Я приблизился, схватив его за капюшон пуховика, дернул так, что треснуло. Капюшон с целым лоскутом спины остался у меня в руках. Из разрыва полез белый синтепон.

— Мля, — только и сказал я, а потом взял его за ворот водолазки, поднял, схватил покрепче.

Как щенка потащил к выходу. Мужик что-то мычал и непонимающе болтал головой.

Я выволок его из бара. Втащил по лестнице и с силой бросил на тротуар. Тут я уже не сдерживался. Мужик подлетел метра на полтора и со странным щелчком упал на холодный асфальт. При этом затянул:

— У-у-у-у-у-у-у…

— Пошел отсюда, падаль, — добавил я ему вслед, наблюдая, как он с трудом поднимается, — еще раз увижу, как ты к Ире лезешь, очнешься в больнице.

Тот что-то пробормотал и, прихрамывая, потопал вперед, зашел за угол.

Когда я вернулся, девушка собирала вещи. По ее лицу было видно, что в баре сидеть она больше не собиралась. Этот козлина напугал ее.

— Вискарь за счет заведения, — крикнул бармен немного дрожащим голосом.

— За что это? — усмехнулся я, возвращаясь к столу.

— Обычно, когда у нас бывают драки, ломают два-три стола и бьют кучу посуды, — голос бармена дрожал, но уже не так сильно, — а такого быстрого выноса я еще не видел. Вы выволокли дебошира, да еще и имущество нам сохранили. Спасибо!

— Пожалуйста, — пожал я плечами зная, что вряд ли мы будем пить сегодня с Ирой виски.

— Уходите? — приблизился я к ней.

— Не хочу тут находиться, — она поежилась, натягивая короткую шубейку.

Когда она встала, я обратил внимание, что девушка была в короткой клетчатой юбке, аппетитно облегающей ее бедра и отличный задок. Стройные ножки она грела плотными черными колготками, носила невысокие сапожки на каблуках.

— Понимаю, — добродушно улыбнулся я.

— Роман, — она сжала маленькую сумочку в руках, посмотрела на меня.

— Да?

Некоторое время Ира будто бы не решалась. Потом все же спросила:

— Не проводишь меня домой? — зарумянилась она сразу же, — я живу тут недалеко. Минут двадцать пешком. Но одна идти теперь боюсь. Он точно за мной увяжется.

— Сомневаюсь, — ухмыльнулся я, — я устроил ему неплохую встряску, — но я с радостью провожу тебя. Просто так, потому что ты мне нравишься.

Девушка улыбнулась, но тут же подавила улыбку, опустив глаза покраснела сильнее.

Когда мы вышли из бара срывался снег. Улицы города ярко горели освещением. Однако та, на которой находился бар, была почти безлюдной.

— В какую тебе сторону?

— Туда!

Мы зашагали по тротуару весело болтая ни о чем. Девушка сначала была несколько замкнутой. Было видно, что у нее остался осадок после случившегося. Правда, она быстро заразилась моим простым и приподнятым настроением, а через пять минут щебетала, как ни в чем не бывало, позабыв, казалось, о драке.

— Вот тут я живу, — она указала на большой многоэтажный дом.

Он выглядел новым и построенным на совесть. Стало ясно, что тут живут в основном небогатые дворяне.

— Ну, ладно, — она улыбнулась мне, когда мы прошли к входу в охраняемый двор, — спасибо тебе за прогулку, — она улыбнулась мне и в глазах блеснула надежда, — спокойной ночи.

Девушка протянула мне свою маленькую ручку, с намерением пожать мою. Я улыбнулся и заглянул ей в глаза так, что она снова смущенно спрятала взгляд под ресницами.

А потом я взял ее ручку и тихонько оттянул в тень, от света фонарного столба, чтобы не смущать. Девушка, как я и ожидал, не сопротивлялась. Лишь удивленно смотрела на меня.

— М-м-м-м! — промычала она, когда я прижал ее к себе и поцеловал.

Буквально пару мгновений тело Иры было напряженным в моих руках. Потом она обмякла и покорилась. Поцелуй набирал обороты, становился все более страстным. Девушка прижалась ко мне бедрами и ерзала о брюки, дрожа всем телом.

— Проводишь до квартиры? — выдохнула она, покусывая губы, когда поцелуй закончился.

— Мгм, — с улыбкой согласился я.

Она понимала, что продолжить приятный вечер выбрала не она. Она лишь покорилась мне. Покорилась с большой охотой. Ира выглядела счастливой.

