Корт молча помог жрице подняться. Она опёрлась на его руку, практически повиснув на ней серой бесформенной тряпкой. Переступая по скрипучему полу мелкими шажками, под стать старушке, Корт увел её в комнату, расположенную с другой стороны дальше по коридору. Дверь за ними закрылась. В квартире стало совсем тихо — только, разрезая глухую тишину, тикали старые настенные часы со сломанной кукушкой.

Ватное молчание будто уснувшего дома взорвалось страшным грохотом, пронёсшимся эхом по длинному коридору от входной двери. Юта вскочила со стула с гулко бьющимся сердцем. Страх и ощущение нагрянувшей беды были такими сильными, что буквально приковали её к месту.

Тяжёлый топот нескольких пар ног, отозвавшийся по всей квартире дребезжанием стёкол в дряхлых сервантах, резко оборвался, не достигнув кухни. Новый удар, похожий на небольшой взрыв, сотряс квартирку от пола до потолка. Тут же прозвучало несколько выстрелов. За ними последовал чей-то истошный крик, а затем высокое дребезжание разбившегося стекла. Юте потребовалось мгновенье, чтобы сообразить: звуки раздаются из комнаты, где были Корт и Налада.

Не думая об опасности, она рванула в коридор. Он больше не представлял собой тёмный тоннель: варварски вскрытый с двух сторон — входной двери и спальни — его заливал свет с улицы. Во внезапно ворвавшемся дневном свете кружилась потревоженная пыль. Нелепыми, дряхлыми, уснувшими существами представали ветхие тряпки, висевшие на крючках вдоль стен и стопки слежавшихся книг.

Держась за стену, Юта двинулась к зиявшему пустотой проёму спальни. Оттуда доносились незнакомые голоса. Ни Корта, ни жрицы слышно не было. Когда Юте оставалось не больше двух шагов до комнаты, в раскуроченном проёме входной двери появилась высокая фигура. Юта не могла рассмотреть человека из-за света, лившегося с улицы. На мгновенье он замер, а затем бросился к ней:

— А ну стой!

Юта промешкалась всего секунду. А затем, вместо того, чтобы убегать, прыгнула ему навстречу.

— Это она! — взревел мужчина. — Держите девчонку!

Двое мужчин, находившихся в маленькой спальне, разом повернули головы на крик. Тот, что стоял ближе к двери, кинулся Юте наперерез. Он навалился на неё, сгребая в охапку, и поволок по коридору прочь от спальни. Но до того, как её схватили, Юта всё же сумела заглянуть в комнату.

Всего на один миг, но ей было этого достаточно. Старая журналистская привычка сослужила хорошую службу: при одном единственном взгляде картина запечатлелась у Юты в голове с пугающей чёткостью, во всех мельчайших деталях.

Налада была мертва. Её маленькое, костлявое, словно иссохшее ещё при жизни тело скрючилось на постели. Видимо, Корт успел уложить жрицу в кровать, где её и настигла смерть. Красное пятно расползалось из-под неподвижного тела. Край серой шали свисал с кровати, напитавшись кровью.

Но это было не единственное тело в комнате. В проходе между кроватью и древним трельяжем распласталось тело мужчины в серой униформе. Рядом с его рукой валялся выпавший из пальцев пистолет. Из груди торчала рукоять ножа. Одного из тех, что были предназначены для метания.

Окно в дальней стене было разбито, зияя острым провалом стёкол, как разинутая в оскале пасть. Старый истёртый ковер под окном искрился от осколков, бросавших на стены радужные блики. Одна штора была сдернута и бесформенной кучей валялась на полу вперемежку со стеклом. Корта в комнате не было.

Вся эта сцена отпечаталась у Юты перед глазами, словно моментальная фотография, сделанная на «Полароид». Чьи-то грубые руки тащили её по коридору, но она всё ещё видела перед собой набухающее от крови серое одеяло и странно умиротворённое лицо Налады, незряче уставившееся в потолок.

— Где свиток? — кричал кто-то Юте в ухо, больно вцепившись в руку и тряся её, как стебелёк. — Говори, где свиток с полным текстом пророчества?

Одно Юта знала совершенно точно. Одна мысль, за которую она хваталась, как за последнюю соломинку, давала ей надежду: Корта не было в комнате. Может быть, его выбросили из окна, но тогда на осколках была бы кровь. Так что, скорее всего, он выпрыгнул сам. А это значило, что он ещё жив.

