— Я. ТЕБЯ. НЕ. ОТПУЩУ. НИКОГДА. Никому не отдам!!! Даже СМЕРТИ!!!
Глава 25
— Прострелено правое легкое и сломано несколько ребер… Внутренне кровотечение… Пуля застряла в кости, нужна срочная операция и переливание крови… Состояние критичное… Вертолет ждет… Довезем ли…
Вокруг них суетились медики, вот только это не давало никаких положительных результатов. Александр боялся, что потерял ее, едва обретя.
— Поля, любимая, вернись ко мне, — тихо, не выдавая своего дикого страха, шептал он. — Ты мне очень нужна. Борись, я верю в тебя. Ты справишься. Я не оставлю тебя. Я рядом. Вернись…
Он старался не отходить от мертвецки бледной Поли. Она была такая маленькая, похудевшая в раз, совсем тоненькая, словно бестелесная. Александр шептал что-то невнятное, понятное только ему. Он надеялся, что она его услышит. Вернется. Не уйдет за грань. Ему почему-то казалось, что очень важно говорить с ней, даже если она не слышит и возможно ничего не чувствует — пусть не слышит и не может ответить, но она непременно должна знать, что он рядом, здесь. С ней.
Весь полет на вертолете он держал ее маленькую безжизненную руку. Кидал периодически взгляд на пищащий и мигающий монитор медицинской аппаратуры. Замирал, когда особо резкий звук разрывал пространство. От ужаса перехватывало что-то внутри, в груди, потом долго еще держало, не давая продохнуть, и не отпускало, разливаясь огнем, обволакивая сердце, подступая к горлу, вызывая скопление слез.
— Поля, любимая, не покидай меня, — вновь и вновь шептал он. — Я. ТЕБЯ. НЕ. ОТПУЩУ. НИКОГДА. Любимая вернись. Ты моя жизнь. Ты моя Душа. Поля, Поля… ЛЮБИМАЯ… Борись, прошу, милая…
Врачи самозабвенно сражались за ее жизнь. Делали все возможное. Полина была без сознания, лежала бессильно-расслабленная, и болезненное полыхание щек, тускнея, уступало место наползающей бледности.
— Не смей!!! Я тебе приказываю — не смей!!! Слышишь?! ПОЛЯ, не смей умирать!!!
Нет!!! Он не отдаст ее так просто!!! Не отпустит!!!! И даже если ее сердце остановится, он не отпустит Полю — заведет его своим глухо бухающим, колошматившимся в его груди!!! И поделится с ней кровью, несущейся по венам! Он поделится с ней жизнью! Дыханием!
— Поля!!! Вернись немедленно!!! Не смей! Давай!!! Давай, любимая!!! Ты сможешь! Слушай меня! Иди ко мне! Прошу, не умирай! Я не знаю больше как жить без тебя!!! Слышишь?! Ты мне нужна! Очень! Немедленно вернись!!!
Господин Соболев то кричал, то шептал, молил, выл и снова рычал, зовя, прося, умоляя, приказывая вернуться Поле. Звал, не останавливаясь, пытался достучаться до нее, где бы она сейчас не была.
Одиноко. И очень странно. Непонятно. Невероятно пусто. Неуютно и неприятно.
Давно ли она здесь? Минуту или вечность? Ответа не было. Только тоска и печаль затопили пространство.
Вокруг слишком темно, она чувствовала, что совсем одна. Совершенно одна. Серая темнота. Скорее даже чернота. Все одинаковое, и всюду лишь пустота. Нескончаемая. Она не понимала, где выход, но страшно хотелось его найти. Внутри нарастало звенящее напряжение. Оно гудело и вибрировало, готовое взорваться на миллионы осколков.
Она знала, что из черноты надо выбираться — ухватиться за что-нибудь и срочно выбираться! Но что бы она ни брала в руки, оно стремительно истончалось до ниточки, тянущей ее в черноту.
Ей было так страшно! Страшнее всякого страшного! Ужасно! Непереносимо, и она знала, что надо спешить, торопиться очень-очень!
Это было странно. Словно повисла в воздухе, который совсем не воздух… не было пределов… не было силы тяжести… она была невесома.
Почувствовала, что ее что-то подталкивало… уводя куда-то… от всего… отсюда… Она не хотела уходить… но что-то хотело, чтобы она ушла… Что-то магической… силы… но… она хотела еще немного задержаться… остаться.
Голос. Он был единственной опорой. Где-то рядом и в то же время так далеко от нее. К счастью, он говорил и говорил.
