— Мне кажется у тебя настоящая каша в голове. Манная. Ты изнутри раздираешь себя противоречивыми чувствовами и мыслями. Тебя мотает из стороны в сторону. Отбрось сомнения, страхи. Просто рискни! Доверься голосу своего сердца! Повторяю: с чего ты взяла, что он уйдет?! Вряд ли Александра Михайловича возможно от тебя оторвать, он весь в тебе. Это же очевидно. Вы созданы друг для друга!

— Но почему тогда еще двадцать лет назад мы не остались вместе? Наши жизни разошлись. Может это что-то да значит?!

— Конечно, значит. Возможно, было не время. Может, вы прежде должны были познать себя и обрести внутренний покой, пройти свой определенный жизненный путь, пройти через скитания и откровения. И встретились вновь лишь после того, как это случилось. Но теперь вы вместе, лЮбите друг друга. И станете куда лучше, чем когда-либо могли бы быть по отдельности. И все обретет смысл и целостность.

— Откуда в тебе столько мудрости, дорогая? Я в восхищении. Звучит как красивая легенда о половинках целого.

— Что-то типа того, — засмеялась весело Ковалева. — Познав истинные отношения между мужчиной и женщиной, открываются тайны Вселенной.

— Ты думаешь, мы с Соболевым «половинки»? Не слишком ли слащаво-романтично? Сплошные ванильные облака и клубничное варенье на завтрак.

— Язва ты редкостная, Полянка! Вы вовсе не являетесь «половинками целого». Нет, вы цельные и гармоничные личности сами по себе, и дополняете друг друга! Не бойся настоящей любви! Открой сердце до глубины, без опаски и оглядки. Услышь свою Душу, дорогая! Доверься своему мужчине. По-настоящему! И он тебя не подведет! ДОВЕРЯЙ! Себе! Александру!

Полина, немного ошарашенная от такого не к месту разговора с подругой, призадумалась, прислушалась к себе, представила себе это «довериться» и… улыбнулась! Нагнулась, поцеловала в щеку подругу, прижала к себе сильно.

— Как же я тебя люблю! Какое счастье, что ты у меня есть!

— Большое! — усмехнулась бывшая Яропольская, ныне Ковалева, поглаживая Полинины обнимающие руки. — Согласна! Такое же большое, как и то, что у меня есть ты!

Они так были поглощены разговором, что не заметили подошедшего Михаила.

— Ковалева Ирина Петровна, вы не забыли, что замужем уже как несколько часов. И ваш муж очень соскучился! — услышали мы голос того самого мужа. Ковалев улыбался, глядя на подруг. — Полина, извини, но я очень хочу потанцевать со своей красавицей-женой. Идем любимая!

— Не смею перечить мужу, — усмехнулась подруга, и, откинув в сторону трехъярусную фату, вложила свою руку в руку своего самого любимого мужчину. Михаил не сводил с Ирины восторженного взгляда. Горячо прижимал в танце, отгораживая от всего мира. Какие же они замечательная пара!

Госпожа Шумова решила пойти в дамскую комнату, немного освежиться. Алекс с Игнатом Карловичем еще не вернулись. Куда они запропастились? Хоть бы ничего не случилось! Внутри острой иглой кольнуло от нарастающей тревоги. В сопровождении охраны Полина направилась в нужную сторону.

В уборной никого не было. Стояла оглушающая тишина. Охранники-богатыри остались за дверью, предварительно осмотрев помещение, и только потом позволили ей войти. Как же Полину раздражали эти шпионские действа! Вздохнув, открыла кран. Она понимала, что приставленные молодцы для ее же безопасности. Ольховский не успокоится, пока не отомстит.

Слова подруги звенели колоколом в ушах. «Доверься своему мужчине», «открой сердце до самой глубины», «услышь душу». Полина должна победить страхи. Хотя какие такие страхи?! Почему она собственно уверена, что непременно будет плохо? Что все закончится расставанием — глупым, тяжелым? Нет, нет — с Алексом все по-другому! Так, как не было еще никогда у нее, и не будет ни с кем — только с ним! Не боясь, что будет больно. Отдаться Любви. Отпустить контроль. Не воевать. Любить всем сердцем, открыто и не защищаясь… Только сказать всегда легче чем сделать.

