Олег сел за руль, и они тронулись в сторону выезда из города. За окном мелькали разномастные дома, жилые, рабочие, старые, бессмысленные, обветшалые…

Кроме луны, никакого другого света не было. Освещалась только центральная улица, с которой они свернули несколько минут назад. Машина оказалась в кромешной тьме, и если бы не навигатор, то непременно заблудились бы. Ехать по местным улицам в темноте было серьезным риском даже для его внедорожника.

— Черт ногу сломит! — воскликнул Олег, налетев в очередной раз на яму.

«Как же Лиза-то доехала, нашла его в этой темнотище и бездорожье?! — недоуменно подумал Олег. — Ай да девчонка! Ай да молодец!».

Он перевел с дороги взгляд на девушку, что свернувшись калачиком на сиденье, смотрела… на него.

И столько в ее взгляде было!

В ее глазах было то, от чего стремительно забилось его сердце. Сияние, интерес, любование им, желание… любовь. Любовь?! Да на него ни разу в жизни не смотрели так! Ни одна женщина! Так искренне и пламенно. Словно он ее мир и вселенная!

«О, господи! Она его любит что ли?!» — не веря, воскликнул про себя Князев. — И Олег сразу вспомнил ее поведение в его присутствии. Ее непонятные взгляды, вздохи, когда она думала, что он не видит. Ее смущение на комплименты и шутки, мимолетные прикосновения. Вспомнил, как часто в его присутствии у нее путались эмоции, слова. Ее безграничная забота… — Почему я не замечал таких очевидных вещей?»

— Не жди от меня больше, чем я могу тебе дать, — сказал он. Это были холодные слова, они должны были окатить Лизавету, как ледяная вода.

— Я от тебя ничего не жду, — в голосе девушки было столько покоя, такое счастье, казалось, что она еле сдерживает слезы. Как-то само собой она перешла на «ты», что было более уместно, чем вежливое выканье. — Я без тебя жить не могу. Минуты считаю до того как увижу тебя. Я люблю тебя, Олег. Ты мой единственный!

— Лиза… — Олег свернул с дороги на обочину. Он положил ладонь ей на щеку. — Что ответить, а? Мне на такое и ответить нечем.

— Почему?

— Для меня неожиданны твои чувства… А ты заслуживаешь большего. Ты необыкновенная. — Она, зажмурившись, слушала. Наслаждалась, когда его пальцы гладили ее висок. — Ты словно драгоценный камень в тонкой оправе. Тебе нужен тот, кто оценит. Я не уверен, что смогу…

— Мне, кроме тебя, никто не нужен, — сказала она, наконец.

— Но Лиза…

— Ты меня только не прогоняй! — Она прижала руку Олега к своей щеке и, открыв глаза, умоляюще посмотрела на него. — Какую ты меня захочешь, такая и буду… стану… Я люблю тебя. Я тебя так люблю, что если поднести ко мне спичку, то вспыхну вся, как факел спиртовой. Ты только не гони меня… просто будь рядом. Теплый, родной, любимый… Если ты только захочешь… То я… Моей любви хватит на двоих. А ты… Ты меня полюбишь потом. Обязательно полюбишь. Так бывает… наверное.

Она положила руки Олегу на плечи и, наклонившись к нему, жадно поцеловала прежде, чем он успел среагировать. Она старалась доказать ему не только на словах, но и на деле свою любовь. Ее губы были мягкие, сладкие и такие теплые, манящие.

Ее признание Олега так потрясло, что он какое-то время не мог прийти в себя. Но еще больше его ошеломила собственная реакция на ее слова, чувства и поцелуй. Он почувствовал отклик в своем сердце, внутри что-то сжалось и в тот же миг распрямилось. Горячей лавой растеклось по его венам желание… быть с ней. И только с ней. Он захотел ответить ей взаимностью. Ему этого хотелось в данный момент больше всего на свете.

— Так бывает, наверное. Во всяком случае, я этого не исключаю, — оторвавшись, наконец, от таких сладких губ девушки произнес Олег.

От его слов в глазах Лизы вспыхнули яркие звезды. Князев восхищенно улыбнулся.

— Ты удивительно смелая девушка и очень-очень красивая. Каким же я был слепцом! Не замечал рядом с собой такое сокровище!

