— Но Виктор вел себя очень пристойно. Он не пытался обрабатывать меня, не задавал провокационных вопросов. Но если вы считаете, что этот русский — опасный человек, я не буду с ним контактировать.

— Наоборот. Я за то, чтобы вы встречались с Тищенко и даже стали с ним хорошими друзьями.

— Тогда я не понимаю…

— Просто нам нужно знать, что он из себя представляет. Не подумайте ничего плохого — изучение советских представителей за границей входит в функции американских посольств. И делается это в интересах безопасности наших граждан, разумеется.

— Что вы хотите от меня?

— Сущие пустяки. Встречайтесь с Тищенко и рассказывайте мне о содержании бесед. А я буду вам подсказывать, как вести себя с ним в дальнейшем.

Майкл вспомнил свой разговор с Черепахой перед отъездом в Бангкок. Вот, оказывается, какую помощь тот имел в виду. Тогда Майкл не придал значения словам своего шефа, но, видимо, Льюис, как человек, тесно связанный с ЦРУ, уже тогда готовил его к этой беседе.

Отказаться? Уж слишком унизительную роль информатора они ему отводят. Но в этом случае он испортит отношения и с посольством, и с руководством своей газеты. Остается одно — согласиться. Потом, прикинувшись неумехой, постепенно отойти от этого сомнительного «сотрудничества».

— Не знаю, справлюсь ли я, — сказал Майкл. — Дело ведь серьезное и ответственное. Вдруг наделаю ошибок и подведу вас. Поверьте, шпиона из меня никогда не получится.

— Какой шпион? Опомнитесь! Шпионаж здесь совершенно ни при чем. Этого вам никто и не собирается предлагать. Я же уже сказал, что от вас требуется. Неужели хороший журналист не справится с подобным поручением?

— Хорошо, я попробую.

— Вот и отлично. Пригласите в ближайшее время Тищенко в дорогой ресторан. Не водите его больше по пивным типа «Биарштюбер».

— Так, значит, за мной следили?

— Да что вы, просто вас там видели. Так вот, угостите его хорошенько, поблагодарите за материалы и в знак признательности сделайте ему подарок. Не беспокойтесь, расходы на угощение и подарок я вам компенсирую. Подождите минуту, я сейчас приду.

Гролл вернулся из соседней комнаты с большим конвертом в руках. Достал из него несколько листов бумаги и протянул Майклу.

— Посмотрите, с этой анкетой вам придется немного поработать.

На первом же листе в правом углу Майкл увидел фотографию Тищенко. Анкета была отпечатана типографским способом. Вопросов было больше сотни. Майкл обратил внимание на некоторые из них: что рассказывал о своих родителях; есть ли у него в последнее время неприятности по работе; каковы его взаимоотношения с женой; нуждается ли он в деньгах.

— Прочитайте ее внимательно и ответьте на вопросы.

— Простите, но я вряд ли сумел бы заполнить такую анкету и на себя. Что я могу сказать о человеке, которого видел два раза?

— Не все сразу. Сегодня напишите только то, что вам известно. Потом постепенно будете осторожно получать новые сведения. Запомните с десяток вопросов и постарайтесь ответить на них после следующей встречи с Тищенко. А я пойду приготовлю кофе.

…— Ну что вы успели сделать? — сказал Гролл, разливая кофе в чашечки.

Майкл положил перед ним анкету. Гролл стал ее просматривать, недовольно сморщил лоб.

— Да, не густо, — наконец сказал он. — Смогли ответить только на пять вопросов. Курит, любит своего сына, умеет расположить к себе собеседника… Ладно, надеюсь, что скоро вы с ней справитесь.

— А что за смысл в этой анкете? Ведь в конце концов я могу дать и неправильные, субъективные оценки.

— Их будете давать не только вы. Каждый американец, которому доведется встретиться с Тищенко, заполнит подобную анкету, и мы, сопоставив данные, постараемся выяснить, что же он из себя представляет.

— Да, у вас эти дела поставлены на должном уровне. Я заметил рядом с каждым вопросом какие-то замысловатые цифры. Неужели для компьютера?

