— Спит? Опять? — Коста прошел вперед, отодвинул менталиста, и заглянул внутрь. Он, Хаади и Дэй втроем столпились у двери мастерской, осторожно, чтобы не потревожить купол тишины.

Глава рода Фу спал, полулежа на столе, в коляске. Шея в неудобной позе, один из локтей того и гляди упадет на пол — и тогда Мастер тоже рухнет. Господин сопел, и от его дыхания едва-едва шевелились пергаменты, которым был завален весь стол.

На соседнем столе, на отдельных деревянных подставках,ярко освещенные десятком светляков, кружащихся сверху, стояли три куска непонятного камня, на изучение которых Глава Фу и тратил ночи и дни. Но тратил так, чтобы никто не знал — ему было велено отвечать, что Господин-артефактор проводит стандартную оценку.

Хотя сундук, доверху набитый артефактами, господин Фу оценил за один день «выполнил работу за декаду», ахнул тогда менталист.

— Опять, — шепотом отозвался менталист, хотя через купол господин и так не услышал бы. — Он опять не спал всю ночь почти, и работал весь день.

Чем были так ценны эти серые камни, размером в три его ладони каждый, Коста точно не знал, чтобы тратить на них столько сил. Единственное, что он понял, из скупых пояснений, что в этих камнях старые, очень старые артефакты внутри, но камень не проводит магическую активность, и можно повредить содержимое, если использовать стандартные плетения для анализа. И эти три куска непонятной скалы будут выставлены на ближайшем аукционе. Или не эти три, или похожие. Косте в принципе было все равно, его волновало здоровье Главы.

А то, что Господин слабел — было очевидно даже ему. Будь здесь госпожа Эло, она навела бы порядок, но Глава запретил им посылать вестники госпоже.

Шекковы камни. Шекковы Да-арханы.

Коста поджал губы.

— И он опять приказал разбудить ночью, если заснет.

Менталист угрюмо кивнул, а потом развернул лицо Косты к себе, и скомандовал:

— Самое унизительное воспоминание за день, сконцентрируйся…

Коста моргнул, а потом сосредоточенно упал в черноту глаз менталиста, провалился, и вынырнул, через пару мгновений, когда поверхностное считывание памяти завершилось.

— Попробуй найти подход к Наследнику Сей. Они всегда были более дипломатичны, из-за их статуса в иерархии, — рекомендовал Дэй. — И… терпи. Будь достоин статуса наследника клана Фу, юный господин, — добавил мозгоед так, что он бы назвал это «почти сочувствием». То, что «не стоит нагружать детскими проблемами господина Нейера Фу — не сейчас», Косте пояснили сразу. — Тренировка по менталу ночью, когда вернемся.

— Господин опять намерен добиваться личной аудиенции Главы клана, хотя этот Да-архан… сколько раз отказал? Трижды? Четырежды? — Коста сдвинул брови.

— Пять.

— Над нами смеются. Над Фу, — констатировал Коста холодно то, что менталист наверняка знал и сам. — Над несостоятельностью. Над потерей веса настолько, что Мастер не может получить личную аудиенцию Главы, и что вероятно контракт с нами будет расторгнут. Это обсуждали маги из охраны младшего Да-архана, — добавил он. — Сколько ещё господин Нейер будет унижаться, чтобы его отправили обратно?

— Юный господин отращивает зубы? — Дэй ухмыльнулся в бороду. — Тебя волнует Нейер, или то, что из-за этого наследники смеются над тобой? Это влияет на контроль? Появились вспышки красного?

— Нет, не влияет, не появились, — Коста обдумал первый вопрос. — Меня мало волнуют насмешки — я умею терпеть, но… — Он посмотрел в сторону двери в мастерскую. — Мастер Нейер стал мало спать, у него ухудшается здоровье — я же вижу, и каждый раз, когда вы уезжаете вечером, я боюсь, что у кресла отвалится колесо.

Брови Дэя дрогнули от удивления.

— Потому что для испрошения аудиенции нужно лично спуститься по уровням вниз до восьмого, а потом, когда откажут, подняться обратно в покои. И Господин не разрешает помогать. А все слуги в коридорах и залах, охрана, они… они… они смеются на господином и Фу! — выпалил Коста тихо и гневно, опустил взгляд вниз, на кольцо, которые ему подарил Мастер Фу. Кольцо, позволяющее увеличивать силу сразу на три круга… если бы ему разрешили использовать артефакт, если бы разрешили, он бы так дал этим задавакам на тренировке, разметал бы их по залу и…

— Две ментальных тренировки до моего возвращения вместо одной, — прошипел Дэй, поймав в его взгляде отражение последних поверхностных мыслей — слишком яркими они были. — Кольцо использовать нельзя. И наказание за отсутствие контроля. Никогда нельзя расслабляться.

