землей водная взвесь, осаживалась на костюмах будущего. Наши спортивные комбинезоны имели водоотталкивающее покрытие, были хорошо вентилируемы и поддерживали оптимальную температуру. И этот промозглый осенний день казался не таким уж и отвратительным.

Мы свернули к повторяющей изгибы реки дороге, где с другой стороны тротуара нависал усеянный домами высокий пологий склон. Я следовал за группой ополченцев шагающих по безлюдной улице, граничащей с бетонной набережной. Вскоре одноэтажные дома на склоне сменились высокими многогранными строениями. На фасадах из мутного стекла проецировалась реклама каких-то неизвестных брендов. Похоже, что за ней давно не следили: части изображений накладываясь друг на друга, подергивались и искажались помехами.

Вскоре на промозглой улице Златоуста стали встречаться люди, которые также как и мы были одеты в серые спортивные комбинезоны. Улица резко перешла в широкую многолюдную площадь со стеклянными домами по периметру. Расположенные вдоль тротуара невзрачные фонари на гнутой трубе, сменились на диссонирующие с обстановкой будущего — литые чугунные. Витой цветочный орнамент вплетался в светящиеся на вершине лампады. Лара остановилась около фонаря и похлопала по основанию литейного искусства.