Внезапно до меня дошло, что ответ на мои вопросы, если он в принципе существует, находится прямо передо мной. Я стояла перед витриной магазина игрушек.

Следующим воскресным утром я вновь повела луноход по бывшей дороге в шахты, затем вверх по склону кратера Деламбр, и всю дорогу чувствовала себя Санта-Клаусом. У меня было с собой полно игрушек, пусть и не в санях, а в герметичном мешке на пассажирском сидении.

— Скорее, Гром, Амур, Танцор![77] — воскликнула я. Путешествие по сельской местности и новый план действий воодушевили меня, а то я было приуныла. Я остановила луноход и быстро разбила палатку. Не говоря ни слова, я прямиком приступила к работе — раскладыванию подарков… о, перестань, Хилди! Я смеялась, отчего мой большой круглый живот наверняка колыхался, будто полная чаша желе.

Первый пункт моего плана сделал владелицу уиз-бангской игрушечной лавки намного счастливее и богаче. Она даже вышла из-за прилавка и проводила меня на улицу, неся мои пакеты с безделушками, и разве что поклоны не била, грузя покупки в мою двуколку. Затем я прикатила назад в Нью-Остин, всего разок остановилась по пути, чтобы нарвать букет люпинов. Я отправила его почтой Крикету — нет, я ещё не сдалась.

В магазине я брала почти всё без разбору, не стала покупать только оловянных солдатиков да большинство кукол. Почему-то они показались мне неправильными; возможно, сработали какие-то личные предубеждения. Но теперь я пролила немало пота, прежде чем выбрала каждый из четырёх предметов, которыми хотела приманить девочку.

Первой шла лужёная оловянная повозка, запряжённая лошадью. Игрушка была ярко раскрашена красным и жёлтым. Все маленькие девочки любят лошадей, не так ли?

Затем я выбрала полуметровую мексиканскую куклу-скелет из гипса, папье-маше и кукурузной шелухи. Мне понравилось, как он весело пощёлкивает костями, вися на своих пяти ниточках. Он был старым и мудрым.

Третьей была деревянная кукла-качина, ещё старше и мудрее, хотя её вырезали и раскрасили всего несколько месяцев назад. Я предпочла её нежным безобидным куколкам белых людей, с фарфоровой кожей, пухлыми губками и в юбках с оборками, потому что она навеяла мне мысли о древних тайнах и неведомых обрядах. Она была такой же дерзко языческой, как то неуловимое воздушное создание, что скорчило мне рожицу. Почитав о своей покупке, я убедилась, что попала прямо в точку: индейцы племени хопи верили, что дух предков, Качина, живёт среди племени, но невидим.

И последней шла самая счастливая находка: сачок для бабочек, сделанный из гибкой лозы и марли. К нему прилагались стеклянная банка с завинчивающейся крышкой, ватный тампон и бутылочка спирта для гуманного усыпления пойманной добычи. Такой набор игрушек родители-первопоселенцы могли бы подарить ребёнку, увидев у него склонность к биологии.

Безвоздушное пространство не опасно ни для одной из игрушек, но солнечный свет на поверхности Луны безжалостен, так что я разложила подарки там, где они оставались в тени, поблизости от корпуса "Хайнлайна", и украсила маленькими фонариками, чтобы их легче было найти. Затем вернулась в палатку.

У меня было не слишком много времени, если я рассчитывала в понедельник вовремя начать уроки, но я провела это время совершенно бесцельно. Кусок не лез в горло и не хотелось открывать захваченную с собой книгу. Я была взволнована, обеспокоена и слегка расстроена. Что заставило меня думать, будто уловка сработает?

В конце концов я сложила палатку и последний разок сходила поглядеть на свою выставку подарков, которая так и осталась нетронутой.

Следующую неделю я провела как в аду. Много раз подумывала подыскать себе замену и вернуться к чёртову кораблю. Хотите знать, насколько не на месте было моё сердце? Элиза уличила меня, когда я сдала вторую карту, а этого не случалось ни разу за последние семьдесят лет.