И это правда. Олег осознал, как же ему повезло, что эта замечательная девушка сделала ему самый драгоценный подарок — она подарила свою любовь. Подарила себя. Возникло безумное желание бросить весь мир к ее ногам. Любить ее, лелеять. Она зацепила его своей честностью, бескорыстием, смирением, нежностью, заботливостью…

И он сделает все от него зависящее и даже больше, чтобы она никогда не пожалела о своем даре и была счастлива. Счастлива с ним..

Проснулась на следующий день Полина раньше обычного. Путь неблизкий, поэтому выехать предстояло до обеда.

«Бежать!!! Бежать, быстрее!!!» — думала госпожа Шумова, складывая вещи в чемодан, упаковывая косметику, застегивая замок на сумке.

Она еще вчера приняла решение: возвращаться в Москву. На сборы ушло немного времени. Час или около того.

Полина в очередной раз, кинув взгляд на руку, чтобы узнать время, чертыхнулась. Часы отсутствовали на привычном месте. И угораздило же, где-то их потерять! Девушка не помнила, когда последний раз видела их на руке. Возможно на ярмарке или в доме Соболева, или…

Да, бог с ними! С часами! Привыкла к ним просто… Надо будет заехать в салон, что-то подобрать…

— Как же жаль, что вы Полиночка Дмитриевна уже покидаете нас. Может все же, задержитесь? — расстроилась Екатерина Торокина, заскочившая как обычно рано утром. — А как же ваше катание на лошадях? Вы же так хотели? Муж мой уже и с Мироновым договорился. Вы же знаете, что у того самые лучшие лошади. Ухоженные, красивые и спокойные. Самое то для конной прогулки.

Женщина согласилась составить компанию за завтраком, когда узнала, что Полина приняла решение прервать отпуск и вернуться в столицу. Они расположились в кухне и наслаждались свежесваренным ароматным кофе и еще горячей выпечкой, что хозяйка гостевого дома принесла для Полины Дмитриевны.

— Нет, не могу. Уезжаю. У меня изменились обстоятельства… А на лошадках я в другой раз покатаюсь. Спасибо вам, дорогая Екатерина Тимофеевна за все: за отзывчивость, за радушие, за плюшки такие потрясающие! — с улыбкой поблагодарила Полина хозяюшку, жуя очередной конвертик из слоеного теста с сырной начинкой. — У вас в гостях отдыхаешь и душой и телом. М-м-м… Как же вкусно!

— Что вы! Не стоит благодарности. Вам хорошо и нам радостно. Только когда еще этот следующий раз будет-то! Редко вы нас посещаете, — вздохнула Екатерина Тимофеевна. — Еште-еште на здоровье, Полиночка Дмитриевна! Я вам и с собой заверну, небось, в дороге-то проголодаетесь, вот и перекусите.

Расплатившись за аренду дома и питание, Полина попрощалась с хозяйкой. И спустя некоторое время выехала из деревни, свернув на трассу по направлению к Москве. Поначалу еще мелькали какие-то домики-деревеньки, но минут через пятнадцать никаких жилищ в обозримом пространстве уже не наблюдалось. Лишь изредка сверкнет озеро вдалеке через расступившиеся деревья. Лес предстал во всей красе — темно-пугающий укрытый белоснежным снегом. Настоящий такой лес, густой, а не жиденький подмосковный.

Красота. Тишина. Бла-го-дать!

Сможет ли она любить это место как раньше, не будет ли оно ассоциироваться с неприятными воспоминаниями?

Все утро она гнала от себя эти самые воспоминания о случившемся накануне. Разгоняла мысли, от которых на душе становилось муторно. Но сейчас в тишине салона, которую не нарушала даже музыка в стиле lounge, Полина все время думала о Соболеве. О нем самом, о его поведении и поступке… Мысли кружились по кругу — глупые, умные, правильные, неправильные, девчачьи. Рассуждения, мысли, вздохи изматывающие…

Полина осознавала, что бежит. Бежит от Алекса. От того каким он стал. Ну, и пусть! Вот вернется домой. Закрутит ее столичная жизнь. Забудет его! Забудет все!

Господи, зачем он только появился в ее жизни?! Перебаламутил все!

Полина вздохнула. Включив музыку погромче, прибавила скорость. Красочный заснеженный ландшафт мелькал за окном автомобиля: поле, лес, деревушки, города, снова поле, опять лес…

По приезде в Москву Полина решила заехать в одно необычное место, про которое узнала от знакомых. Выставочную мастерскую художника в стиле славянской культуры, а именно ведической культуры славян. Его работы находятся в частных коллекциях в России, Дании, Германии, Англии.