— Отвечай, где свитки! — мужчина орал ей прямо в лицо, брызжа слюной и обдавая несвежим дыханием.

Юта молчала.

— Заканчиваем здесь. Проверь кухню. Ты, бери девчонку и уходим, — скомандовал другой голос. — Отвезём в Центр, пусть сами с ней разбираются.

Когда Юту выволокли из дома, под руки таща к длинному чёрному автомобилю с тонированными стеклами, она вспомнила про свиток, оставшийся на столе. Свиток, который Налада так тщательно хранила всю жизнь. И за который всё же погибла.

У Юты не было ни единого шанса вырваться, добежать до кухни и уничтожить его. Скорее всего, его уже прибрали к рукам те, от кого жрицы Амальрис скрывали его веками. Люди, которые убили её мать.

Юта лишь успела бросить быстрый взгляд на квартиру Налады с пустой глазницей разбитого окна и болтающейся на одной петле дверью, прежде чем её грубо затолкали в машину. С двух сторон её стиснули массивными телами два бугая. Один всё ещё больно впивался в руку железными крючьями пальцев. Второй выглядывал в окно, держа наготове пистолет.

— Поехали, — скомандовал он.

Машина рванула с места, взвизгнув покрышками. Юта попыталась пошевелиться, хоты бы стряхнуть руку, сжавшую плечо. Всё было тщетно — её жалкие попытки освободиться были не продуктивнее трепыханий рыбы, пойманной на крючок и уже вытащенной на берег. Но человек надеется, пока жив. И жив, лишь пока надеется.

Юта извернулась, как ящерица, и укусила ненавистную руку. Наверное, это было не так больно, как неожиданно. Мужчина вскрикнул и выпустил её плечо. Но лишь затем, чтобы тут же схватить за волосы, рывком запрокидывая голову назад.

— Маленькая стерва, — прорычал он ей в ухо. — Будешь дёргаться, — придушу.

Вдруг, ещё не успев набрать скорость, машина резко затормозила. Пытаясь избежать столкновения с чем-то на дороге, водитель машинально крутанул руль, и автомобиль несколько метров пронесло юзом. Пассажиров резко тряхнуло, бросив на спинки передних сидений. Рука выпустила волосы Юты. Вывалившись в проём между передними сиденьями, она увидела, из-за чего водителю пришлось жать по тормозам.

Из-за капота выпрыгнул Корт. Он был похож на стремительную тень, тут же метнувшуюся к ближайшему зданию.

Матерясь на чём свет стоит, мужчина с пистолетом, сидевший слева от Юты, заорал:

— Дави его, идиот! Не дай уйти!

Он опустил стекло со своей стороны и наполовину высунулся из салона. Несколько выстрелов прогрохотало прямо у Юты над головой. Она перестала что-либо слышать левым ухом, кроме высокого звона, мучительно рвавшего барабанную перепонку.

Водитель наконец среагировал, вдавив педаль газа так сильно, что троих пассажиров отбросило назад и вжало в сиденье. Воцарился хаос. Слева раздавались выстрелы, которые полуоглохшая Юта слышала, как сквозь толстую стену. Верзила справа пытался выдрать из-за пояса пистолет и одновременно открыть окно со своей стороны. Машина виляла из стороны в сторону, очевидно, преследуя Корта, которого Юта не видела.

В суматохе погони про Юту забыли, и это дало ей шанс совершить отчаянный рывок. Она прыгнула вперёд между передними сиденьями и вцепилась в руль. Прежде чем её рвануло назад с такой силой, что она на миг потеряла ориентацию в пространстве, Юте всё же удалось резко крутануть руль вправо.

Машина снова вильнула. Пассажиры полетели влево. Водитель попытался выровнять автомобиль, но не успел. Машина врезалась в кирпичную стену дома. Удар прошёл по касательной, но, тем не менее, из-за высокой скорости, вышел сокрушительным.

Водитель влетел в руль грудью и головой, тут же потеряв сознание. Наполовину высунувшегося из окна верзилу выбросило наружу. Юта только увидела его странно изломанное тело, катящееся по асфальту как сдутый мячик. Её саму ударом бросило вперёд через сиденья. На долгое мгновенье она словно зависла в полёте, в полной невесомости, а потом влетела головой в приборную доску.