Корт знал, что Леда права. Но именно поэтому он и должен был так поступить. Юта была упряма и независима. Он знал таких людей, как она. И знал, что если уж они вбили себе что-то в голову, то ни за что не отступятся.

Сперва он не понимал, что помогало ей держаться всё это время. Юта была спокойна и благоразумна. Не плакала и не впадала в апатию. Пройдя через то же, через что прошла она, Корт знал, что владеть собой так хорошо просто невозможно. Никто не может быть настолько безразличным, когда его жизнь только что рухнула. Что-то должно было выдать её истинное душевное состояние, но она продолжала оставаться невозмутимой и уравновешенной.

Корт догадывался, что у неё есть что-то, за что она держится. То, что помогает ей не рассыпаться на части. Но он и вообразить не мог, что она задумала вернуться в Лиатрас. За все годы, проведённые в Утегате, ему никогда не приходила в голову эта мысль. Ни разу. Конечно, он скучал и часто думал о доме, особенно поначалу. Но вернуться… это было просто немыслимо. Безумие в чистом виде. Ведь даже если преодолеть пустыню, в город всё равно не войти. Всё закончится тем, что ты умрёшь под его стенами.

Неужели эта безумная, опасная фантазия и была тем, что помогало Юте выстоять эти недели? Корт не хотел думать о том, что с ней будет, если отнять у неё эту надежду, её последнюю соломинку. Но ещё меньше он желал участвовать в её самоубийстве. Он должен раз и навсегда выбить эту дурную идею из её головы. Он просто не может допустить того, чтобы Юта погибла, пытаясь её воплотить.

— О чём задумался? — прервала его размышления Леда.

— Так, ни о чём. Тебе не о чем тревожиться. Просто Юта порой так напоминает мне самого себя, как будто я смотрюсь в зеркало и вижу в нём себя прошлого. А такие вещи не всегда бывает приятно вспоми…

Полог над входом отлетел в сторону, и в дом без стука вошёл человек.

— Что за… Гвирн? Какого Руга ты здесь делаешь?

— Спокойно, — быстро проговорил Гвирн, выставив перед собой руки. — Вот уж тёплый приём… Я зашёл к тебе, как гость. Как один житель Утегата к другому. Никакого скрытого умысла.

— Ну уж в это я вряд ли поверю. Но… что ж, раз пришёл, заходи.

Корт не стал вставать, только повернулся лицом к неожиданному гостю. Гвирн прошёл на середину кухни и с интересом осмотрелся так, как будто это могло дать ему представление о планах Корта.

— Леда, рад тебя видеть. Прекрасно выглядишь, — обратился он к девушке, замершей у кухонного стола.

— Гвирн, — сухо произнесла Леда вместо приветствия. — Чем обязаны?

— Как я уже сказал, это всего лишь дружеский визит. Я пришёл поговорить.

— В таком случае я лучше оставлю вас, — тут же отозвалась Леда. И, сверкнув глазами, скрылась в соседней комнате.

— Я не очень ей нравлюсь, да?

На лице Гвирна играла неприятная ухмылка. Даже если он и зашёл просто поговорить, то был не прочь попутно вывести Корта из себя.

— Брось, Гвирн. Зачем ты пришёл в мой дом? — спокойно ответил мужчина.

Гвирн подошёл к столу и без приглашения сел. Ухмылка слетела с его лица так же быстро, как появилась. Теперь он смотрел на Корта серьёзно.

— Думаю, нам стоит обсудить сложившуюся ситуацию.

— Под ситуацией ты подразумеваешь убийство Канга, совершённое по твоей указке?

Корт не собирался притворяться и играть в игры. К тому же, он тоже был не против вывести противника из себя. Но Гвирн никак не отреагировал на шпильку. Самообладания ему было не занимать.

— Если бы это не сделал кто-то из моих людей, сделал бы кто-то ещё. Тебе не хуже меня известно, что это было необходимо. Поэтому, может, перестанешь меня обвинять, и поговорим? Я пришёл не для того, чтобы ворошить прошлые обиды, а для того, чтобы вместе подумать о будущем.

Корту не хотелось этого признавать, но Гвирн умел вести переговоры. Возможно, тот факт, что многие из его предков были Кангами в Утегате, всё же сыграл свою роль. При определённых обстоятельствах из него действительно получился бы отличный Канг. Но на его беду, нынче обстоятельства сложились иначе.

