Каждый владелец манора в своем селе содержит небольшое «копье» кавалеристов, города защищает городская стража, а в случае внезапной атаки, город может и ополчение собрать. Деревни берегут местные ополченцы.

Раньше в Бабайках держал дружинников, теперь эту деревню прикрывает форт «Студеный», который защищает построенный порт в удобной бухте. Форт, кроме стен, берегут четыре башни: две прикрывают от нападения с моря и вооружены баллистами с кинетическими снарядами и зажигательными гранатами, а еще две защищают с суши и вооружены тенсионными стрелометами.

В форте разместил морскую пехоту в количестве ста двадцати человек. Это, грубо говоря, три абордажные команды. Если оба корабля задействованы, то на них размещается по одной команде, а третья остается форт охранять. Ну и ротация происходит.

Походил по морю — отдыхаешь на берегу. Тот, кто был на берегу, — шагом марш на борт! Такие дела. Кроме этого, в форте находится определенное количество гражданских служб для обслуживания портовых и складских сооружений, а также эдил. Куда без него? Всем этим хозяйством в форте у меня «рулит» комендант, цельный ротмистр Радован.

В форте базируются когг «Анна» и струг «Елена», когда-то захваченный у ренийцев. На когге, на носовой и кормовой надстройке, установил баллисты. Тоже с простыми и зажигательными снарядами. Благо, мои химики за это время все-таки сумели доработать зажигательную смесь. Сейчас она не тухнет в полете и зажигает огневой состав на раз!

Еще два захваченных в том же сражении струга я выгодно продал своему компаньону Алоизу. Посчитал, что сейчас не потяну такой флот, и уверен, что был прав. Содержание военных кораблей — дорогое удовольствие, ведь они сами по себе не приносят дохода, как такового. Также в пустую расходуется людской ресурс. Да и вменяемых задач у меня пока для них нет. А вот Алоиз с их помощью активизировал торговлю по речным маршрутам. В общем, мы оба довольны остались.

Два корабля мне сейчас — за глаза. Обеспечиваю безопасность торгового маршрута до тилинкитов и, при необходимости, отвечаю на морские нападения. Это пока все, чем занимается мой лилипутский флот.

Возникнет серьезная опасность, с которой не справятся мои корабли, к ним быстро добавятся «Жемчужина» и «Тюлень», почти удваивая силу флота. Конечно, по уму, войной зарабатывать надо, но пока больших войн нет, а развязывать их я не уполномочен. Не дорос еще. Так что, тут вопрос не простой.

Кстати, из захваченных борейских моряков на корабле остались кормщик и четверо матросов. Их на моей службе все устроило, а семей они завести на родине не успели. Шкипера, второго кормщика и остальных моряков я, как и обещал, отвез в окрестности Зволена и там высадил. Замену они себе подготовили и подготовили крепко, а я честно с ними расплатился и отпустил.

Под эти размышления и воспоминания я незаметно заснул.

После ухода тилинкитов войска Коалиции не распускали еще трое суток. Соседи тут же стали маяться от безделья, немедленно припомнив друг другу многочисленные, накопленные за десятилетия, обиды.

То здесь, то там, между союзниками возникали стычки, а то и дуэли. На их запрет уже никто не обращал внимание. Своим воинам я лениться не позволял. В первую очередь ужесточил охрану границ полевого лагеря, а затем нагрузил всех подготовкой к маршу в «родные пенаты».

Рядовых бойцов оградить от проблем с соседями получилось, с дворянами же все оказалось сложнее. У нас любой баронет, как польский шляхтич на Земле: за душой — нет ни ауриса, на локтях — дыры, но гонора — как у Императора Тахтара.

В эти дни хотелось больше времени уделить личным тренировкам, которые во время боевых действий пришлось вынужденно сократить. Но жизнь заставила львиную долю своего времени тратить на улаживание конфликтов.

Получалось так себе, но обошлось без трупов. Блаародные господа не стремились поубивать друг друга, им было скучно. Дуэлянты договаривались драться до первой крови и, поцарапав друг другу шкурки, тут же сваливали пьянствовать.

