— Как мне это поможет достать недостающий атрибут? — не понимая сути задания, растерянно уточняет Кая.

— Я сказала, что тебе следует сделать, — холодно отрезает Медея, оставив пчелку в неведении. — Есть еще кое-что, — внезапно добавляет она с задумчивой улыбкой. — Чаши, которые, согласно твоему решению, имеют наибольший вес, опустятся в воду вместе с содержимым.

Нахмурившись, Кая переводит взгляд на емкости с сомнительными жидкостями. Первые ассоциации кровь и молоко, но учитывая предыдущий опыт и кровожадные предпочтения гостей Улья, там вполне могут оказаться хромовая кислота, при взаимодействии с водой дающая красный цвет, и щелочь, окрашивающая воду в белый. И то и другое смертельно опасно для человека. Однако в таком случае, достать меч из резервуара физически невозможно, а значит испытание не имеет никакого смысла. Задача без правильного решения. Все предыдущие стримы указывают именно на этот вариант, как и неоднозначная фраза Медеи: ВОЗМОЖНО, меч находится на дне одной из емкостей. ВОЗМОЖНО, его там нет, и высока вероятность того, что меч — всего лишь отвлекающий маневр.

— У тебя минута на принятие решения. Время пошло, — Кронос торжественно объявляет о старте нового испытания, и сразу же начинается обратный отсчет.

На этот раз Кая не собирается просчитывать извращенную логику организаторов. Наученная горьким опытом, она в полной мере осознает провал подобных попыток.

Не зависимо от выбора, кто-то должен умереть. Иного не дано. Почетные гости Улья слетелись сюда именно за этим — увидеть пытки и мучения, вдохнуть запах крови и смерти, и насладиться воплями боли и страданий.

На сорок третьей секунде, пчелка готова огласить свой выбор:

— Белый резервуар. Правая чаша весов опускается вниз, — ее голос звучит уверенно и громко. — Красный — левая.

— Решение принято, — удовлетворённо отзывается Кронос.

Зрители снова заметно оживляются, когда механизм над белой емкостью приходит в движение. Первая чаша весов со скрежетом начинает опускаться вниз. Медленно, позволяя гостям оценить и запомнить, каждое мгновенье агонии приговоренных жертв.

Пчелки, погружающиеся в емкость с молочно-белой жидкостью, в панике кричат и отчаянно мечутся по бронзовой закругленной чаше, выбраться из которой можно, только нырнув вниз головой. Толкаясь и пихая друг друга, они пытаются забраться удерживающим чаши на весу цепям, как по канату. У одной даже получается подняться на пару метров вверх. У Каи сжимается сердце, когда она все-таки срывается и ударившись виском о металлический борт, оказывается затоптанной двумя другими пчелками. Как бы жестоко это не звучало, но потеря сознания спасает несчастную пчелку от страшной смерти.

Каталея не ошиблась. Белая жидкость не имеет никакого отношения к молоку. Это концентрированная щелочь, и медленное опускание в нее первой чаши весов превращается для девушек в длительную мучительную пытку. Крики о помощи, обожжённая кожа, захлебывающиеся от боли вопли, предсмертные хрипы, булькающее шипение, судорожно дергающиеся тела, тошнотворный запах, забивающий рецепторы…

К тому времени, как чаша полностью погружается в воду, все три девушки уже мертвы. Их страдания закончены, а Кае предстоит с этим жить. Окаменев от ужаса, она поднимает отрешенный взгляд на Эйнара, пытаясь успокоить свою совесть тем, что принесенные жертвы не напрасны.

Не выходит. Разъедающая, кислотная боль слишком сильна, чтобы заглушить ее любыми оправданиями.

Кая принимала решение, основываясь не на справедливости и не на количестве спасенных жизней, а руководствуясь собственной выгодой и личными предпочтениями.

Но кто бы на ее месте, поступил иначе?

Боги, если они когда-либо существовали, тоже не были справедливы, бесстрастны и безгрешны, иначе созданный ими мир был бы совсем другим.

