Но здесь вам не там. На Этерре чем быстрее человек увидит жизнь без прикрас, тем лучше. А дворянская молодежь должна четко знать, что станет с их людьми, если они окажутся слабыми и не смогут при необходимости их защитить.

— Меня зовут Сержио Аристи, — спокойно представился я. — Слышали обо мне?

— Да, — ответил более богато одетый воин, покосившись на горку отрубленных голов.

Я удовлетворенно кивнул.

— Назовитесь, кто вы. Вот ты, — указал я на ответившего мне пленного.

— Как вы смеете так со мной обращаться! Я — благородный человек! — зло выкрикнул дворянин. — Победа в бою не дает вам право так себя вести.

— Пока я вижу перед собой подлого разбойника, ограбившего мирную деревню. Вы еще не сидите своими задами на кольях лишь потому, что храбро сражались, — пояснил я ему. — Но это недолго исправить.

— Как звание благородного человека соотносится с убийством детей и стариков? — сдерживая ярость, спросил я.

— Это простые сервы(*)! — непонимающе глядя на меня ответил пленный дворянин.

* Сервы (лат. servus) — категория крестьян в средневековой Западной Европе с наибольшим ограничением личных и хозяйственных прав. В раннем Средневековье серв по своему положению был близок к позднеантичному рабу — находился на положении домашнего раба, реже помещался на землю.

— Это неправильный ответ. А самое главное — неправильно выбранный тон, — я задумчиво покачал пальцем, попеременно наводя его на связанных шпинавов.

— Корнет, вот этого — на кол, — приказал я Матею.

— Корнет, вот этого — на кол, — приказал я Матею.

Кирасиры тут же подхватили указанного мной детоубийцу. А остальных задергавшихся пленных одарили несколькими ударами и, не поднимая с колен, развернули к заоравшему от ужаса товарищу.

Один кирасир заломил тому руки за спину и ловко связал их. Второй воин стянул штаны с разбойника и, подхватив воющее тело под локти, оба бойца подволокли несчастного к одной из треног с торчащим вверх заостренным колом.

Связанный шпинав судорожно забился в руках моих бойцов, но это было совершенно бесполезно. Кирасиры медленно подняли разбойника и усадили его на кол.

Нечеловеческий ор разнесся над деревней. Я думал, что громче крикнуть уже невозможно, но, когда ноги преступника соскользнули с предназначенной для них планки и его тело просело, крик стал еще оглушительней.

В глазах собирающихся со всей деревни крестьян я прочел мстительную радость. И я их отлично понимаю. Они совсем недавно обнимали своих родных — детей, родителей, сестер и братьев, а теперь разыскивали их среди убитых вот этими самыми шпинавами.

По уму, долго разбойник орать не должен. Из-за присутствия среди нас Бранки, я специально приказал заострить кол, а перекладинку для ног сделать маленькой и неудобной.

Уверен, что преступник успеет ощутить смертельный ужас и нечеловеческую боль, но продлится это недолго. И так боюсь отвратить от себя девушку, так что нечего усугублять!

Мои бойцы организовали оцепление, чтобы крестьяне мне не мешали, но те и не пытались подойти ближе. Просто зло смотрели на пленных убийц из-за спин моих бойцов.

А тех снова развернули ко мне лицом. Я покосился на Круно — тот сидел рядом бледный, как смерть. Но еще бледнее были пленные. Несмотря на мороз, они обильно потели.

— Итак, — посмотрел я на дворянина. — Назовитесь.

— Баронет Томаш Хабжан…

Дальше допрос пошел без каких-либо проблем. Хабжан, изредка косясь на затихшего казненного и стоящие рядом пустые конструкции, «пел» как соловей. Дворянин действительно оказался владельцем соседнего с Блато манором Шпинавы, а второй пленный — обычным рядовым воином.

Выяснили, что Хабжан зашел со своим отрядом в Блато с целью пограбить. Но на севере манора поживиться не удалось. Народ там знал, что можно ждать от своих соседей, и был настороже.

До последнего момента крестьяне успевали сбегать, а шпинавам приходилось довольствоваться разграблением пустых деревень. Но в Блато деревни настолько бедные и убогие, что бандитам получалось разжиться только небольшими запасами еды и фуража.

