Предзакатные росчерки в небе велели отправляться к Вальтеру на поклон. Надеясь обойтись без длинных речей, я выразила почтение, которого в действительности не испытывала, и с порога отчиталась:

– К отбытию всё готово, предводитель. Отряду приказано разойтись по домам и хорошо отоспаться, а я заступаю на охранный пост. После полуночи меня сменит Дастин. Ранним утром выдвигаемся в столицу.

– Великолепно, – удовлетворённо произнёс он. – Я не сомневался, что тебе можно поручить столь ответственное задание. Твоё трудолюбие достойно восхищения, дитя.

– Сполна отдохнуть я успею в вечном сне, – не удержалась я от саркастического замечания.

– Я глубоко убеждён, что усилия не бывают напрасными. Ваш славный подвиг увековечат в истории и будут передавать из уст в уста.

– Я очень тронута.

Безразличие в голосе и каменное выражение лица кричали об обратном, но Вальтер предпочёл ничего не замечать.

– Ступай и пусть Всевышний хранит тебя, – покровительственно изрёк он.

Откланявшись, я тихо затворила за собой дверь с твёрдым ощущением, что не вернусь в этот дом никогда. Солнце почти скрылось за горизонтом, и я направилась прямиком в конюшню.

Долгие годы Сапфир был моим верным боевым товарищем, судьба которого тревожила ничуть не меньше всего остального. Заботливо распутывая длинную гриву, я с теплотой вспоминала, сколько раз его скорость и выносливость выручали меня из беды. Жеребец мирно хрустел сеном, которое я щедро натаскала в его стойло, но вдруг резко поднял голову и навострил ушли. Его слух гораздо тоньше моего, и я хотела было обернуться, дабы увидеть источник звука, но не успела. Нестерпимая боль сковала движения, а мощный толчок в спину лишил опоры. Повалившись в стог сена, я схватилась за шею и почувствовала, как моя жизнь неумолимо утекает сквозь пальцы, словно жидкость из клепсидры. По телу прокатилась волна жара, сменившаяся ознобом. Руки и ноги стали ватными. Голова кружилась, а на глаза кто-то накинул непроницаемый саван. Характерный металлический привкус во рту вызывал тошноту. Онемевшими губами я судорожно хватала воздух, но весь кислород куда-то исчез. В полночь мне мог бы исполниться двадцать один год, но волею судьбы я бесславно умираю вдали от поля боя, не успев ничего изменить. Если бы неделю назад кто-то сказал, что перед смертью я буду сожалеть о невозможности провести вечность вместе с Робертом, я бы не поверила и громко рассмеялась в лицо. Мысли затуманились. В агонии мне пригрезилось хладное, но такое желанное, объятие сильных рук, и с этим чувством я канула в бесцветное небытие.

Одним рывком я вынырнула из пучины воспоминаний и попыталась сделать ненужный глубокий вдох. Грань между прошлым и настоящим всё ещё оставалась тонкой, и мне потребовалось время на то, чтобы осознать, какая из моих личностей является реальной. Кусочки пазла должны были собраться воедино, но ничего подобного не произошло. Вскочив на ноги, я первым дело подошла к портрету, висящему на дальней стене моей временной комнаты. Иронично, что всё это время я фактически смотрелась в зеркало, но даже не подозревала об этом. Вглядываясь собственный силуэт, излучающий жизнь, я чувствовала, что изменилось всё и ничего одновременно. Проведя кончиками пальцев по вороному силуэту, я задумалась о том, какая участь могла постичь несчастное животное. Впрочем, ответ на этот вопрос я знать не хочу. Самая ценная информация уже была в моём распоряжении, и касалась она того, кто безраздельно владел моим сердцем. С самых первых встреч, в обеих своих жизнях, я горячо любила Роберта, невзирая ни на что. Почему же он не решался открыть правду столько лет? Страшно представить, что я могла навсегда увязнуть в многовековой паутине, сотканной изо лжи. Всё более-менее встало на свои места, за исключением одного: связь открывшегося прошлого с событиями настоящего оставалась неясной. Советник Мартина откуда-то знал меня, но в воспоминаниях носителем имени «Бернар» был совсем другой, смертный мужчина. С бессмертным его объединяло наличие одинаковых старинных часов на запястье, которые привлекли моё внимание ещё во время съезда. Как они у него оказались? И почему наше оружие обладает поразительным сходством? Ответов не было, но я не остановлюсь, пока их не получу. Будучи человеком, я смогла найти неожиданную поддержку в лице бессмертного. Принадлежность к противоборствующим сторонам не помешала нам придерживаться общей цели и двигаться в одном направлении. Спустя почти три века я наконец нашла своё истинное предназначение, которое намерена исполнить до конца.