— Конечно. Разве можно в таком серьезном деле обойтись без вычислительной техники? Значит, встречайтесь с Тищенко, действуйте, как договорились. Жду вашего звонка.

Через три дня Майкл снова сидел в доме Гролла.

— Честно говоря, все очень слабо. Я думал, что вам удастся узнать о нем побольше. А то что же: любит играть в теннис, очарован тайскими храмами. И больше ничего. Наверное, этот Тищенко очень скрытный человек?

— Да нет, почему же. Просто он не болтлив, зачем ему сразу со мной откровенничать?

— А что вы ему подарили?

— Книгу об исторических памятниках Таиланда.

— Почему именно книгу?

— Он как-то сказал мне, что интересуется тайским искусством.

— Ну и подарили бы ему сигаретницу из серебра с каким-нибудь слоном на крышке. Сколько заплатили за книгу?

— Сто шестьдесят бат.

— Что вы, в самом деле: подарок за семь долларов! Неужели нельзя было купить что-нибудь подороже, хотя бы долларов за двести? Как я уже говорил, какую-нибудь вещь из серебра, золотые запонки или часы.

— Я не настолько обязан ему, чтобы делать такие ценные подарки. А потом, он мог бы отказаться, поставив меня в неловкое положение.

— Я же сказал вам, что компенсирую все расходы, а неловких положений у людей нашей с вами профессии не должно быть. Кстати, сколько я вам должен!

— Господин Гролл, у нас с вами совершенно разные профессии. А денег мне от вас не надо. За безопасность моих соотечественников, ради которой я встречаюсь с этим русским, я готов заплатить из своего кармана.

Гролл громко рассмеялся, хлопнув себя по колену.

— А вы большой оригинал, господин Лестер. Таких людей сейчас встретишь не часто. Не знаю, может быть, вы разыгрываете меня. Но не в этом дело. Постарайтесь выяснить, каковы функции Тищенко в торговом представительстве, какие задания от руководства он получил в последнее время. И к следующей нашей встрече напишите все подробно…

— Этого не будет, — прервал Гролла Майкл. — По-моему, я и так ясно рассказываю вам о встречах с Тищенко. Писать о таких вещах — удел осведомителей и шпионов, а я к ним себя не отношу.

— Какой вы все-таки упрямый человек, с вами трудно разговаривать. Чуть что-становитесь в позу.

— Извините, господин Гролл. Если бы я сам пришел к вам и предложил свои услуги, тогда бы игра шла по вашим правилам…

После этого разговора Гролл перестал приглашать Майкла домой, а назначал ему встречи в своем рабочем кабинете в посольстве. Он вел себя с ним сдержанно, был недоволен тем, как Майкл проводит изучение Тищенко. В анкете оставалось много «белых пятен», но Гролл, видимо не рассчитывая добиться от Майкла чего-то нового, на последней встрече к ней больше не возвращался.

Майкл специально не проявлял ни старания, ни инициативы. Он ждал, когда Гроллу надоест этот спектакль и он прекратит его.

Гролл, крутя в руках карандаш, с равнодушным выражением лица слушал очередной рассказ Майкла о Тищенко. Лишь услышав, что Тищенко собирает материалы для диссертации по экономике Таиланда, Гролл оживился.

— Он просил вас помочь ему в сборе материала?

— Конкретной просьбы не было. Просто сказал, что, если мне попадутся статьи об американских инвестициях в химическую промышленность Таиланда, он хотел бы ознакомиться с ними Я подобрал несколько статей из моего досье, отдам ему при следующей встрече.

— Не надо, мы найдем для него что-нибудь поинтереснее.

Гролл снял трубку и нажал клавишу селектора.

— Сэм, дай мне Бергина. Роберт, у нас есть бланки канцелярии премьер-министра Таиланда? Хорошо, а теперь послушай, что надо сделать к завтрашнему утру. Возьми в экономической секции какую-нибудь справку о наших инвестициях в Таиланде… Дадут, там все подобные материалы открыты. В крайнем случае сошлешься на меня. Сделаешь из нее документ. Какой гриф? «Секретно», и не забудь проставить какой-нибудь регистрационный номер. Ну не мне тебя учить.

Гролл положил трубку и с улыбкой посмотрел на Майкла.

— И что это должно означать?