— Птенец желторотый, не зелёный.

Раисмихална чуть отодвинулась от стола, словно плохо видела Сталь с такого близкого расстояния, демонстративно надела очки и смерила её сквозь них скептическим взглядом.

— И у попугая-неразлучника не зелёный? — уточнила она.

Сталь вновь вздохнула, но отвечать не стала.

— Сага-то как? — помолчав, спросила Раисмихална, и Сталь опять не ответила, лишь ещё больше помрачнела. — У меня ведь белка ейная…

— Чего-о?

— Белка, — как ни в чём не бывало повторила Раисмихална. — Рыжая, с хвостом. Кисточки на ушах. Всю подсобку мне засрала. Коробку с архивными бумагами погрызла… Сага её вроде как скрывала, и вернуть эту белку я так запросто не могу — заподозрит. А выпустить — вдруг ума не хватит найти прежнее жильё?

— Господи, у неё ещё и белка! — Сталь закрыла глаза и помассировала виски.

— И куда её теперь?

— Раисмихална, я, по-твоему, теперь ещё и белками должна заниматься? Отдай её Хиддену, он наверняка о ней знал, разберётся.

***

Профессор шёл узкой, почти незаселённой улочкой, сбегающей вниз. Торжественный, одетый в лучший свой костюм, безукоризненно причёсанный, благоухающий строгим и дорогим одеколоном с ноткой моря в шлейфе, он выглядел человеком, идущим на свидание. Больше десяти лет назад от него ушла жена, забрав с собой маленькую дочку, и с тех пор Профессор на настоящих свиданиях бывал всего раза три или четыре, но всё равно — никакое свидание не смогло бы вселить в него столь радостный энтузиазм, как встреча с Медиумом.

Нынешний Медиум в Творецке с остальными жителями практически не общался (не считая узкого круга особо приближённых). Изредка он вызывал кого-то из учёных, чтобы передать важную информацию от Города, но чаще обходился её письменным сообщением через доверенного курьера. Если Медиум позвал к себе на беседу — дело либо слишком плохо (для того, кого позвали), либо, наоборот, вызванный удостоился особого доверия. Профессор не сомневался, что он входит во вторую категорию, ведь его служба Творецку безупречна.

Медиум — человек высокий, полноватый, с залысинами — утопал в необъятном кресле за огромным письменным столом. Вся обстановка его кабинета ассоциировалась у Профессора с кадрами из доапокалиптических фильмов про гангстеров, и это вызывало в нём ещё больший, едва ли не священный трепет и восторг.

Медиум ленивым жестом пригласил Профессора сесть.

— Я не люблю много говорить, — голос у него оказался на удивление высоким для такого внушительного тела, — поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Четыре грифона отправлены на миссию, один неисправен, ещё два дозревают на Месторождении. Так?

Профессор кивнул со сдержанным подобострастием.

— Хорошо… У Города есть план на тех двоих. Ставки всё выше, Профессор, грифоны понадобятся Творецку здесь. И их качество должно быть ещё лучше, чем у предыдущих.

— Я передам Хиддену, чтобы он продолжал совершенствовать код допрошивки…

— Вы ему доверяете? — перебил Медиум.

— М-м-м… — замялся Профессор. — У меня нет явных причин в чём-то его подозревать… Нет и косвенных, но…

— Но-о?

— Я не могу позволить себе слепо на него положиться. Мне кажется, такой человек играет за себя и способен предать в самый неожиданный момент.

— Поэтому в делах более важных… ещё более важных, чем грифоны-переносчики, мы должны полагаться на что-то понадёжней допрошивок Хиддена.

— Он больше не нужен Городу?

— Этого я не знаю. У меня есть задание: выяснить, готовы ли вы, Профессор, преодолеть точку невозврата? Вы понимаете, о чём я?

— О глубоком сканировании? — почти шёпотом уточнил Профессор.

Медиум кивнул, уперев локти в подлокотники кресла и сложив ладони под подбородком.

— Но глубокое сканирование влечёт неизбежную смерть прототипа, ни Сталь, ни Сага на это не пойдут, а один я даже функциональное корректно провести вряд ли смогу — я не в этой области специалист. И сканировать нужно исключительно преданного Городу человека, обладающего всеми необходимыми для Творецка навыками. Есть ли у нас такие?

