Она была задумчива, бледна,

и волосы текли, как жаркий шелк;

ко мне она была так холодна,

что с насморком я вышел и ушел.

Красотки в жизни лишь одно

всегда считали унижением:

когда мужчины к ним давно

не лезли с гнусным предложением.

С таинственной женской натурой

не справиться мысли сухой,

но дама с хорошей фигурой —

понятней, чем дама с плохой.

Теряешь разум, девку встретив,

и увлекаешься познанием;

что от любви бывают дети,

соображаешь с опозданием.

В моей судьбе мелькнула ты,

как воспаленное видение,

как тень обманутой мечты,

как мимолетное введение.

Чтобы мерцал души кристалл

огнем и драмой,

беседы я предпочитал

с одетой дамой.

Поскольку женщина нагая —

уже другая.

Волнуя разум, льет луна

свет мироздания таинственный,

и лишь философа жена

спокойно спит в обнимку с истиной.

Если дама в гневе и обиде

на коварных пакостниц и сучек

плачет, на холодном камне сидя, —

у нее не будет даже внучек.

Вселяются души умерших людей —

в родившихся, к ним непричастных,

и души монахинь, попавши в б ляд ей,

замужеством сушат несчастных.

Вон дама вся дымится от затей,

она не ищет выгод или власти,

а просто изливает на людей

запасы невостребованной страсти.

Я знание собрал из ветхих книг

(поэтому чуть пыльное оно),

а в женскую натуру я проник

в часы, когда читать уже темно.

Обманчив женский внешний вид,

поскольку в нежной плоти хрупкой

натура женская таит

единство арфы с мясорубкой.

Во сне пришла ко мне намедни

соседка юная нагая;

ты наяву приди, не медли,

не то приснится мне другая.

Дуэт любви — два слитных соло,

и в этой песне интересной

девица пряного посола

вокально выше девы пресной.

Как женской прелести пример

в ее глазах такой интим,

как будто где-то вставлен хер

и ей отрадно ощутим.

Все, что женщине делать негоже,

можно выразить кратко и просто:

не ложись на прохвостово ложе,

бабу портит объятье прохвоста.

Когда года, как ловкий вор,

уносят пыл из наших чресел,

в постели с дамой — разговор

нам делается интересен.

Всегда готов я в новый путь,

на легкий свет надежды шалой

найти отзывчивую грудь

и к ней прильнуть душой усталой.

Есть явное птичье в супружеской

речи

звучание чувств обнаженных;

воркуют, курлычут, кукуют, щебечут,

кудахчут и крякают жены.

Про то, как друг на друга поглядели,

пока забудь;

мир тесен, повстречаемся в постели

когда-нибудь.

У той — глаза, у этой — дивный стан,

а та была гурман любовной позы,

и тихо прошептал старик Натан:

«Как хороши, как свежи были Розы!»

Хотя мы очень похотливы,

зато весьма неприхотливы.

А жаль, что жизнь без репетиций

течет единожды сквозь факт:

сегодня я с одной певицей

сыграл бы лучше первый акт.

Когда к нам дама на кровать

сама сигает в чем придется,

Нам не не дано предугадать,

во что нам это это обойдется.

Когда я не спешу залечь с девицей,

себя я ощущаю с умилением

хранителем возвышенных традиций,

забытых торопливым поколением.

Забав имел я в молодости массу,

в несчетных интерьерах и пейзажах

на девок я смотрел, как вор — на кассу,

и кассы соучаствовали в кражах.

Когда еще я мог и успевал

иметь биографические факты,

я с дамами охотно затевал

поверхностно-интимные контакты.

В разъездах, путешествиях, кочевьях

я часто предавался сладкой неге;

на генеалогических деревьях

на многих могут быть мои побеги.

Меж волнами любовного прилива

в наплыве нежных чувств изнемогая,

вдруг делается женщина болтлива,

как будто проглотила попугая.