Затем хмурилась, одергивала себя и топала в спальню с одной и той же думой в голове:

«Надо выспросить у Никиты, что означает этот рисунок на его теле».

Зачем? Блин, ну интересно мне. Грешна, каюсь…

Но стоило мне только лечь в постель, набраться смелости для вопроса и открыть рот, как меня тут же перебил Соболевский.

- Может быть ты поможешь мне?

- Что? – повернулась я к нему лицом на подушке, а он сразу ко мне, так, что мы оба уставились друг на друга в темноте.

- Я хотел бы подкатить снова к этой девчонке.

- Какой? – затупила я, все еще думая о своем.

- Блин, Княжина, не тупи. К той, которую я люблю, – и Никита еще ближе пододвинулся ко мне.

- О, Боже! А может не надо? – искренне ужаснулась я и приложила ладонь к губам тыльной стороной.

- Ну, сейчас-то понятно, что не надо. Я – это ты. Ты – это я. Зато у меня есть время пройти полезный ликбез.

- Ну, а я-то тут причем? – недоуменно насупилась я.

- Ну, может ты мне скажешь, что бы тебе понравилось. Как бы ты хотела, чтобы за тобой ухаживали?

- А-а, вот ты о чем! Ну…дайка подумать. Х-м-м, наверное, цветы, для начала.

- Цветы? – еще ближе подался Никита и я почувствовала мятное дыхание на моей щеке.

- Да, подари ей букет. Только не заезженные розы, а, например, белые гортензии.

- Угу, – фыркнул Соболевский, – она мне этими гортензиями по башке настучит.

- Да, – весело рассмеялась я, – я бы тоже настучала.

- Ржет она, – буркнул парень, – давай дальше. Еще что?

- Ну, может пригласишь ее в кино или еще куда? – задумчиво постучала я указательным пальцем по подбородку.

- Уже было. Не пошла.

- Умница, девочка! – хлопнула я в ладоши.

- Княжина! – зарычал Никита.

- Что? Не все, знаешь ли, считают тебя завидным кавалером, – все еще хихикала я.

- Это я знаю, одна кочевряжится, – недовольно пробухтел парень.

- И я.

- И ты, – тяжело вздохнул Соболевский.

- Так, ну пошли дальше. Может тебе просто взять и признаться ей в своих чувствах? Прямо и без утайки, Ник. Это должно сработать.

Советовала я, а сама пыталась представить себе девушку, которая до такой степени свела с ума этого ненормального психа. Сто процентов она шикарная. Волосы там, губы, ресницы, глаза…моделька, одним словом. Необычная, не такая как все.

Не такая, как я.

Ой, Господи, Боже, зачем я об этом подумала?

- А с тобой бы сработало, Алёна? – вырвал меня из моих мыслей вопрос Никиты.

- Со мной? – прыснула от смеха я, – Ну, со мной точно нет. Я же тебя ненавижу. Забыл? Можно даже сказать, что органически не перевариваю.

- То-то и оно, – уныло потянул парень и я тут же поторопилась исправиться.

- Ладно, с градусом ненависти я явно погорячилась, – вот только свести свои слова в шутку уже, увы, не получилось.

Ник лежал неподвижно и пристально смотрел на меня, подложив одну ладонь под щеку.

- Вы с ней не в ладах, да? – задала я неожиданно вопрос и внутри меня что-то царапнуло.

- Не знаю, Алён, но…скорее да, чем нет, – перешел на шепот парень.

- М-м, тогда, для начала, попробуй с ней просто подружится, – предложила я последнее, что пришло мне на ум.

- Подружиться? – уныло потянул Никита.

- Ага.

- Долбанная френдзона, Алёна? – отвернулся от меня Соболевский и лег на спину.

- Ну…

- Я не хочу быть просто другом! – почти раненым зверем зарычал он.

- А чего ты хочешь? – спросила я и затаила дыхание, в ожидании его ответа.

- Я хочу все и сразу! Хочу целовать ее. Хочу обнимать. Засыпать с ней и просыпаться всегда, а не… Господи, я хочу, чтобы она наконец-то увидела меня. Чтобы улыбалась мне. Хочу делать ее счастливой каждый божий день. Хочу стать центром ее вселенной. Хочу, чтобы она стала моей. Полностью. До самого конца…

В груди от его слов как-то тревожно заныло, но я только и смогла выдать:

- Ого!

