— Она меня ненавидит!

— Это не так. Она просто пытается уберечь вас…

— От чего? — Сага посмотрела на Корнета. — От чего ещё она хочет меня уберечь в этом, …… городе?! Всё самое паршивое уже случилось, куда уж хуже? А Творецк даже с собой покончить не даст, так что — чего беспокоиться?!

Корнет молчал, но по глазам, даже в полумраке улицы, Сага видела, что переживает он не меньше её самой.

— Извини.

Она уже пожалела, что сорвалась. Мальчишка предан Стали и в то же время до беспамятства влюблён в Сагу, и она сейчас сунула его между молотом и наковальней. Ладно, сунула Сталь, но Сага могла бы и сдержаться, не делать из него козла отпущения.

— Всё нормально, — утешил Корнет. — Я понимаю.

«И куда ты мне, такой понимающий? — подумала Сага. — Воплощение чести и совести! Уж лучше бы осудил, не так бы мне сейчас стыдно было…»

— Ладно, — Сага вздохнула. — Пойдём. Раз уж приглядывать велели, так хоть составишь мне компанию!

Стоило Саге отворить дверь, спортзал зажёгся тусклым рыжим светом.

— Проходи, — сказала она Корнету, скидывая куртку и сапоги. — Как насчёт спарринга?

Тот посмотрел на неё так, будто она предложила сигануть вдвоём с Каланчи.

— Вот только не говори, что не умеешь драться! — усмехнулась Сага. — По тебе видно, что без военной подготовки не обошлось. Кадетский корпус?

— Так точно, — смущённо улыбнулся Корнет.

— А почему в науку пошёл?

— Так получилось…

Сага взяла с полки спортивную форму, и Корнет, немного смешавшись, отвернулся, а когда Сага, переодевшись, его окликнула, смутился ещё больше. Её короткая борцовка с широкой резинкой под грудью и просторные штаны на бёдрах открывали тонкую талию и натренированный пресс. Корнет изо всех сил старался смотреть ей в глаза, но получалось скверно. Сага бросила ему боксёрские бинты и принялась заматывать такими же свои руки.

— Давай так, — сказала она, — уличная техника, но по лицу стараться не бить.

— Да вы что, доктор Сага, у меня же рука на вас никогда не поднимется!

— Во-первых, — она подошла к Корнету практически вплотную, завязывая свои короткие волосы в хвост, — можешь на «ты», и никакой я тебе здесь не доктор — это уж совершенно точно. Во-вторых, руку придётся поднять — выбора я тебе не оставляю. И только попробуй играть в поддавки — дружбе конец! Я серьёзно. Уважать перестану. Готов? — Она толкнула его плечом. — И сними рубашку — порвём ведь.

Корнет умоляюще посмотрел на Сагу, но та непреклонно покачала головой. Пришлось подчиниться. Он снял рубашку, оставшись в одних джинсах, замотал руки бинтами.

— А ты крепче, чем я думала! — Сага окинула его одобрительным взглядом.

— Вы тоже, — улыбнулся Корнет, и в этой улыбке не осталось и следа былой робости: он отбросил её за пределы ринга и, кажется, сейчас был готов навалять Саге без всяких поддавков, хоть и продолжал ей выкать.

Они гоняли друг друга по рингу минут десять, и ни один не уступал другому. Оба взмокли, и Корнет — непривычно взъерошенный, разгорячённый и суровый, выглядел сейчас вовсе не мальчишкой, каким привыкла воспринимать его Сага. Он не поддавался, но её, безусловно, щадил. Однако под конец всё-таки загнал в угол, прижал предплечье к её горлу, не давая ей вывернуться. Тяжело дыша, Сага застыла, вцепившись пальцами в его крепкую руку и глядя на Корнета снизу вверх — он был почти на голову её выше. Он смотрел ей в глаза, и Сага не находила в его взгляде прежнего мальчишеского обожания — сейчас оно трансформировалось во что-то большее, и это и напугало, и обожгло её, а в голове пронеслась отвратительная мысль. Сейчас их лица оказались как никогда близко: другого шанса может не быть…

«Ну же, поцелуй меня сам, — отчаянно билось в висках Саги, — или мне придётся выбирать: поступить, как распоследняя сука, или упустить возможность перевербовать тебя!»

