Шли недели, а в школе не случалось никаких драм. Когда я чувствовал желание позвонить Хилари, то напоминал себе об обязательствах. У меня были жена и сын. Сейчас они нуждались во мне.

Вот тогда-то мне и пришла в голову эта идея.

Хьюго оставил прошлое позади. По крайней мере, так он сказал. И уже нашел кого-то – новую женщину, с которой «познакомился в баре». Мы теперь редко встречались. Лишь иногда недолго говорили по телефону. У нас осталось очень мало общего. Каждые выходные он встречался с девушками, но в остальном жил холостяцкой жизнью. Выпивал с такими же разведенными «парнями» с работы. И «ходил по клубам», хотя не спешил делиться подробностями.

– Я пыталась дозвониться до Оливии, – как-то вечером сказала Сара, когда мы, сев ужинать, по обыкновению дожидались Фредди, который на полной громкости слушал музыку в своей комнате. – Оставила несколько сообщений, но теперь в ответ приходит «номер не определяется». Наверное, она его сменила.

В голосе Сары звучала обида.

– Сменила. Хьюго мне говорил.

– Можешь у него попросить?

– Хьюго сказал, что она не хочет ни с кем разговаривать. Ему дала номер только для экстренных случаев. Очевидно, она решила «двигаться дальше». – Я сделал глубокий вдох. – Возможно, и нам следует так поступить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила жена.

– Мы могли бы переехать.

Я думал об этом с тех пор, как увидел, за какую сумму был продан такой же дом через дорогу. А последние несколько месяцев укрепили мою решимость.

– Это как раз то, что нам нужно, – продолжил я, чувствуя себя еще увереннее. – Нам с тобой еще не доводилось покупать дом. Ты постоянно говоришь, что хотела бы оставить где-то след. Это может стать нашим новым началом.

– И где? – Ее голос звучал почти взволнованно.

– В деревне. В конце линии «Метрополитен» есть несколько прекрасных местечек.

– В деревне? – испуганно переспросил Фредди. Я даже не слышал, как он вошел. – Но у меня здесь друзья. Как ты можешь просить меня начать что-то новое там, где я никого не знаю?

– Подумай об этом, Фредди. – Сара положила руку ему на плечо. – Может, мы поселимся на море. Тебе же понравились наши каникулы в Корнуолле.

– Оттуда мне далеко до работы, – заметил я.

– А как насчет Дорсета?

– Он ближе, – согласился я.

Фредди нахмурился:

– Я не уеду из Лондона, и все тут.

Он вышел и хлопнул дверью.

А ведь так хотелось думать, что мы преодолели кризис и вышли на финишную прямую.

– Мы не можем позволять ему указывать, что нам делать, – заметил я, как мне казалось, небезосновательно.

– Возможно, он одумается, – сказала Сара. – Дай ему время.

– Почему бы нам не начать поиски дома? – предложил я. – Мне нравится твоя идея насчет Дорсета. Но сначала давай немного отдохнем. Где-нибудь в Сент-Моуз. Помнишь, как мы проезжали через него? Мне полагается небольшой отпуск. Я возьму три или четыре дня.

– Мы не можем оставить Фредди так надолго. – В голосе Сары зазвучало сомнение.

– Ты знаешь кого-нибудь из родителей этих его друзей?

– Нет.

– А как насчет Хьюго? – предложил я.

Сара скорчила гримасу:

– Ты шутишь?

– Он же его крестный.

Я был вполне доволен своей идеей. Хьюго все время повторял, что скучает по своим детям, хотя они уже стали практически взрослыми. Собственно говоря, услышав на следующий день мое предложение, Хьюго выглядел весьма заинтересованным. И, что удивительно, Фредди тоже.

– Проведем с ним время по-мужски, – сказал мой друг.

– Но ведь поблизости не окажется та женщина из бара? – спросил я.

– Не будь идиотом.

Для верности я попросил Хьюго переехать к нам. Так он смог бы присмотреть еще и за собакой.

Находящийся на полуострове Роузленд в Корнуолле Сент-Моуз был прекрасен. Белые домики, расположенные ярусами на холмах, впечатляли даже больше, чем на фотографиях в интернете. Сара взяла свой альбом для рисования. Погода стояла чудесная. Каждый раз, когда меня одолевали мысли о Хилари, я старался отогнать их от себя.

