— Что ж ты с ним связалась? — Сероглазый махнул бармену, жестом заказывая повторить напиток девушке и сделать такой же ему.
— Он купил мне бизнес. В смысле — дал денег в долг.
— У него их, видно, с избытком?
— До жопы! Того гляди чип треснет от количества нулей. Но я всё бабло ему вернула, и с процентами. А он быковать начал, в дела мои полез, будто я ему ещё что-то должна. Попутал с одной из своих шлюшек, скотина! Ну да чёрт с ним. Меня, кстати, Рита зовут. Я тату-мастер. Нравится? — Она вытянула татуированные руки, но ответа не ждала: в том, что её работа нравится всем, она не сомневалась.
— Эффектно. Это что-то кельтское? — сероглазый пригубил из появившегося перед ним бокала.
— Ага. Песни мертвецов.
— Почему так?
— Потому что любая такая завитушка что-то да значит. И если их сложить вместе, получится история. Но те, кто знал эти истории, уже тыщу лет как в могиле. Вот и выходит, что это песни мертвецов.
— Интересно. Сама не знаешь, о чём твои татухи?
— Не-а. Большинство символов настолько древние, что расшифровать их сейчас невозможно. Когда-то были всякие там исследования, но после того, как две трети мира схреначились под воду, мало что осталось. Считай — ничего.
— Не две трети мира схреначились, — поправил сероглазый, — а уровень мирового океана поднялся из-за смещения земной оси.
— Да мне по фигу. Результат один. Не нуди, — улыбнулась она ему, как старому приятелю.
— Зачем набивать символы, значения которых ты не знаешь?
— Должна же быть в девушке какая-то загадка! — хохотнула Рита, отпив из своего бокала. — В том числе и для неё самой. А вообще — просто рисунки клёвые, и сейчас мало кто такие делает, поэтому с ними выделяешься. Это ещё и моё портфолио, должна ж я в салон клиентов привлекать!
Она помолчала, окинув собеседника нескромным взглядом.
— А у тебя какие татухи?
— У меня их нет.
Напиток Риты, цедившей его через соломинку, шумно взбурлил, едва не выплеснувшись из стакана.
— Как так?
— Ну вот так.
— Вообще нет? Совсем? Ни одной?
Сероглазый покачал головой.
— Да ты гонишь!
Тот лишь плечами пожал, отпивая из своего бокала.
— Ну-ка, снимай куртку! Я серьёзно. Снимай!
Под мотокурткой оказалась чёрная футболка — и никаких татуировок. Рита спрыгнула с табурета и обошла сероглазого, задрала его футболку на спине и животе, одобряюще хмыкнула, задержав взгляд на рельефном прессе.
— Убедилась?
— Не-а! — Она игриво прищурилась. — Я ж ещё не видела, что спрятано под твоими джинсами.
Рита помедлила, зацепившись двумя пальцами за ремень сероглазого. Любой другой мужчина в такой ситуации предложил бы ей проверить, но этот просто молчал, глядя на неё с завлекательной хитринкой, притаившейся во взгляде и уголках губ.
— Хочешь, набью тебе что-нибудь? — предложила Рита. — Прямо сейчас, у меня инструменты с собой! Бесплатно.
— Давай лучше поужинаем.
Официант проводил их в одну из свободных кабинок по ту сторону танцпола. Рита уселась не напротив, а рядом с сероглазым, скрипнув кожаными штанами по дерматиновому дивану. Официант скрылся за тяжёлой шторой, пообещав принести заказанные блюда «в мгновение ока», и Рита, с ленцой потягивая свой коктейль через соломинку, положила острый подбородок на плечо сероглазому.
— Как тебя зовут? — вполголоса спросила она.
— Зови, как хочешь, — в тон ей ответил он.
Рита расценила ответ как шутку:
— Что, и имени у тебя тоже нет? Смешно.
Сероглазый ухмыльнулся, и что-то в этой ухмылке подсказало, что он не врёт.
— Да ладно! — Рита чуть отстранилась, чтобы лучше разглядеть его лицо. — Серьёзно?! — В её взгляде плескался жгучий интерес. — Погоди, но ты же только что расплатился, — насторожилась она. — Если есть битер, то есть и чип, а чипа без имени не бывает. И не вешай мне, что битер тиснутый, он же дальше пары метров от чипа не работает!