Но наконец неделя доползла до конца, быстрее, чем неторопливый садовый слизень, и в пятницу после обеда я перепоручила редакторские хлопоты Черити, предупредив её, чтобы нарывалась не больше чем на три-четыре иска о клевете, и побила все рекорды скорости по дороге в Деламбр.

Качина исчезла. На её месте было… я сперва не поняла, что, но быстро догадалась: песчаная картина индейцев навахо. Их создают, насыпая щепотки разноцветного песка, такие изображения могут быть очень точными и подробными. Чего нельзя было сказать о моей, но я оценила затраченные усилия. Картина изображала схематичный силуэт индейца, в военном уборе из перьев и с луком в руке, на фоне шалаша-типи.

Девочка взяла и лошадь с повозкой, а взамен оставила герметичную клетку примерно такого размера, в каких берут на прогулку по Луне любимого хомячка. Но внутри оказалась лошадь. Живая лошадь ростом не более десяти сантиметров в холке.

Я много лет не видела жеребят. Когда мне исполнилось пять, Калли подарила мне на день рождения жеребёнка, но вовсе не такого крохотного. Вскоре после того люди вроде Дэвида Земли добились признания подобных генетических манипуляций незаконными. Миниатюрных животных по-прежнему можно купить на Плутоне, но всё, что дозволяется лунными законами в наши дни, — это вечные щенки и котята. А в дни моего детства ещё можно было достать настоящую экзотику: крылатых собак или восьмилапых кошек.

Почему-то живая игрушка не показалась мне купленной на Плутоне. Я поднесла клетку к глазам, постучала в стеклянное окошко, и жеребёнок спокойно взглянул на меня. Понятия не имею, что с ним делать…

Приспособления для ловли бабочек казались нетронутыми, пока я не подошла поближе. На дне банки неподвижно лежала данаида монарх, очевидно, усыплённая. Я сунула банку в карман, чтобы позже изучить добычу, оставила сачок где был и поспешила узнать, принят ли мой последний дар. Кукла-скелет тоже исчезла, вместо неё лежал клочок бумаги. Я подняла его и прочитала написанное карандашом "спасибо".

Обо всём этом я размышляла на обратном пути в Кинг-сити и не знала, радоваться или падать духом. Она взяла три моих игрушки и оставила взамен три других. Этого я никак не ожидала. Надеялась постепенно приманить девчушку подарками; мысль об обмене мне и в голову не приходила.

Но вместе с тем хорошо, что контакт наконец состоялся, хотя бы такой. По крайней мере, я надеялась, что лошадь, бабочку и картину оставила девочка. Хотя не исключено, что всё это было делом рук какого-то другого шутника… но маловероятно. Каждый подарок кое-что подсказал мне, хотя трудно было догадаться, насколько глубоко нужно вникать в их смысл.

Жеребёнок был запрещён законом, так что девочка сообщала, что на законы ей наплевать. На картине, когда я подробно изучила её фотографию, оказался изображён липан-апачский воин, а не просто абстрактный "индеец". Это означало: девочка знает, что подарок из Техаса… и что я там живу? А может она меня навестит? Ну нет, Хилди, это уже из области фантастики.

Бабочка была интереснее всего, и именно поэтому я не поставила палатку, а направилась в гости к Лиз, в её городскую квартиру в Кинг-сити. Из всех, кого я знала, скорее всего именно она сможет оказать мне требуемую помощь, не задавая вопросов.

По дороге я остановилась и купила очередной компьютер. Его я использовала, чтобы подправить картинки с моего записывающего устройства: полностью стереть задний план с самых важных кадров, так, чтобы осталась только фигурка бегущей голой девочки на чёрном фоне. Побуждение защитить историю от огласки коренилось во мне очень глубоко; у меня не было оснований не верить Лиз, но не было и причин ей знать всё, что известно мне.

Я показала ей запись и объяснила, чего хочу от неё, и некоторое время мне удавалось сбивать её с толку. Но когда она поняла, что я не собираюсь отвечать на вопросы, она сказала:

— Конечно, без проблем, — выпрямилась и взглянула на меня.