— Сага, я изучил этот скан. И нашёл кое-что интересное. Нам бы поговорить, если найденное мной всё ещё для тебя важно, а я вижу, что важно…

— Вот дерьмо-о!.. — прошептала Сага, прикрыв глаза ладонью.

На костяшках после удара остались ссадины. Сердце опять пролетело вниз все двенадцать этажей Каланчи. Пол под ногами словно ходил волной, и от этого мутило ещё больше. Хидден всё знает. В его власти уничтожить и её, и скан Варвара — достаточно рассказать всё Медиуму и Профессору. Достаточно рассказать всё Городу, и тот убьёт её на месте. Но Хидден настроен поторговаться…

— Чего ты хочешь? — обречённо спросила Сага, скрестив руки на груди. — Я догадываюсь — чего, но хватит ли тебе этого, чтобы забыть о том, что ты узнал? И никогда больше не вспоминать?

Хидден ошарашенно посмотрел на Сагу.

— Твою мать, да ты пьяная! — догадался он.

Потом секунду поразмыслил, подошёл совсем близко, осторожно убрал её вьющуюся чёрную прядь за ухо, задержал руку на щеке Саги. Его пальцы скользнули к её подбородку и мягко его приподняли, будто для поцелуя. Сага отвела взгляд, едва заметно скривилась, но не отпрянула.

— К тебе или ко мне? — уточнил Хидден.

— Куда скажешь. Мне плевать, — не глядя на него, ответила Сага.

Он кисло усмехнулся, убрал руку и чуть отступил:

— Твоя преданность делу вызывает уважение, но… ты действительно считаешь меня таким мудаком?

В голосе — и досада, и удивление, и нотки напускного веселья.

Сага бросила на него мрачный взгляд:

— Я не знаю тебя, Хидден.

Неужели ошиблась? Или он просто играет с ней, как с пойманной мышью?

— Ну так поинтересовалась бы. — Хидден улыбнулся. — Познакомилась бы со мной поближе, прежде чем делать выводы. И я сейчас не о том, о чём ты подумала!

— Ой ли?

— Звучит язвительно! — миролюбиво хмыкнул он. — Я не собирался угрожать тебе или шантажировать, как ты успела подумать. И сейчас, конечно, упускаю замечательную возможность воспользоваться твоим заблуждением в своих интересах, и это обидно. — Он вздохнул с притворным сожалением. — Но я убеждён, что секс должен быть в удовольствие, а не по принуждению, так что я подожду, когда ты сама захочешь.

Брови Саги возмущённо взлетели вверх.

— А пока у нас есть важный разговор, — продолжал Хидден. — Мне нечем доказать, что для меня он столь же важен, как и для тебя, что дело, ради которого ты готова на всё это, у нас общее, и что смотрю я в ту же сторону, в какую и вы с Варваром (если, конечно, твои глаза ещё открыты), поэтому придётся тебе поверить мне на слово. И, нубий гайд, я не представляю, какими ребусами тут изъясняться, чтобы не влохаться в неприятности, ведь ты велела быть осторожным со словами!

Сага смотрела в его серые глаза, и ей нестерпимо хотелось ему верить. Потому что, если он не лжёт (а может ли лгать столь откровенный, во всех смыслах этого слова, взгляд?), есть надежда переиграть Город. Волна ярости и тошнотворного страха схлынула, оставив растрёпанные ошмётки сложноопределяемых чувств и усталое облегчение, которое накрывает после долгого приступа сильной боли. Из горла, сквозь комья влажной ваты, прорвался всхлип, и Сага закрыла лицо ладонями.

— Ты плачешь?! — нарочито ужаснулся Хидден.

— Нет. Я… не знаю.

— Ну ты уж определись, пожалуйста! Я не хочу вновь оказаться настолько же неподготовленным к таким вещам, как оказался не готов к твоему охренительному хуку — до сих пор в ушах звенит! Скажи, а трезвой ты бьёшь так же круто или это только по пьяни такая суперсила просыпается?

Сага опять всхлипнула, но теперь она совершенно точно смеялась.