Повезло разбойникам лишь на юге манора Райсов, где жизнь у местных была поспокойней, и они не ждали нападения. Здесь Томаш Хабжан смог наловить большую группу молодых крестьян с целью переселения на свою землю. Жесть какая-то у них творится! Еще хуже, чем когда-то у нас с Кравосом.

Посоветовавшись с Круно, решили не казнить Хабжана и второго пленника. Нецелесообразно. Договорились о выкупе. Очень долго решали вопрос о размере выкупа, но это я сбросил на Круно. Он лучше знает, сколько можно выжать с соседа.

Наконец решили. Договорились, что выкуп пойдет мне и Круно Райсу пятьдесят на пятьдесят. Я мог бы больше потребовать, но «жадность фраера сгубила».

Я не обеднею, а Райсы — нищие, как церковные мыши. Им средства нужны, чтобы наше дело организовывать. По этой же причине договорились, что моя часть выкупа пойдет мне добытой нефтью.

Но вот трофеи с боя я все забрал себе. Одну лошадку только отдал пленному бойцу, который должен весть о выкупе отвезти в Шпинавы, жене Томаша. В том числе требования о компенсации материального и морального ущерба.

Круно «наколдовал» все, что мог: деньги (сколько есть в наличии у соседа), люди (в компенсацию за убитых), постройка сожжённых в разоренной деревне жилищ, товары (на покрытие всего остального). Баронета Томаша Хабжана решили оставить в плену до того момента, когда привезут выкуп.

Переночевав в деревне, двинулись дальше и до самого села Блато дошли без приключений. В дороге появилось время подумать о многом. В том числе, я проанализировал последний бой.

И вот на что я сразу не обратил внимание, а сейчас вспомнилось со всей ясностью. Это то, как слабо сражались мои кирасиры своими мечами. Нет! На шпинавов хватило с запасом, но мне есть с чем сравнить мастерство владения «бастардом».

И у моих кирасир оно не впечатляет. Конечно, они сильны: прекрасно владеют копьем и щитом, отлично управляют лошадьми. Но вот недавно сделанными для них полуторниками они пока владеют неуверенно.

Мне надо поднять у них уровень личного мастерства во владении «бастардом» как в индивидуальной рубке, так и при действиях в строю, пешими и конными. Все это умеет Элкмар Нейде. Собственно, только вестерийцы это и умеют.

Заткнув внутреннего хомяка, принял решение на добавление еще одной статьи расходов и обратился к своему наставнику по фехтованию. Несмотря на хорошие, сложившиеся с ним отношения, разговор вышел непростым.

Принципиальное согласие Элкмар дал сразу, но пришлось долго торговаться, пока он согласился заниматься с моими кирасирами. Каждый бился за свою цену. Мастер-мечник высоко ценит свое мастерство и время, а я тоже, извините, деньги под одеялом не рисую. Но… договорились.

По дороге я насмотрелся на местную природу. Ужас, конечно! Многочисленные выходы нефти на поверхность исковеркали всю растительность манора.

Болезненные, низкорослые, редкие деревья и кусты оставляли впечатление локального апокалипсиса. Заглянули по дороге мы и на глиняный карьер, но тут я смог только с умным лицом постоять. Не разбираюсь я в глине. Понял только, что карьер большой.

Я, если честно, переживал, что Бранка меня возненавидит после всего увиденного. Допрос, казнь… Это не каждый мужчина может адекватно воспринять. Но, нет! Девушка подошла ко мне перед нашим выходом из деревни и поблагодарила.

Поблагодарила от лица местных жителей и от себя за кару убийцам детей и стариков. А как глаза горели, валькирия! У меня прямо камень с души упал! Очень не хочется, чтобы эта девушка обо мне плохо думала.

В селе Блато нас встретил Марко Райс. Он оказался хорошим парнем на двадцать первом круге жизни. Было приятно наблюдать за их семьей — настолько искренне они радовались встрече. Марко еще и на свою сестру был очень похож, что «добавляло ему баллов» в моих глазах.