Вместе мы направились во двор.

— Вот здесь. Лифт. Аккуратнее створки резковаты, — ее голос дрожал от возбуждения, хотя она все еще пыталась его скрыть.

Но я видел все признаки: румянец, покрасневшие, набухшие губы, теплая ладошка, что я сжимал в руке, жадный блеск в глазах.

В квартиру мы вошли молча. Она набросилась на меня, как только щелкнул дверной замок. Мы слились в поцелуе. Верхняя одежда тут же полетела на пол. Девушка прижалась ко мне сначала бедрами, потом я почувствовал мягкость ее груди. Забросив руки мне на шею, она жалась так, будто в этот самый момент от меня зависела ее жизнь.

— Как быстро… — проговорила она, оторвавшись от моих губ, — у меня такое впервые! — она захлебнулась стоном, запрокинув голову.

Я закатил ее водолазку по самое горло, а потом стянул ее, отбросил. Когда мы добрались до спальни, девушка оказалась почти полностью обнаженной. Сюда лишь немного проникал свет из коридора. В полумраке спальни ее изящные формы казались еще более резкими из-за игры света и тени, и оттого еще более прекрасными.

Когда я толкнул ее на кровать, она будто бы всхлипнула, потом засмеялась, когда я оказался сверху — застонала.

— Черт… Роман, — прерывисто дыша, проговорила она, — кто ты такой? Как ты… как ты смог все это? Мы познакомились… Ммм… два часа назад…

— Просто я тот, — оторвав губы от ее груди, проговорил я, — кто нужен тебе сейчас.

Сказав это, я переключился на ее плоский животик.

— А… а кто же тогда я? — едва не захлебнувшись вздохом, проговорила она.

— Ты, — я привстал на локтях, поравнялся с ее лицом, — а ты та, кто нужна сейчас мне.

Когда утром я покинул квартиру Ирины, знал, что больше никогда с ней не увижусь. Девушка тоже это осознавала. Той ночью мы были нужны друг другу и получили все, что хотели.

Проснувшись вместе, мы позавтракали, пошутили, мило поболтали ни о чем. Оба знали, что на этом все кончится, и оба приняли это нормально. Наше расставание не было прощанием. Оно прошло легко.

Почему я заостряю на этом внимание? Потому что подобные вещи влияют на снижение эмоционального напряжения. Ира — случайная девушка в случайном кафе, справилась с этим лучше любой наложницы, что у меня бывали в прошлых жизнях.

Однако, когда я оказался на улице, случилось то, чего я ожидал.

Утро было морозным, но бесснежным. Грязь замерзла у тротуаров. Лужи подтаявшей слякоти затянуло льдом. Серое небо подернуло тонкой дымкой облаков. Низко стоящее солнце белым диском проглядывалось сквозь них.

Я зашагал домой. Зашагал через двор, потому что увидел машину. Приметил тех, кто сидел внутри. Судя по ифритам, что светились в ней, там было трое или четверо людей.

Когда двинулся я, двинулась и машина. Она выкатилась из-за угла дома. Когда я зашел во дворы, она повернула следом. Они держались на расстоянии. Шли медленно, думая, что я не различу их среди авто тех людей, которые ехали утром на работу.

К гаражам я свернул намеренно. Намеренно выбрал наиболее безлюдное направление. Намеренно остался один, чтобы они перестали опасаться.

Я шел не спеша, медленно, боковым зрением ловя движение машины. Тачка ускорилась, асфальт под ее шинами захрустел камешками. Потом раздался сигнал. Я решил не реагировать так уж сразу. Пусть подумают, что застали меня врасплох.

Спустя мгновение, я, не оборачиваясь сместился влево, делая вид, что пропускаю их авто.

— Э! Э, мужик! — раздался голос, — стой. Разговор есть.

Только теперь я посмотрел на мужика, таращившегося на меня с пассажирского сидения.

— Оглох чтоли? — крикнул он в открытое окошко.

Я заглянул ему в глаза. Спустя пару мгновений, растерявшись, он отвел взгляд, не выдержал. Но подначиваемый своими дружками, все же сказал, смотря теперь ниже уровня моих глаз:

— Стой, поговорим!

Я остановился. Машина затормозила напротив меня, подъехав так, чтобы немного перегородить мне путь. Теперь, чтобы убежать пришлось бы обогнуть переднюю часть кузова. Конечно, я не собирался убегать.