В ответном взгляде Эйнара сквозит понимание и сочувствие, и она теряется в его глазах, не в силах смотреть, как и без того изувеченные тела шершней по миллиметру опускаются во второй резервуар. Звериное рычание, смертельная агония, плеск и шипение пожирающей плоть кислоты, ликование бездушной толпы…

Это не здесь, не с ней, а где-то в другой действительности.

Прячась от чудовищной реальности в синих и бездонных, словно океан радужках Эйнара, Кая находит убежище и приют, в которых так отчаянно нуждается сейчас.

— С этим этапом мы успешно закончили. Убрать контейнеры, — холодный голос Кроноса безжалостно выдергивает Каю из защитного кокона, возвращая в организованный человеческими монстрами ад.

Ей показалось или ублюдок остался чем-то недоволен? Он рассчитывал на другой исход? Странно. Она же не конченная идиотка, чтобы оставить в живых шершней, которых Кронос наверняка бы потом выпустил на арену.

Судя по активности в зале, в отличие от Кроноса, его мерзопакостные почетные гости пребывают в полнейшем восторге от устроенного зрелища. Цель достигнута. Разве нет?

— Господа, впереди нас ждет финальная часть представления. Я внес некоторые коррективы в ваши пожелания, но уверен, что мой вариант впечатлит вас не меньше…, — Кронос продолжает говорить, пока пчелка отрешенно наблюдает, как емкости с останками тел исчезают в образовавшихся в полу нишах, которые через мгновенье автоматически закрываются.

Опрокинутые чаши весов при помощи цепного механизма поднимаются вверх, а параллельные, с выжившими трутнями, наоборот, опускаются.

Буквально через минуту четверо крупных мускулистых парней оказываются с Каей на одной арене. С голыми рельефными торсами, мужественными привлекательными лицами и пустыми руками…

Меч, в качестве благодарности за спасение никто не припас, а жаль.

Хотя кто знает, может ей бы еще пришлось побороться с трутнями за этот чертов атрибут. Хлыст показал себя, как достойное и далеко не бесполезное оружие, но, черт возьми, против четверых здоровенных парней он просто игрушка.

Взглянув на Эйнара, она замечает мелькнувшую на его лице ободряющую улыбку. Что ж, один из трутней точно ей не враг, а на счет остальных она подобной уверенности не испытывает.

— Немезида сделала разумный выбор, обеспечив себя преданными защитниками, — снова разносится над ареной громогласный бас Кроноса. Поперхнувшись от неожиданной похвалы, Кая бросает на него подозрительный взгляд. — Пользуясь случаем, хочу сделать небольшое пояснительное отступление. В древнеримской мифологии Немезида считалась покорительницей воинов и гладиаторов. Я решил обыграть этот интересный факт в нашем представлении. Перед нами четыре отважных воина, которые выполнят священный долг и ценой жизни добудут утерянный атрибут для своей великодушной и справедливой богини-покровительницы.

Ценой жизни? Серьезно? Снова кому-то придется умирать? Господа-монстры, вы еще не устали от этого затянувшегося фильма ужасов? Холеные задницы не отсидели? Может, их тоже отправить на арену в одних портках? Пусть отдают свой священный долг перед всеми, кто их тут развлекает изо дня в день.

— Сражение не будет долгим, — словно прочитав ее мысли, уверенно произносит Кронос. — Доблестные безоружные воины вступят в смертельный бой с одним из сильнейших гладиаторов Улья и отвоюют у него меч Немезиды, — снисходительно поясняет он, заставив Каю похолодеть от чудовищной догадки. — Ваши ставки приняты. Мы начинаем, господа!

Выстроившись в линию в центре ринга, «доблестные и безоружные» поворачиваются к Кае широкими спинами, не позволяя увидеть, что происходит на другой половине арены.

Единственное, что ей удается рассмотреть, это раздвинувшийся проем в прозрачной перегородке и мелькнувшую в нем высокую фигуру в черном. Зал взволнованно гудит, взрываясь приветственными овациями. Она уже видела подобную реакцию… на главаря безликих во время стрима с Науми. Сомнений нет — роль сильнейшего гладиатора Улья досталась Буту. А кому же еще?

— Чтоб вы все сдохли, мрази, — разъярённо бормочет она под нос, инстинктивно пятясь к ограждению.