В те далекие времена, когда Боги-создатели были еще едины, и Хранители строили мир рука об руку с Разрушителями, царством людей правил повелитель Вала, а над племенами готорпов стоял вождь Анх ин Риман. Между этими народами велась бесконечная борьба не на жизнь, а на смерть.

Еще только став царем людей, Вала поклялся покончить с готорпами. Он натренировал свое тело и волю до такого совершенства, что не было ему равных в бою на всем белом свете. В лучах его славы померкла военная звезда готорпов, и их армия была разгромлена. Остатки племен вынуждены были бежать и искать спасения в темных пещерах высоко в горах.

Вала так возгордился своими подвигами, что сравнил их с деяниями Богов и построил в честь себя храм. Хранители лишь улыбнулись, как взрослый, слушая глупости ребенка, а вот Разрушители затаили обиду и решили наказать зарвавшегося царя. Сначала они укрыли беглецов в тайно созданном мире, назвав его Тьмой, а затем склонили одного из ближних людей Вала к предательству.

Время шло, и новый мир сильно изменил готорпов, они и так, честно говоря, были не подарок, а стали настоящими монстрами. Разрушители открыли им ворота из мира Тьмы, и черная неисчислимая волна покатилась на мир людей, сея смерть и разрушение. Анх ин Риман не просто вел свое воинство в бой, он вел его вооруженный новым подаренным ему оружием — сумрачным копьем.

Вала со своей армией преградил им дорогу у реки Черная. Чтобы не рассказывали о страшном оружии ин Римана, он был уверен в себе и в своей победе, но тогда он не знал, что измена уже сплела гнездо в его лагере. Битва у реки Черная была проиграна, а сам Вала схвачен заговорщиками и казнен на главной площади Джавалгвараха. Это был мрачный день в истории людей, но ни изменникам, ни готорпам не удалось всласть насладиться победой. Вмешались встревоженные Хранители, и с того момента начался раскол между богами. Разрушители вместе со своими новыми адептами были изгнаны в созданный ими мир Тьмы, где со временем готорпы полностью изменились, превратившись в демонов.

С того дня прошли тысячелетия, но ни Разрушители, ни демоны ничего не забыли и все также полны ненависти к миру Света.

Голос Гора продолжил эпически скрипеть у меня в голове, а я вдруг осознал, что во всей этой занятной истории ничего не говорится про тот знаменитый удар, который мой «бескорыстный» наставник до сих пор не может забыть. Подумав, я решаю намекнуть об этом.

— Все это жутко интересно, но какая связь между вождем готорпов Анх ин Риманом, жившим тысячи лет назад и сегодняшним темным дэвом?

Гор аж запыхтел от возмущенного негодования.

— Что за глупые вопросы! Я полагал, твоих мозгов хватит, чтобы понять. Вождь готорпов Анх ин Риман и темный дэв, убивший старика Сайко — это одно и то же существо. Просто за тысячи лет во Тьме он немножко изменился. — Тут Гор загукал довольный своим сарказмом. — Так немножко, что теперь он не материальная сущность, а сгусток разумной энергии, называемой темным дэвом.

Проигнорировав демоническое хамство, я пытаюсь рассуждать здраво.

— Если это так, то как тогда сохранился знаменитый удар сумрачным копьем, и откуда ты об этом знаешь?

На мой вопрос последовала затяжная пауза, и я уж было подумал, что Гор не хочет отвечать, но скрипучий голос все же зазвучал, начиная издалека.

Готорпы стали той массой, из которой Разрушители слепили жителей Тьмы — демонов, но они не все одинаковые. Основная часть — это демоны — солдаты. Они попросту тупая злобная скотина, готовая выполнить любой приказ и горящая ненавистью ко всему чуждому. Дэвы — это тоже вполне материальные существа, но уже с зачатками интеллекта и способные на самостоятельное мышление. Все они, это низшее сословие, практически не имеющее ничего общего со своими прародителями готорпами, а вот темные дэвы — это совсем другое. Бывшей племенной верхушке Разрушители позволили сохраниться в энергетической сущности вместе с сознанием, воспоминаниями и прочей чепухой, с которой те жили прежде. Возможно, это было ошибкой, но ведь кроме исполнителей, богам нужны были и те, кто будет руководить тупой массой демонов, а для этого верхушка должна быть идеологически заряжена. Чтобы ненавидеть людей и мир Света на протяжении тысяч лет, нужно помнить то, чего ты лишился по их вине. Темный дэв Анх ин Риман хранит в памяти этот удар, как и все остальное, что было ему дорого в те времена, когда он был просто вождем готорпов. — Он помолчал, а потом усмехнулся почти по-человечески. — А откуда я знаю о нем?! Наверное, от того, что когда-то видел его, сражаясь в битве у реки Черная.