К счастью, несмотря на все «старания» благородного сословия, время для личного «превозмогания» у меня появилось, и я усиленно его использовал. И если у своих оряховцев мои занятия уже давно удивления не вызывали, то дворян хоть нашего баронства, хоть чужих, — буквально вводило в ступор.

Нет, фехтованием-то они все занимались, но чтобы, к примеру, бегу время уделить? Шалишь! Однако, как же «дыхалку» себе ставить? Поэтому, я старался не обращать внимание на ошарашенные лица наблюдающих за мной дворян.

Сам усиленно занимался и Агро гонял безжалостно. А вот у моих бойцов таких занятий в распорядке дня не было. Подобными вещами они у меня в мирное время занимались, вплоть до постоянного ношения утяжелений на ногах.

Когда же наступало время военных действий, как сейчас, то круг задач для воинов моего манора сужался: марш, подготовка к бою, сам бой, обустройство полевого лагеря, обеспечение жизнедеятельности. Все тренировки, с оружием и без, индивидуальные и в составе подразделения, все это откладывалось до наступления мирных деньков.

Не забывал я и про конный бой. Приказал поставить соломенных болванов и с ходу работал по ним то кавалерийским копьем, то «Мясником». Это мое слабое место, то, где мои навыки отстают от общего уровня индивидуальной подготовки.

И если мои занятия с обоими мечами и пехотным копьем вызывали у зрителей одобрение, а где-то зависть и восхищение, то конные экзерциции* — лишь скрываемую усмешку и злорадство. Ну не скиф я, япона-мать!

* — Экзерци́ция (фр. exercice, от лат. exercitium — упражнение) — упражнение в самом общем смысле, например, строевое или упражнение для игры на музыкальном инструменте (рояле). В военном деле данный термин получил распространение в XV–XVIII веках в русской и ряде европейских армий для обозначения тактических и строевых мероприятий по обучению войск.

Видимо, в седле я у окружающих уже не вызывал такого страха, как пеший. Но я считаю, что нестыдно в чем-то отставать. Стыдно не прилагать усилий для решения имеющейся проблемы. Ничего, я это уже не раз проходил, в «первой жизни» в том числе. Сумею и здесь слабые навыки подтянуть.

С Туманом еще никак не могу сдружиться. Я и с подсоленной горбушкой к нему, и с морковкой, и сам уходом за ним занимаюсь периодически. А все никак не могу выстроить такие отношения, какие были с Князем.

Пусть Князь и уступал Туману по силе и выносливости, но был настоящим боевым товарищем. Ждать от Тумана таких же действий в бою, как у моего старого скакуна, будет с моей стороны самонадеянно. По крайней мере, пока.

Ладно бы этот крупный вестерийский жеребец тупым был, так нет. Взгляд умный, а когда смотрит на меня, еще и насмешливый. В общем, пока не получается добиться в дрессировке коня того, чего я хочу.

За прошедшие трое суток с момента ухода тилинкитов ничего не произошло и король Сильваны, Рилиан II, принял решение распустить армию Коалиции до следующего Нашествия. Он оставлял часть своего войска на прикрытие границы Пустынных земель, остальные распускались «по домам».

Я еще раз обсудил с графом Эмери тер Хетск ситуацию с посещением Рошо и получил разрешение отлучиться. Уточнили с ним маршруты движения. Хотя, что там было уточнять? Самый удобный путь — по старому торговому, еще имперскому, тракту.

Дороги раньше пронизывали весь материк, сейчас многое пришло в упадок. Деградация на всей территории некогда могучего и развитого государства: исчезли многие населенные пункты, без присмотра властей заросли, разрушились дороги.

Что-то сгубила растительность, которую теперь не вырубали и не выпалывали. Разломала мощной корневой системой дорожное покрытие и погребла остатки под слоем нанесенной ветрами и осадками земли. Заборонила частоколом густо растущих деревьев.

Что-то разобрали местные жители, увозя на телегах и утаскивая на волокушах. Всякая постилка по дороге годилась в хозяйстве: кругляковая, торцевая, булыжная, тесаная и любая другая.