Коста почувствовал, как кровь прилила к щекам, и выполнил насмешливый полупоклон Учителю: «Да, мастер. Слушаюсь, мастер, конечно, мастер». А потом развернулся по направлению в свою залу, и уже на выходе из коридора, в тени, полагая, что менталист не увидит, поднял вверх руку и оттопырил два пальца — исполнив «неприличный жест северной черни».

— Три тренировки, — донеслось ему в спину. — Юный господин становится дерзким, юному господину не помешает дополнительная работа над ментальным контролем… И не съедай все дыни, как вчера! Вернусь, проверю и то, и другое!

Отъезд из покоев Главы Фу и Дэя Коста пропустил, но караулил, когда вернутся обратно. Глаза слипались, неимоверно хотелось спать, кисточка бесполезно скользила по пергаменту — все что мог и хотел зарисовать за день, он уже зарисовал, но они все не возвращались. Он проделал два ментальных комплекса для «содержания ума в полном покое», который требовал мозгоед, и приступив к третьему — просто уснул.

Что-то звякнуло, когда он совсем задремал за столом, Коста очнулся, услышав привычный звук скрипа колес — вернулись.

Высунув голову в коридор, он увидел менталиста, качнувшему ему головой — «не сейчас», и угрюмого, усталого, совершенно серого Главу Фу, сидящего вполоборота к нему.

— Причина отказа та же?

Нейер покачал головой в ответ на вопрос мозгоеда, и устало уронил подбородок на руки. Коста сделал шаг вперед, но остановился, наткнувшись на гневный предупреждающий взгляд менталиста — «не сейчас, не время, пока исчезни». И Коста шагнул обратно в тень, сжав кулаки, наблюдая, как Глава Фу, Нейер раскачивается в кресле из стороны в сторону.

— Что нам делать, Дэй, я действительно не знаю, что нам делать… Срок истекает…они расторгнут контракт…

— Никаких результатов?

— Никаких. Я не знаю, что в этих шекковых камнях… Я не знаю… Я не знаю… Я не знаю, как спасти клан, Дэй…я…

— Поспите… утром все будет иначе…поспите, господин…

Менталист поймал взгляд Главы, зафиксировал, и через мгновение господин обмяк в кресле, засопев.

— Разве это не нарушение клятвы? Вмешательство? — Пропыхтел Коста тихо, вспотев от напряжения, пока они вдвоем не разместили главу в спальне, не сняли обувь и не укрыли легким невесомым покрывалом. Привычно, как и все дни до.

— Нет, юный господин. В случае, если есть угроза здоровью господина, я имею право использовать дар. Это приказ старого господина — о нем знает только госпожа Эло. Сейчас угроза здоровью непосредственная — господин Нейер слишком много сил потратил на эти… камни, — выплюнул менталист презрительно.

— Почему всё-таки Глава Да-архан не принимает Мастера, если они друзья с Наследником Даром?– спросил Коста. — Господину сложно ездить по этим коридорам одному так далеко… — Путь в одну сторону по этим катакомбам занимает не меньше тридцати мгновений — только туда, а ещё обратно — постоянно вверх, неужели эти Да-арханы не понимают?

— Политика кланов. Мы потеряли для них ценность, — ответил наконец менталист, когда убедился, что Глава устроен и погасил светляки в спальне, плотно прикрыв дверь. — Клану Фу больше нечего им предложить… мы им не нужны.

— А дружба? А господин Дар? Дружба ничего не значит?

Дэй покачал головой.

— Сколько господин ещё будет унижаться? Сколько раз ещё Глава Да-вархан должен отказать ему в приеме, чтобы он перестал просить аудиенции?

— Столько, сколько нужно, чтобы спасти клан. Нейер не перестанет пробовать, — прошептал менталист так тихо, что Коста почти не расслышал. — И, молчи о том, что видел вчера и сегодня, ни слова никогда, и тем более госпоже Эло, — Дэй ткнул пальцем в дверь спальни.