Корнет вздохнул, его голос осип, словно от волнения, хотя остался по-прежнему спокоен и сдержан:

— Вы думаете, я бы не решился, если бы мне хоть на миг показалось, что вы тоже… что-то чувствуете ко мне? — спросил он и выпустил её из захвата. — Если хотите использовать меня, нет нужды хитрить, ведь я на вашей стороне. Всегда был. Вам даже просить не нужно, я всё понял и всё сделаю. Никто не узнает.

Сага озадаченно на него посмотрела:

— И что взамен?

Корнет улыбнулся с горькой нежностью, покачал головой, ласково коснувшись кончиками пальцев её щеки, и, подхватив с пола свою рубашку, пошёл прочь.

С той стороны от окна в тень отпрянула девушка в облаке золотых кудряшек. За большими очками уязвлённо сверкнули потемневшие до синевы голубые глаза.

— Ку-ур-рва! — сдавленно прошептала златокудрая. — Вот ведь ты курва!

— Ну, и что ты опять начудила? — ворчливо поинтересовалась Раисмихална у Стали, пристраивая среди бумаг на её столе поднос с чаем. — Сага вылетела на улицу, будто её за зад укусили.

— Я не включила её в группу нового проекта.

— Это над которым свеженький красавчик работать будет?

Сталь кивнула, продолжая изучать лежащие перед ней диаграммы.

Раисмихална тяжело опустилась на стул, приставленный боком к рабочему столу Стали, водрузила на нос очки, висевшие на цепочке, подпёрла ладонью щёку, поставив локоть на бумаги. Острый взгляд тёмно-карих глаз вбуравился в Сталь, словно бормашинка в больной зуб.

Сталь не отрывала взгляда от диаграмм. Прошло минуты три.

— Ну что?! — не выдержала она.

— Чай стынет, — неприветливо отозвалась Раисмихална.

Сталь резким движением взяла чашку.

— Ты ведь соображаешь, что она всё равно не отступится? Шею себе свернёт, но полезет.

Сталь обеими ладонями обняла чашку, зябко передёрнула напряженными острыми плечами:

— Соображаю. Но уж если кто и сможет довести дело до конца, так это она.

— А чего тогда на поводке держишь?

— У неё атрофировалось чувство самосохранения, вместо него теперь — желание поквитаться с Городом. А Профессора она вообще со счетов списала, и зря. Единственное, что я могу сделать, чтобы попытаться уберечь её — упасть ей под ноги «лежачим полицейским». Ей придётся сбросить скорость и искать обходные пути. И вести себя осмотрительней. А я смогу отслеживать поступающую к ней информацию и — частично — её шаги.

Раисмихална покачала головой, удручённо вздохнула.

— Мальчик-то твой знает, что вы его в своих махинациях тудыть-сюдыть? — Она сделала неприличный жест.

Сталь бросила на неё укоризненный взгляд:

— Он толковее, чем ты думаешь. И гораздо мудрее, чем думает Сага. Мне её заблуждения на руку.

— А свеженький?

— С ним я ещё не говорила, — нахмурилась Сталь. — Пока рано.

Раисмихална покривилась, беззвучно передразнивая последнюю фразу.

— Там его Профессор бодростне полирует! Смотри — обработает, и не о чем станет разговаривать.

— Если они поладят, то я совсем не разбираюсь в людях. Подождём, когда Профессор допечёт его своим «и наденьте, пожалуйста, халат — здесь так принято».

Раисмихална кривовато усмехнулась.

— Продолжай мониторить, Раисмихална, — сказала Сталь. — Я на тебя рассчитываю.

Она допила чай, отставила чашку на поднос и вернулась к своим бумагам.

***

— Итак, — начал Профессор, выйдя на середину переговорной, и глаза всей группы обратились на него, — с завтрашнего дня мы приступим к новому проекту — очередной попытке синхронизировать скан человеческой личности с телом грифона. Надеюсь, в этот раз нам удастся добиться корректной работы всего механизма и выполнить поставленную Творецком задачу. Благодарю доктора Сталь за предоставленную честь возглавить этот проект, — Профессор слегка поклонился в сторону Стали, — а всех вас — за готовность служить Городу под моим началом. И, конечно же, хочу представить тем из вас, кто ещё не успел познакомиться лично, Хиддена — нашего нового старшего научного сотрудника, специалиста по нейропрограммированию. Я уверен, что благодаря уникальным навыкам, которыми обладает Хидден, наши эксперименты завершатся успешно. Встретимся с вами завтра в Грифоньем зале, а Тэлли я попрошу сегодня показать Хиддену Месторождение грифонов и, так скажем, ввести его в курс дела.