— Это не битер, — загадочно ответил сероглазый. — От битера тут только корпус и ремешок.
Он видел, что её распирало любопытство. И медлил с дальнейшими объяснениями, вынуждая её спросить. Надо отдать ей должное: сразу Рита не поддалась. Она держала паузу, но вопросы жгли язык так нестерпимо, что пришлось заливать пожар коктейлем из соломинки. Через несколько глотков бокал гулко хрюкнул: напиток закончился. Она поболтала соломинкой, на дне переливчато зазвенели подтаявшие кубики льда. Вошёл официант с заказанными блюдами и очередной порцией алкоголя, ловко составил всё на низкий столик и, дождавшись, когда битер сероглазого пискнул о предложенный терминал, бесшумно скрылся за тяжёлой шторой.
— И что же это тогда? — Рита кокетливо прищурилась, и её ладонь легла сероглазому на бедро, скользнула по жёсткой ткани мотоджинсов на внутреннюю его сторону.
Сероглазый помедлил ещё пару секунд, с наслаждением отпивая из своего бокала. Потом приобнял её за талию, и его пальцы, нырнув под тонкий край обтягивающего топа, медленно поползли вверх, оставляя за собой мурашечную дорожку на горячем бархате татуированной кожи. Рита, всё так же продолжая смотреть ему в глаза, придвинулась теснее.
— Я зову его «Муравьём». Девайс для удалённого взлома чужих битеров.
— Чего-о-о? Взломать битер невозможно!
Он ухмыльнулся себе под нос. Ещё лет двадцать назад ему требовалась быстрота и ловкость рук, чтобы увести чей-то кошелёк или банковскую карту. Сейчас достаточно близкого контакта «Муравья» с битером жертвы. За несколько секунд он взламывает хитроумную государственную защиту и получает доступ к чипу и всем его данным, позволяя своему хозяину (и разработчику) использовать чужую личность и тратить чужие деньги.
— Нет ничего невозможного, детка. Сейчас за выпивку и ужин платит твой богатенький качок.
— Да ты гонишь!
— Смотри. — Сероглазый активировал экран биороутера, на котором высветились входящие сообщения об оплате.
— Охренеть! — выдохнула Рита, увидев в строке плательщика имя своего Марека. — А ему эти сообщения не придут?
— Нет. Все ответы на операции, совершённые через «Муравья», «Муравьём» же и перехватятся.
— Кру-у-уть! И откуда у тебя такая фиговинка?
— Угадай.
— Погоди… Вот только не говори, что сам сделал!
В её глазах бенгальским огнём сверкнуло недоверие, но он её догадку опровергать не спешил.
— Серьёзно?!
Рита уставилась на него так, будто хотела выудить правду взглядом прямо из его мозга через чёрные туннели зрачков.
— Твою ж мать! — прошептала она. — Да твою ж… — Взяла очередной коктейль и в один глоток, без всякой трубочки, прикончила его. — Да ты чёртов гений!
Она выловила из бокала кубик льда, приложила его к виску и, бархатно глядя в глаза безымянного, пояснила:
— Кайфую от умных. А ты умён настолько, что мне даже жарко стало.
Она повела кубик льда вниз по щеке и шее, оставляя на коже влажно блестящую дорожку, медленно очертила острые ключицы, под которыми вились тонкие татуировки. Капли серебряными змейками соскальзывали в глубокое декольте, теряясь в ложбинке меж тугих грудей. Когда лёд наполовину растаял, Рита прикоснулась им к губам сероглазого, обвела их по контуру.
— Давай всю ночь гулять на Мареково бабло, — шепнула она.
— «Муравей» держит данные чипа часа два, не дольше.
— Вот ка-а-ак…
Барьер из истончившегося льда между её пальцами и его губами окончательно растаял, но Рита руку не убрала. Она ещё раз очертила его губы, проскользила по щеке, колючей от двухдневной щетины, запустила пальцы в его волосы и медленно закинула свою ногу ему на бедро.
— Ну тогда-а-а… — Она легко и изящно, будто бы и не была уже достаточно пьяна, села на него верхом. — Тогда нужно оплатить номер заранее, пока твой «Муравей» ещё в деле. Возьмём самый лучший.
— Возьмём, какой захочешь, — улыбнулся сероглазый.
Вечер обещал быть приятным.
[1] Визор — стекло на мотоциклетном шлеме
