Полина почувствовала, что неминуемо проигрывает магнетическому обаянию и страстности Алекса. Противостоять было невозможно. Девушка очень медленно выдохнула, попыталась взять себя в руки. Хотя очень хотела его объятий, его силы, его страсти.

— Я подумаю… — с трудом подбирая слова, выдавила, не имея сил смотреть ему в глаза и оттого сомкнув веки. — Обязательно подумаю… потом. А пока, хотела бы отдохнуть. Я устала. О-о-о…

Алекс, изнывая от нетерпеливого желания, прижался к ней с такой силой, что стиснул между стеной и собой, Полина не сдержала предвкушающего стона.

— А как на счет… сейчас? — шептал он, покрывая легким поцелуями ее лицо, — подумать… почувствовать мое внимание. Я так очень жажду. Изнываю от желания тебя целовать. Везде. Хочу прижиматься к тебе. Дарить самые откровенные ласки. Хочу искушать тебя и провоцировать…

Полина и сама до зуда хотела Алекса. Хотела прижаться всем телом и раствориться в объятиях. Замереть на обнаженной сильной груди, слушая рваные удары его сердца.

— Алекс, — сипло, прогнувшись вперед и умирая от восторга, пока его губы блуждали по обнаженной шее, слегка прикусывая кожу и целуя место укуса. — Нам не с-с-стоит…

Молодая женщина обхватила его плечи, прижимаясь так тесно, как только могла.

— О, Поля! Ты сведешь меня с ума, — встретив на миг взгляд ее наполненных туманом смятения и желания глаз, он сжал девушку в объятиях сильных рук.

Подхватил на руки и вместе со своей ношей поднялся наверх. В спальню. В ее спальню.

— Что ты творишь? — возмутилась Полина. — Отпусти.

— Ты же хочешь? Скажи… — опустив на поверхность постели, сжал ее затылок. В тот же миг горячие губы накрыли яростным поцелуем.

Полина задыхалась. Задыхалась от удовольствия. Ей стоило огромных усилий не отвечать ему. Только сил хватило ненадолго.

Его рука каким-то завораживающим движением скользила вдоль ключицы, и Полина с трудом подавила судорожный вздох, когда он, оторвавшись от губ, приник к ямочке у горла.

— Не надо, — беспомощно выдохнула она и почувствовала, как его губы дрогнули в улыбке. — О, Боже, Алекс…

Предательские мурашки все никак не хотели успокаиваться. Он целовал ее в ложбинку между грудями и неторопливо повел обжигающую цепочку поцелуев выше и выше, к губам.

— Уверена?

— Алекс, да… нет… — протянула она, всхлипывая от удовольствия, что волной растекалось по телу при каждом его движении.

Трудно что-то сообразить, когда кровь бежит по жилам с бешеной скоростью, разгоняя по всему телу томительный жар, от которого даже кости словно бы расплавляются и тело становится мягким, податливым, безвольным.

— Милая моя… Спорь… Ругайся со мной… Сопротивляйся, — шептал он еле слышно, целуя ее губы, лицо, шею. — Но только не обманывай меня и… не уходи.

Она подняла на него глаза. Лучше бы этого не делала. Он притягивал и не давал отвести глаз, и она почувствовала себя, словно мышь, попавшая в мышеловку. От этого глубокого, требовательного взгляда просто некуда было деться, и Полина явственно ощутила, как она попала, вляпалась по самую шею.

— Никогда, — добавил он. Легко коснулся губами уголка ее рта, погладил по щеке и… отстранился. Поднялся с постели. — Спокойной ночи, милая!

«В смысле?! Ты куда собрался?» — недоуменно воскликнула про себя, хлопая глазами, Полина. Она молча, наблюдала, как за Алексом закрылась дверь. Он покинул ее спальню.

«Но разве ты не этого хотела?! Чтобы он остановился? Да… То есть нет… О, черт! Не знаю».

Полина ударила со всей силы руками по кровати с обеих сторон от себя.

«Вот ведь Алекс! Змей-искуситель!» — простонала она.

Было около полуночи, когда Полина, приняв теплый душ, легла под прохладные простыни с твердым намерением уснуть. Но сон не шел.

В голове одна за другой проплывали картины прошедшего дня и вечера. Невероятный мужчина, чей взгляд неотступно преследует ее. Его голос, мягкий, словно шелк. Его руки и губы, теплые, ласкающие и в то же время настойчивые, жадные. Полине казалось, что она до сих пор чувствует изысканный аромат его одеколона. И еще слабый запах его тела… На какое-то время — две, три минуты — она погрузилась в забытье, в котором были только он и ее дикое, безудержное влечение к нему.