- Ага…

Так мы и лежали в тишине оба, переваривая последние слова Никиты, что он так эмоционально вытолкнул из себя. Пока сон почти не сморил нас. Но я все же вырвалась из его ласковых пут и решила спросить о том, что не давало мне покоя уже очень долгое время.

Провела ладонью по боку, где был набит чересчур реальный Джокер со слезами на глазах, держащий в руках улыбающуюся маску комедии, и задала вопрос:

- Никита, скажи, а что значит твоя татуировка?

Минута тишины и тихий вздох, а потом он все-таки ответил, когда я этого уже не ждала:

- Все носят маски, Алёна. Даже такой псих, как я…

POV Никита

Пол ночи не спал, думал, что тронусь головой от той ноющей боли, что, казалось бы, на пмж поселилась у меня в груди. Стискивал пальцами простыни и все прокручивал в голове то, что сказал Алёнке сегодня. Все вывалил, все мечты и желания. А она ни сном, ни духом, что сама же и является той, вокруг кого вращается весь мой мир.

И зацепиться не за что.

Долгие недели думал, что свел на нет ее ненависть ко мне. Радовался как ребенок, захлебывался мечтами и планами на будущее. Грезил, что однажды, когда все закончится, она скажет мне «да» и больше никогда не посмотрит с отвращением.

А потом пошли они – долбанные сны – мои воспоминания, но для нее они были всего лишь еще одним напоминанием, каким я был жестоким мудаком. И все опять по кругу.

Руки почти опустились.

И я уж было решил, что Алёна никогда не перешагнет через прошлое, так оно и будет стоять между мной и ею, стирая все хорошее, что появилось между нами. Но я справился. Сам не знаю как, но сделал это. И вот уже моя Алёнка снова говорит со мной, улыбается и язвит. Я бы согласился на вечность с ней даже так, где я всего лишь ее друг. Да! Согласился бы. Лишь бы только мы стремительно не неслись к закономерному концу, где я скоро стану всего лишь парнем, с которым ее ненадолго свела судьба.

И да, я добился почти невозможного – Алёна больше меня не ненавидит, но и быть просто другом тяжело до невозможности. Только вот как все это изменить я пока не знал и не понимал.

Под утро задремал, мучимый призрачными сновидениями, а потом вздрогнул и проснулся, услышав тихие стоны Княжиной. Ей опять снилось что-то из прошлого. Так же, как и мне. Я видел то, что видела она, того, чего никогда не знал, но догадывался, страшные вещи, через которые ей пришлось пройти по моей милости. И теперь я понимал, что реально не заслуживаю ее прощения.

Что уж говорить о любви?

Как смею я надеяться на что-то, когда сам же все изгадил и извратил?

Встал поспешно и двинул в душ, а там стоял долго-долго под упругими теплыми каплями и молился, чтобы у меня в запасе было еще хотя бы несколько дней, прежде чем она навсегда уйдет из моей жизни. Чтобы я надышался ею, чтобы успел проститься с ней или, чтобы смог увидеть знак на то, что у меня есть хоть и призрачная, но надежда на будущее. С ней!

- Какого художника?! – услышал я крик Алёнки из второй ванной и тут же ринулся к ней, боясь, что что-то случилось.

Но, прибалдел, когда увидел Княжину, стоящую у зеркала и с ненавистью взирающую на триммер в своей руке.

- Какого художника, я тебя спрашиваю, вся эта твоя волосня растет так быстро, Соболевский? – обвиняюще ткнула в меня пальцем Алёнка, а потом указала себе на щеку.

- А я по привычке побрился, – решил я разрядить немного обстановку.

- Что? – округлила девчонка глаза, – Где?

- Ну…

- Загну, Никита! – зарычала Княжина и ринулась на меня.

- Там, Алёнка! Не все же тебе с кущами ходить, – заржал я и ломанулся от нее.

- Убью! – завопила она и понеслась за мной следом.

- Чего сразу убивать, Княжина? Ты погоди, сначала посмотри какой я там тебе марафет знатный навел, – обхохатывался я и бегал от нее кругами вокруг дивана.

- Сволочь! – все-таки сбила она меня с ног и повалила на ковер, а потом давай скручивать по рукам и щекотать, пока я не взмолился о пощаде.