— О людях Город позаботится, — меланхолично ответил Медиум, — он уже присмотрел кандидатов. Но ему нужен союзник в вашем лице. Готовы ли вы пойти на это?

— Конечно, — не задумываясь ответил Профессор. — Я убеждён в правильности и объективности решений Творецка, и если он считает, что для достижения целей необходимо прибегнуть к глубокому сканированию, я всецело его поддержу.

— И факт, что глубокое сканирование — это убийство, вас не смутит?

— Ну меня же не смутила необходимость избавиться от Варвара, — мягко заметил Профессор. — И я не считаю это убийством, скорее — резекцией. Заражённый орган, если уж он никак не поддаётся лечению, необходимо вовремя удалить, пока он не нанёс вред остальному организму и не привёл его к гибели. А в случае с глубоким сканированием — это героическая жертва во имя общего блага, и истинно преданный Городу человек (а ведь нам нужен именно такой!) это, безусловно, поймёт. И я считаю, это честь — стать одним из грифонов Творецка.

— Вот и славно! — Медиум растёкся в неприятной жабьей улыбке. — На сегодня свободны, Профессор. Благодарю за визит. И о нашем разговоре — никому.

***

Сага распахнула дверь — она надеялась, что это Гренка, и мысль о том, что белка вряд ли смогла бы так постучать, пришла ей в голову слишком поздно. На пороге стоял понурый, виноватый Корнет.

— Простите, что так поздно, но мне очень нужно поговорить с вами. Это важно. Правда. Впу́стите?

— Нет, не впущу, Корнет. Говори здесь и как можно короче.

Корнет покорно кивнул.

— Простите меня, пожалуйста, Са… доктор Сага, я виноват. Я очень некрасиво вёл себя с вами, а главное — наговорил лишнего при Профессоре.

Сага приподняла брови.

— Боюсь, я подставил Хиддена…

— Что?!

— Я сказал, что он, возможно (я сказал — «возможно», я ничего не утверждал), специально вывел из строя Армм-Оберона, чтобы вместо него отправили Унн-Урана, и последний не мешал ему к вам… вас… э-м-м-м… м-м-м… — Чем дальше он говорил, тем тише становился его голос, а лицо Саги — бледнее. — Я сказал это в запале, в страшной злости, и Профессор, надеюсь, сделает скидку, но…

— Он всё равно будет приглядывать за ним, — закончила за Корнета упавшим голосом Сага. — Хуже всего, если услышал Город и начнёт приглядывать он… А он это делает не в пример тщательнее Профессора.

— Простите меня, доктор Сага. Как я могу искупить свой проступок? Обещаю, сделаю всё возможное! Не ради него, конечно… Ради вас.

— Иди ты к чёрту, Корнет! — в сердцах сказала Сага. — И не лезь больше ни во что! Это сможешь?

Корнет уныло кивнул.

— Ну и отлично! — и Сага захлопнула перед ним дверь.

Она с полчаса нарезала круги по комнате, а потом вышла на улицу и пошла без особой цели — куда глаза глядят.

Конечно, их основная задача была выполнена — Унн-Уран отправился прямиком в госбезопасность, и там его уже ждали. Плесень попадёт на изучение в лаборатории, которые должны найти способ борьбы с ней. И тогда у них в руках окажется оружие против Творецка. Профессор, как и сам Город, не в силах обратить этот процесс вспять, но они могут навредить Хиддену, если узнают, если даже заподозрят… Желудок скрутило нехорошим предчувствием.

Сага кружила по пустынным улицам, и ей нестерпимо хотелось пойти к Хиддену. Его последние слова звучали в её ушах, набатом били в её голове, отзывались в сердце, и именно поэтому она не могла позволить себе его увидеть. Держаться от него подальше — единственный выход, иначе она не справится. И если и с ним что-то случится, ей будет ещё больней.

— Лучше меня возьми! — крикнула она в пустоту, остановившись в конце последнего дома перед кладбищем. — Ты знаешь моё к тебе отношение! Задуши, испепели, разорви в клочья, на что там ещё хватит твоей больной фантазии! — Она обессиленно прислонилась виском к холодному и неровному бетонному углу. — Потому что я больше не могу, — добавила шёпотом. — Я больше не выдержу, уж лучше сразу сдохнуть…