— Пойдём. — Хидден протянул ей руку.

— Куда? — недоверчиво спросила она.

— На Кудыкину гору. — Он улыбнулся теплее обычного. — Воровать помидоры.

Варвар попал в Творецк случайно. Городу требовалась я, а Варвар просто оказался «не в том месте не с тем человеком», поэтому предназначенного ему дела здесь сразу не нашлось. Сначала его пристроили грузчиком: таскать из шлюзовой зоны ящики с поставками, а в неё — паллеты с травой. Но через пару недель Город избавился от женщины, занимавшейся «внешними связями», и Варвара поставили на её место. Он работал со списками заказов от жителей, работников столовой и прачечной — и с нашими запросами на расходники к оборудованию и прочую ерунду, необходимую для работы.

Списки из первой группы были понятны любому стороннему глазу (еда, вещи, средства личной и бытовой гигиены) и направлялись на склады для комплектации заказов. В списках второй содержалась уйма специфических названий (часто на латинице) и длинные ряды цифр. Комплектацией заказов по ним занимались специалисты по снабжению из государственного научного центра. Именно в эти списки Варвар, в надежде установить связь с внешним миром, вписывал кодировку, которую использует на специальных заданиях «Альфа». Он же служил в «Альфе» — я говорила?

Он отправил около десятка повторяющихся писем, прежде чем ему ответили — той же кодировкой, вписанной в инструкцию к картриджу для принтера. Одно из его посланий обнаружили и передали в полицию, а оттуда — в госбезопасность. Они вышли на связь и хотели больше информации. Оказывается, они почти ничего не знали о Городе! Хотя и сами мы мало что о нём знали…

Варвар принялся осторожно добывать информацию. Мы сблизились со Сталью — она оказалась на нашей стороне. Кстати, кодировку в инструкции нашла именно она. Прочесть не смогла, но шифр в ней распознала — она же сама из военных.

Никаких ответов мы больше не получали и даже не знаем, доходили ли последующие письма Варвара. Однако внешнему миру стало хоть что-то о нас известно, и это уже дарило надежду.

Мы со Сталью работали над грифонами, выполняли задания Творецка, обсуждать которые не принято. Разумеется, конечная цель этой работы нам не озвучивалась, но догадаться ведь несложно: грифоны — средство этой гадючьей Плесени по захвату мира. Она прекрасно разрастается и сама, но на это нужно слишком много времени. И, разумеется, она боится, что люди из внешнего мира найдут способ её сдержать и уничтожить. Поэтому я уверена: грифоны создаются для того, чтобы покинуть Творецк и, используя человеческий разум (опыт и знания профессиональных военных, заметь!), найти подходящее местечко для «высадки» спор, под которые у них в подбрюшье отведён специальный герметичный резервуар.

Невидимый для радаров, грифон должен будет выбрать какой-нибудь полузаброшенный городок (или что там велит ему Плесень?), посеять там споры и охранять их, пока новая грибница не сформируется и не станет достаточно сильной, чтобы самой себя защищать.

А теперь представь: четыре грифона, четыре стороны и так уже неприлично маленького света. Из четырёх тихих уголков, где можно спокойно набраться сил, она начнёт разрастаться во всех направлениях… И она наверняка продолжит выращивать грифонов, которые впоследствии (возможно — я не знаю точно, лишь предполагаю) составят её армию для борьбы с неугодными.

Она, как и любая плесень, стремится к выживанию и размножению и ищет для этого подходящие условия и комфорт. На Земле такие условия нашлись, но за комфорт придётся побороться — с людьми.

Хидден дочитал запись до конца, вернул блокнот Саге. Та вырвала страницу и, запалив её край зажигалкой, бросила догорать на бетонный пол. Они сидели в комнате Хиддена на высоких табуретах за барной стойкой, окутанные мягко мерцающим голубоватым светом.

— Ему пришла в голову мысль использовать их в ваших интересах? — спросил Хидден.

Сага кивнула и вновь принялась писать — это был единственный безопасный способ рассказать о таких вещах.