По тому как прозвучали эти слова, стало понятно, что Гор больше не склонен к общению и сейчас пропадет. У меня еще масса вопросов, к примеру, на чьей стороне он был в той битве, но их я оставляю на потом. Сейчас, пытаясь остановить пропадающего Гора, я почти выкрикиваю вопрос, который меня волнует больше всего.

— Подожди! Еще только одно…! Если Сайко убили из-за меня, то объясни, какое дело темному дэву до какого-то неприкасаемого?!

Скрипучий голос, словно притормозив на мгновение, произнес так тихо, что пришлось напрячься.

Ему нет дела до тебя, он стремится не допустить возрождения Вала!

Из-за деревьев видны три хижины, амбары, копны заскирдованного сена и снующая по двору живность. Я лежу, скрываясь за толстым стволом, и разглядываю это идиллический вид. Со дня выхода из болота прошло уже пять дней, но это первое поселение за все время.

Над ухом слышен шепот Дамира:

— Может зайдем! Вряд ли, в этой глуши кто-нибудь слышал про нас. Да и кому они донесут, если что?! До ближайшего магистрата несколько дней пути.

Я понимаю, почему он хочет зайти. Свежим молоком и сыром пахнет так, что слюнки текут даже здесь. Наесться до отвала и, наконец, переночевать под крышей над головой, мне бы тоже хотелось, но светиться опасно. Кто эти люди, мы не знаем. Живут тут в лесу, одни! Может и с темной силой знаются…

Оборачиваюсь и смотрю на Таис, мол что думаешь? Она чуть пожимает плечами.

— Присутствие Тьмы вроде не чувствуется. На вид люди как люди!

Салах обрадованно поддакивает.

— Видишь, даже ведьм… — Он обрывает недосказанное слово и косится на Таис, а потом неловко поправляется. — Даже она говорит, что люди как люди. Пошли, переночуем хоть раз по-человечески.

«Ладно, — решаю про себя, — рискнем! Таис черную магию не пропустит, но если что, то сжечь это «осиное» гнездо всегда успеем»

Поднимаюсь и киваю парням.

— Ну пошли! Надеюсь, хозяева не откажут нам в куске хлеба и в крыше над головой.

Говорить им про внимательность и осторожность считаю лишним, они и сами кого хочешь научат держать ухо востро.

Спускаюсь по тропе и вижу, что на выселке нас заметили. Бабы, похватав ребятишек, прыснули со двора, а мужчины сгрудились на околице, перекрывая нам проход. Мрачные бородатые лица, в руках вилы и топоры. Пятеро немолодых мужчин явно собрались спросить с нас, кто такие и чего хотим.

Краем глаза замечаю юркнувшего в джунгли пацана и делаю вывод.

«Побежал за подмогой, знать эти пятеро далеко не все мужское население поселка».

Мы идем навстречу не спеша, поглядывая на выставленную заставу, и наша уверенность нервирует местных. Оно и понятно, у нас за поясом мечи, а у них в руках сельхозинвентарь, стало быть, мы люди военные, убивать нам привычно, а вот им нет.

Останавливаюсь в шаге от высокого седого старика. Несмотря на возраст, в широком развороте плеч чувствуется недюжинная сила, а в прищуренном взгляде живая проницательность.

— Хорошего дня, люди добрые! — Говорю спокойно и улыбаюсь одними глазами. Знаю по себе, лыбиться в такой ситуации не надо, вызывает раздражение, а у умных людей недоверие. Действительно, чего бы это чужаку радоваться в такой ситуации?!

Глянув исподлобья, за всех ответил седой старик.

— И тебе не хворать, сынок! — После короткой паузы, он продолжил, показывая этим, что он здесь старший. — Куда путь держите?