Ее звали. По имени. Звали, звали. Постоянно. Настойчиво. Не переставая. Звали и умоляли вернуться. Взывали к ней.
Голос глубокий и насыщенный. Многомерный.
— Любимая!!! — слышала она. — Вернись!!! Ты мне нужна!!! ПОЛЯ!!!
Голос был очень знакомый, родной, но еле слышный, она не могла вспомнить чей, но почему-то знала, что вспомнить надо обязательно!
«Я не могу…» — хотела сказать в ответ, но не произнесла ни слова.
Почувствовала, что может. Она может вернуться. Если захочет. Сила, что тянула ее из темноты, указывая дальнейший путь, лаская, наполнила пространство пониманием, что все зависит от нее. От ее решения.
— Вернись немедленно!!! Слушай меня! Иди ко мне!!! — громко приказали, из жизни, уже отпускающей ее.
Чего же она хочет? Вернуться или продолжить путь дальше… Сила с любопытством и нежностью ждала ее решения.
— Любимая! Поля!!! — немного громче, снова позвал кто-то. — Вернись ко мне!!! Я люблю тебя!!! Ты мое сердце! Ты моя душа!!! Вернись, любимая!!!
Голос укутывал, качал на своих волнах. Не отпускал. Звучал тихо, но так уверенно и властно, что хотелось отозваться, подчиниться. Что-то внутри отзывалось навстречу. Чувство любви и спокойствия тоненькой струйкой сочилось прямо из нее туда… навстречу… Голос. Любимый голос звучал везде, отовсюду. Звучало и звенело пространство. Оглушал жизнью. Все громче и громче!
Она так не хотела оставаться одна. Здесь. Хотела быть там. С НИМ. С любимым. Единственным. Она должна вернуться. Она выбрала ЕГО. Выбрала быть с ним.
«Я хочу к нему!» — приняла решение. — «Я выбираю Любовь. Я выбираю Жизнь. Я выбираю Тебя. Я выбираю нас».
Сделала шаг. Чувствуя любовь и поддержку. Без лишних мыслей. Слушая только ЕГО голос. А потом увидела свет. А в свете ЕГО. Она не знала, откуда он взялся на ее пути. Его точно там не было еще секунду назад, и в тоже время его не могло там не быть. Он словно всегда там был. Обрадовалась. Боже мой, как же сильно она обрадовалась!
Она бросилась навстречу тому, кто стоял в самом конце светового туннеля и терпеливо ждал, что она наконец-то придет. Указывая путь назад. Вперед.
Тоннель был слишком длинным, и она побежала. Когда остановилась, чтобы отдышаться, наконец-то улыбнулась и, не раздумывая, сделала шаг назад вперед…
Влетела! Навстречу ЖИЗНИ! К нему! К ЛЮБИМОМУ!
Она чудом осталась жива.
Серьезнейшее огнестрельное ранение. Клиническая смерть. Шансов на то, что она выживет, не было вообще. А она выкарабкалась. Все врачи до сих пор в шоке. В ней жизнь едва теплилась, а тут раз — и ожила. Ведь ее даже до операционного стола не надеялись довезти, а она еще и несколько операций перенесла.
Ведь никто не верил, что она выживет после первой операции. У Поли была слишком большая потеря крови. После операции давление вновь упало до критического уровня. Ей было сделано переливание крови. Даже консилиум врачей пришел к выводу, что полученное ею огнестрельное ранение несовместимо с жизнью.
Александр не спал трое суток. Удивительно, как еще держался на ногах и в сознании. Верный друг Игнат грозился вырубить его, если тот немедленно не пойдет спать. Когда врачи сообщили, что кризис миновал, счастливее Соболева не было человека во всем мире. Он улыбался и, впервые за несколько суток свободно, без боли выдохнул. Задышал без хрипов и воплей, разрывающих горло и грудь.
— Хорошо, дружище, я отдохну. Но позже. Я должен ее увидеть. Прикоснуться к Полине. Просто буду рядом, пока она не придет в себя. — Алекс похлопал по плечу господина Ланге, не прекращая улыбаться. Алекс с позволения медицинского персонала прошел в палату, где лежала, пока не пришедшая в себя его любимая. Хотя он прошел, даже бы и без позволения. Его ни что не могло остановить.
Он думал, свихнется за последнее время. Сойдет с ума от ужаса, боли, неизвестности. Но сейчас уже многое позади. Картины калейдоскопом мелькали перед глазами, смазанным пятном. Ад, начавшийся с ее похищения, закончился. Господин Соболев никогда не забудет последних дней. Они будут вечным напоминанием, как хрупка жизнь, счастье и как можно в одночасье все потерять.