На второй день моя голова разболелась. И никак не проходила. Мне было физически плохо.

– Возможно, я подхватил вирус, – слабо сказал я.

– Не похоже, что у тебя температура, – положив прохладную руку мне на лоб, ответила Сара.

– Тогда, может быть, это реакция на моллюсков, которых мы ели вчера вечером.

– Я тоже их ела, и со мной все в порядке. Они были восхитительны.

Но к вечеру мне стало настолько плохо, что я хотел одного – вернуться домой.

– Прости. Со мной никогда такого не случалось, – сказал я, а втайне подумал, не было ли это из-за стресса от работы, смешанного с тоской по Хилари, которая все не отпускала.

– Ничего, – ответила Сара. – Завтра мы отменим просмотры домов в Дорсете. Лучше позвони Хьюго и скажи, что мы вернемся пораньше.

Мобильный Хьюго не отвечал. Фредди тоже не брал трубку.

– Уже поздно, – сказала Сара. – Они, наверное, легли спать.

Но когда мы подъезжали, я увидел, что во всех окнах нашего дома горит свет. А выйдя из машины, услышали громкую музыку. От подобных звуков у тебя начинают скрежетать зубы и кажется, что уши вот-вот взорвутся.

Что происходит? Входная дверь была открыта. На пороге сидели какие-то дети, поглядевшие на меня так, будто я незваный гость, а не владелец дома. Обеденный стол внутри был перевернут, и двое парней перепрыгивали через него, точно детишки. Кругом стоял сладкий запах, сразу вернувший меня в тот день, когда я впервые пришел к Саре. Повсюду валялись стаканы. Прыщавые парочки сплетались на диванах.

– Фредди? – крикнул я.

Его нигде не было видно. Я поднялся наверх. На полу в ванной лежал презерватив. Использованный. Я содрогнулся от отвращения.

Дверь в комнату сына была заперта.

– Открывай, – крикнул я, дергая за ручку.

Высунулось лицо. Это был не мой сын. Никогда прежде не видел этого ребенка. Фредди сидел на полу со стаканом в руке.

– Что, черт возьми, происходит?

– Я не виноват, – ответил он тем вызывающим тоном, которым всегда общался со мной. – Просто рассказал одному парню из школы, что вас нет, и он сказал, что мы должны позвать нескольких друзей.

Его речь звучала невнятно. Глаза словно налились кровью.

– А как же дядя Хьюго? – требовательно спросил я.

Фредди пожал плечами, отчего напиток в его стакане выплеснулся на ковер.

– Он не знал, что я приду домой. Он ушел на вечер, но не вернулся.

Должно быть, я сошел с ума, раз доверился Хьюго. Он ведь пошел к той женщине.

– Ты пьян, – сказал я, качая головой.

– И под кайфом, – раздался голос Сары за моей спиной.

Фредди расхохотался.

– Откуда ты знаешь, мам? В прежние времена тоже была нариком?

Я не смог сдержаться и схватил Фредди за шею.

– Хватит! Я серьезно!

– Стой! – Сара бросилась на меня. – Не трогай его.

Я оттолкнул ее.

– Это твоя вина. Я говорил, что нам следовало быть строже. – Я резко обернулся к толпе детей в дверях. – А теперь убирайтесь отсюда. Все вы.

Затем пристально посмотрел на Фредди:

– На этот раз ты зашел слишком далеко.

– Где Джаспер? – неожиданно спросила Сара.

Я вспомнил, что, когда мы вошли, входная дверь была распахнута. Пес мог выбежать. Задняя дверь тоже оказалась открыта.

– Джаспер! – крикнула Сара, сбегая вниз по лестнице.

Фредди присоединился к ней.

– ДЖАСПЕР!

– Это всего лишь чертов пес, – сказал я, догоняя их.

Разумеется, я говорил не всерьез, просто был очень расстроен.

Фредди обернулся ко мне.

– Этот чертов пес, как ты выразился, значит для меня больше, чем ты.

– Ты же понимаешь, что это неправда, Фредди, – быстро сказала Сара.

– Нет, правда.

– Фредди, это действительно жестоко.

И тут перед нами замаячила скакавшая через сад фигура.

– Джаспер! – Фредди зарылся лицом в собачью шерсть. – С тобой все в порядке! Прости, мальчик. Прости меня.