— Согласен. О чём ты хочешь поговорить?

— Ты давно был в хранилище воды?

Без предисловий, Гвирн сразу перешёл к делу. И это Корту тоже понравилось.

— Я был там неделю назад.

— Тогда тебе известно, в каком положении находится Утегат. Если мы не решим эту проблему, то вскоре распри станут бессмысленны, поскольку мы все умрём от жажды.

— Ты говоришь «мы»?

— Именно. Я считаю, сейчас не время зацикливаться на борьбе за власть. Есть более важные дела. Я предлагаю объединиться для решения текущих проблем. А к вопросу, кто станет Кангом, можно вернуться позже, когда над Утегатом не будет висеть угроза вымирания. Что скажешь?

Корт всматривался в тонкое, аристократичное лицо Гвирна, но если подвох и был, Корт не мог понять, в чём он. Когда хотел, Гвирн умел быть убедительным. К тому же с этими его по-девичьи большими чистыми глазами, выглядел твоим лучшим другом. Да, политические игры и общение с людьми давались ему куда лучше, чем Корту. «А ведь он младше меня на добрый десяток лет», — подумал мужчина.

Гвирн ждал ответа, и Корт произнёс:

— Скажу, что это разумно.

— Отлично. — Гвирн хлопнул ладонью по столу. Он выглядел по-настоящему довольным. — Тогда оставим на время наши разногласия и подумаем о судьбе Утегата. Я понимаю, что тебе надо всё обсудить со своими людьми. Буду ждать от тебя новостей в ближайшие дни.

С тем он поднялся и, коротко распрощавшись, покинул дом Корта, оставив мужчину в задумчивости.

Не прошло и минуты, как из соседней комнаты появилась Леда.

— Ты всё слышала? — спросил Корт.

— Всё до последнего слова, — кивнула девушка. — Ты же понимаешь, что он ударит в спину при первой же возможности.

— Понимаю, — протянул Корт. — И не собираюсь сидеть и ждать этого.

Гвирн — бесспорно опасный противник. Самый опасный из всех в Утегате, кто рвётся к власти. Он принадлежит к древнему роду, из которого вышло много Кангов. Он умный и волевой руководитель, поэтому за ним идёт много народа. Возможно, Корт и сам мог бы последовать за ним. В конце концов, он никогда не желал власти. Никогда не стремился идти впереди, вести людей. Они сами за ним шли. Почему-то многие доверяли ему. Наверное, причина была в том, что он — ругат. Народ верит в то, что ругаты обладают особой силой, связью с богами. Они являются избранниками Руга, а воле Руга никто не станет перечить.

Корт никогда не выдвигал свою кандидатуру на место Канга. Люди сами пришли к нему и попросили об этом. Поначалу это был лишь небольшой круг приближённых во главе с Уги — близкие друзья, которые всегда были ему верны и готовы следовать за ним, куда бы он ни шёл. Но постепенно их стало больше. Уги занялся пропагандой, а убеждать он умел. Так что вскоре Корт обнаружил, что за ним стоит значительная часть Утегата — сила, с которой придётся считаться его врагам, и за которую придётся нести ответственность ему самому.

Хотел ли он того или нет, его не спрашивали. Атлурги выбрали его, а, в конце концов, именно так и становятся Кангами. Говорят, что Канг не правит народом, а ведёт его. Что означает: он лишь идёт впереди, а люди сами следуют за ним, по собственной воле.

Но Гвирн был не таким, как Корт. Глядя на него, Корт видел не благородное происхождение и твёрдую волю, а бесконечную жажду власти. Конечно, Гвирн отлично умел это скрывать. Он мог легко очаровать и заманить собеседника сладкими речами. Он умел красиво и складно говорить, а ещё повернуть любую ситуацию к своей выгоде. Недаром так много народа было зачаровано им.

Но Корт никогда не поддавался на эту удочку. Он словно бы мог видеть сквозь все эти чары. И то, что он видел, совсем ему не нравилось. Гвирн был тщеславен и высокомерен. Хоть, возможно, он и сам верил в то, что старается на благо Утегата. Но всё, что волновало его на самом деле — это собственное возвышение. Он так сильно жаждал вернуть своей семье былое имя и величие, что ради этого готов был пойти на всё. Качество, которое, по мнению Корта, легко могло погубить не только его самого, но и весь Утегат.