В один миг замерла. Заметив неясное движение в зеркале, подняла глаза… Онемела. Забыла, как дышать. Мозг и тело заклинило страхом. Огромным, холодным, тупым, как айсберг, словно кто-то мгновенно заморозил ее жидким азотом. Сердце съежилось в маленький шарик от пинг-понга и закатилось, спрятавшись куда-то за желудок, продолжая там громыхать — быстро-быстро, делая больно своим льдистым боком. Она перестала слышать, соображать хоть что-то и не видела ничего, кроме отражения в зеркале, стоящего сзади… чудовища. Он мерзко ухмылялся, направляя на нее пистолет. Ей стало очень страшно! Животно, нечеловечески страшно!

— Давно не виделись, мышь! — его голос был какой-то странный, как через вату, издалека, но она услышала. — Скучала? Я так очень.

И тут — ра-аз! — и организм, вместе с мозгами и находящимся в них интеллектом, а также слухом и умением видеть, мгновенно разморозился, приводя Полину в сознание. Она хотела было рвануть к выходу, где за закрытой дверью люди, музыка и смех, ясное дело — народ зажигает, на свадьбе все-таки…. но не успела. Мир перед глазами поплыл…

Последнее, что она помнила, — ощущение болезненного удара куда-то в голову, и ледяное дыхание у ее лица. А потом накрыла темнота. Безвыходная и пугающая темнота…

«Соберись!», — прокричал Александр. Надо взять себя в руки!

Господин Соболев захлебывался бессильной злостью.

До последнего надеялся спасти! Ее спасти!

Он налил себе еще порцию виски и выпил одним большим глотком, не почувствовав вкуса. Размахнувшись, со всей силы запустил пустой бокал в стену, уступив клокочущей внутри ярости.

Его даже подташнивало, и он знал, что не от виски, а от страха и злости. Страха за нее и бешеной злости на себя. Не уберег. Не защитил.

Черт! Черт!!! ЧЕРТ!!!

Необходимо успокоиться! В ярости невозможно думать, а думать надо… Четко, быстро, от этого зависит ее жизнь!

Резко подскочив с кресла, так, что тот отлетел в сторону и грохнулся спинкой на пол, в два стремительных шага он подскочил к окну, дернул ручку стеклопакета, распахивая створку на всю ширь.

Нервно-судорожно вдохнув-втянув в себя холодный вечерний воздух. Положил ладонь на глаза, с силой вдавив большим и средним пальцами виски, и пообещал, наверное, самому себе:

— Я эту суку достану… достану… Только бы Полю не тронул. Успеть бы…

Господин Соболев вытащил из закромов, тайников и прочих мест все свои сбережения-накопления. Обналичил, продал, обменял все, что смог. Но все равно не успевал. Слишком мало времени дал ему Ольховский. Сумма, которую тот потребовал за жизнь любимой, была астрономической. И Александр не успевал. Катастрофически не успевал собрать к сроку!

Решение он принял молниеносно. Был только один выход. Единственный. И он им воспользовался. Соболев сделал звонок и предложил своему основному конкуренту купить все активы за определенную сумму. Недостающую для выкупа. Только за наличку. И срочно. Тот, конечно же, согласился на щедрое предложение. И теперь Александр ждал с нетерпением Ланге. С деньгами.

Только бы успеть!

Когда Соболеву сообщили пришедшие в себя, оглушенные и раненные охранники о пропаже Поли из здания ресторана, он думал, что это был самый страшный миг его жизни. Но нет! Ошибался! Самое страшное его ждало впереди.

Он проклинал себя, что оставил ее. Уехал! Бросился за Марком. Хотел лично его убить. Захватить в врасплох. Игнату поступила информация о местонахождении Ольховского, и Соболев не раздумывая, рванул в указанное место. Какой же он кретин!!! Ланге же его отговаривал! Убеждал, предлагал остаться. Безопасник сам бы разобрался. Но нет! Александру уж очень хотелось посмотреть в глаза этому подонку и нажать на курок. Сам. Лично. Решил потешить свою гордыню. И поплатился.

Они только выехали на трассу в сторону заброшенного химического завода в пригороде, когда поступил звонок Игнату о произошедшем. Об исчезновении Полины. Слова главного безопасника словно ударили под дых. Черная пелена боли и страха за жизнь той, кто для него все, едва не лишила контроля над собой. Тогда-то он и понял, что это был отвлекающий маневр, ложная информация. Марк удивительно все просчитал.