Не желая ни на секунду оттягивать момент примерения с Робертом, я молниеносно переместилась к двери, но, распахнув её, столкнулась лицом к лицу с Джоном. Бросив короткое приветствие, я попыталась его обойти, но помощник явно не собирался выпускать меня из комнаты. Вопросительно изогнув бровь, я с нетерпением ждала объяснений.

– Постойте, Госпожа. В доме никого нет, кроме нас.

Услышанное совсем не обрадовало. В голове зароились тревожные мысли.

– Куда все уехали? Как давно?!

– Сутки назад старейшина отбыл на аудиценцию с Вэзилом. Алек с Даной сопровождают его в поездке. Если они не вернутся в оговорённый срок, я обязан буду известить об этом совет. Кроме того, мне приказано не препятствовать, если Вы захотите покинуть дом. Любая Ваша просьба будет выполнена.

В порыве гнева я ударила рукой по косяку, оставив на древесине неровную вмятину. Дьявол. Я слишком долго пребывала в забытьи. Уверена, что Джон сказал правду, но одно обстоятельство заставляло усомниться в его осведомлённости об истинном положении вещей. Для того, чтобы Дана поехала в Церпеш, должна быть чрезвычайно веская причина, ведь она не является членом совета и тоже хранит мой секрет. Значит, есть все основания полагать, что первоначальный план мог существенно измениться. Действительно ли все они находятся в Церпеше? Если это запланированный визит, почему никто не остался со мной? Неужели за сутки моего отсутствия ситуация успела настолько накалиться?

– Сколько у нас есть времени?

– До рассвета.

«Думай, Илина, думай», – судорожно повторяла я себе. Информации катастрофически не хватало, и единственным, на чью очередную подсказку приходилось рассчитывать, был Алек.

– Подготовь машину и жди. Я скоро приду.

Джон беспрекословно подчинился и отправился выполнять поручение, а я бросилась в комнату Алека. Правильность моих суждений подтвердилась: на письменном столе я обнаружила заветную подсказку в виде конверта. Внутри него лежал фрагмент карты и маленькая записка, содержимое которой гласило: «Теперь ты знаешь, где искать. Навеки твой брат, Алек». Тонкой линией на карте знакомой местности был аккуратно очерчен небольшой участок. Ровно секунду я запечатлевала маршрут в памяти, после чего отдала бумажный лист на растерзание пламени. Незримо Алек всегда направлял меня, за что я мысленно его благодарила.

Спустившись в гараж, я сразу подошла к Джону, который дожидался меня возле заведённой машины Роберта. Открыв передо мной дверь, он тотчас отчитался:

– Господин распорядился отдать его личный автомобиль Вам. Если хотите, можете выбрать любой другой.

– Нет, не нужно, – всё, что связано с Робертом, стало для меня ещё ценнее, чем прежде.

– Что прикажете делать дальше?

– Не прикажу, а попрошу. Останься здесь. Кто-то должен будет связаться с советом, если в этом возникнет необходимость. Когда Роберт вернётся, передай, что я отправилась туда, где всё началось. Он поймёт, о каком месте идёт речь.

– Будьте уверены, что я не подведу, но очень прошу, берегите себя, Госпожа. Солнце уже взошло.

– Благодарю, – бросила я, усаживаясь за руль.

Как только ворота распахнулись, я устремилась в края, которые вновь стали знакомыми. Место, обозначенное Алеком, находилось недалеко от столицы Мондервиля, но что именно, а главное – кто меня там ждёт? Стараясь сохранять рассудок холодным, я всецело сконцентрировалась на пленительном запахе Роберта, которым был пропитан салон. Сжимая руль, я представляла, как его крепкие пальцы ложатся поверх моих и плавно направляют к точке, где произойдёт наша встреча. Я не только тосковала по нему, но и боялась не успеть озвучить самые сокровенные слова. Вжимая педаль газа в пол, я молилась только об одном: прибыть вовремя.