Ее тело, выгнувшись, повторяло все изгибы его тела, их губы слились в глубоком поцелуе… Господи, о чем она думает? Полина приподнялась и ткнула кулаком в подушку.

Ей надо думать, как решить проблему с жильем. Ну не может она жить у Алекса! Просто увязнет в нем. Еще один день, ночь… и больше не сможет уйти от него. Уйти без потери. Потери себя. Своего сердца…

Где-то в районе тумбочки пиликнул телефон. Как ее сумка оказалась в комнате? Полина улыбнулась.

«Алекс, — умилилась, — принес, наверное, когда она была в душе».

Она прекрасно помнила, что сумка осталась на пуфике в коридоре, когда они… Когда Алекс подхватил ее на руки и отнес наверх.

На экране горел значок поступления нового сообщения. И номер, который не удалось определить.

Открыла. Ее обуял ужас, сжал сердце в свои тиски.

«Спряталась?! Раз-два-три. Иду искать. Недолго тебе осталось развлекаться».

«Да что же это такое?» — простонала она про себя.

С трудом удержалась, чтобы не запустить телефон в стену. В порыве эмоций удалила сообщение. И поставила блокировку на номер, и вообще на все входящие скрытые номера.

Прикрыла глаза, успокаивая себя, восстанавливая сбившиеся дыхание. Он пугает ее до дрожи.

Сердце гулко стучало в груди, отдавая болью во всем теле.

Надо поспать, а завтра будет новый день…

Алекса решила не беспокоить жутким смс, утром расскажет.

Псих какой-то, какого черта?!? Кто ты такой, черт возьми? За что он ее кошмарит?

Полина проснулась неожиданно.

Проснулась, словно ее что-то толкнуло, и несколько секунд не могла понять, где она. Сон как будто продолжался, но она готова была поклясться, что все это происходит на самом деле. Прямо сейчас…

Охваченный яростью неизвестный мужчина в черном. Зияющий провал вместо лица. И она тоже там. Убегает, он догоняет. Сколь сильно бы она не бежала, все равно он дышал ей в спину. Полина оборачивается посмотреть… и падает, ударяется, рассекает бровь. Кровь на ладонях. Это чудовище нависает над ней… Он все ближе. Тянет к ней свои руки. Она в западне. Потом вдруг наступает темнота и … шум борьбы. Она крутит головой. Алекс. И зловещий преследователь. Они дерутся. Яростно избивают друг друга. Внезапно в руке у мужчины без лица что-то блеснуло. Нож. Он бьет в Алекса. Резко. Без замаха. Жестоко. Прямо в грудь. Без пощады. Удар останавливает Алекса. Он медленно оседает. Падает. Крик застревает у Полины в груди. Она кричит. Но ни одного звука не издается. Лишь слышен шепот Алекса: «Уходи…» Преследователь поворачивает голову в ее сторону: «Раз-два-три. Я иду искать». Из бездны вместо лица вырывается зловещий смех, металлический, неестественный…. Полина пытается разглядеть, кто он, ее преследователь, но его черты расплываются…

— Боже ты мой, — пробормотала Полина, садясь и включая свет с пульта.

Комната осветилась, разгоняя ее демонов. Она провела пальцами по щекам — они были мокры от слез. Полина потерла их ладонями, встала с кровати, накинула на плечи халат и убрала волосы в высокий жгут. Ее босые ноги утонули в толстом ковре приятной расцветки, лежащей на полу из древесины благородных пород.

Тихо вышла из комнаты и спустилась в кухню на первый этаж. Очень хотелось пить. Девушка достала из холодильника бутылку с водой, открыла ее и направилась в гостиную.

Было душно. Ей не хватало воздуха. Торопливо подошла к широкому панорамному окну. Она вдохнула всей грудью и застыла, глядя вдаль на полосу набережной.

Все сияло и сверкало, и тем темнее и гуще казалось ночное небо, сливающее на горизонте с белым полотном реки. Бесконечная цепочка фонарей, яркие вспышки неоновой рекламы, бесчисленные окна, изливающие свет на темные громады зданий, возвышающихся где-то там, у горизонта… Потрясающий открывающий вид прогонял прочь неприятности и заботы последних дней.