- Лида, слушай, что-то я как-то опять резко передумала. Давай-ка ты это…разворачивайся!

- Опять?

- Да, - закивала я отчаянно.

- Да сколько ж можно-то, Алёнка? - почти взорвалась праведным гневом моя лучшая подруга, а я с отчаянием на нее посмотрела.

- Ну, чего я там делать буду, а? Куча пьяных дегенератов во главе с Ним. И я. Это вообще не монтируется, Лид!

- Все, заглохни, Княжина. Надоело. Мы почти приехали и у тебя нет выбора. Только остаться, - прищурилась подруга и лихо зарулила на показавшийся между елей съезд.

Черт!

- Лид, - потянула я.

- Не-не, отвяжись! Мы едем веселиться. Веселиться — ты знаешь значение этого слова, подруга?

- Он все обосрет, вот увидишь! У Соболевского к этому талант. Нет, не так — талантище! - и где-то за ребрами у меня заныло и потянуло. От страха и нежелания терпеть корявые выгибоны моего заклятого врага.

- А ты в который раз сделаешь морду кирпичом и выведешь его из себя своим пуленепробиваемым равнодушием, - хохотнула Лида и покачала головой.

- Чего смешного? - с отчаянием уставилась я на нее исподлобья.

- Да то, Аленка! Девчачья половина универа обожает Никиту Соболевского, за право быть его девушкой выстроится очередь как в Мавзолей. И только у тебя одной с этим парнем настолько глобальные проблемы, что хочется вас обнять и плакать.

- Потому что я единственная, кто знает его гнилую суть! - потрясла я кулаками в воздухе.

- Ну, я-то тебе верю, Алёнка, можешь не рефлексировать, - пожала подруга плечами.

- Вот! Раз веришь, тогда давай-ка, разворачивайся побыстрее и погнали обратно в город.

Смешок и машина вдруг заглохла, а я затравлено оглянулась.

- Все, Княжина, приехали! Назад дороги нет.

Ох, знала бы я тогда, как катастрофически она права…

- Алёна, ну вот ты открой козырек, - и я тут же сделала так, как она меня попросила, - а теперь зеркало смахни, - и я снова послушалась. А теперь посмотри внимательно. Что ты видишь?

- Себя, - недоуменно уставилась я в свое отражение.

- Ты красотка, Княжина. Красотка! Я сама тебе бы завидовала, если бы не любила как сестру. Волосы — отпад. Глазищи в половину лица. Ресницы — мечта любой девчонки. И губы такие, что Анджелина Джоли молча курит в сторонке. Про твою фигуру я вообще молчу. Ведьма!

- И к чему эти дифирамбы? - насупилась я, не понимая, где она увидела тут красоту писаную.

- К тому, что давно пора от Соболевского не бегать, а охмурить его.

- Охмурить?

- Ну да, - кивнула Лида.

- Господи, Боже ты мой, зачем?

- Что значит, зачем, Княжина? Чтобы он влюбился в тебя без памяти и перестал уже издеваться над тобой, - и Лида мстительно прищурила карие глаза.

- Чур меня чур, - перекрестилась я, - пусть лучше ненавидит, чем любит. Ой, какую гадость ты сморозила, подруга. Ой, ужас. Дикий кошмар! - и отряхнулась, будто бы по мне ползали толстые, упитанные тараканы.

Но от моих слов Лида почему-то заливисто рассмеялась, а потом открыла дверь, впуская в салон прогретый июньский воздух.

- Пошли, Княжина! - все еще хихикала подруга.

- Пошли, Нечаева, - смиренно кивнула я девушке и вышла из авто.

И тут же попала в плен Его глаз.

Он смотрел чуть насмешливо, как обычно смотрят на глупую муху, что пытается влететь в окно через москитную сетку. Долго забавляться не стал и почти сразу же отвел взгляд, продолжая, по всей видимости, до боли интересный разговор со своими прихвостнями. Я же, в свою очередь, окинула его равнодушно и тоже отвернулась, чтобы достать вещи из багажника, отмечая тем не менее, что Соболевский, как обычно выглядит на все сто.

Мажор хренов.

Прическа - волосок к волоску, трехдневная темная щетина на щеках, неправдоподобные черные глаза и прикид такой, будто он не на природу собирался, а на подиум, демонстрировать новую коллекцию весна-лето.

Многие считали его красивым. Но только не я. Я реально ненавидела этого гада, буквально на дух его не переносила, но судьба год за годом сводила нас вместе, будто насмехаясь надо мной и моей антипатией к этому парню.

Парню? Простите, оговорилась.

Это чудовище!

- О, Нечаева, ты притащила с собой свою карманную зверушку, - насмешливо спросил Соболевский, когда мы с Лидой начали подниматься по ступенькам.

- У тебя галюники, Никитка, тут никаких животных нет, - осклабилась моя подруга, решительно принимая боевую стойку.

- Лид, остынь. Соболевский сам как сплошной галюник, - устало буркнула я, - не трать свое время и силы на это недоразумение.

Компания парней, в ответ на мои слова, только переглянулась между собой, а потом любезно пригласила Нечаеву пройти внутрь базы отдыха, чем девушка тут же воспользовалась. А дальше, вслед за ней, крыльцо покинули и двое друзей Соболевского, оставляя нас одних.

- Х-м-м, смышленая, - потянул мой враг, - зверушка. Команды выполняешь?

Глаза в глаза и улыбка, полная предвкушения, растянула его идеальные губы. И вновь я на тропе войны и только одно оружие ударит точно в цель – равнодушие.

- Как ужасно здесь пахнет. По всей видимости, что-то стухло.

И только было я хотела последовать внутрь помещения вслед за остальными ребятами, как черноглазое чудовище перегородило мне дорогу и закрыло дверь, наклоняясь к моему лицу, и его слова полились зловещим шёпотом. А я вся замерла, как истукан, пораженная его неожиданной близостью и знакомым, ненавистным запахом хвои, дуба, бергамота и пряных яблок.

- Тебе здесь не рады, Княжина. Я тебе не рад. Такси вызвать или сама до города доберешься?

Подняла на него взгляд в ожидании продолжения, но заметила только то, как он улыбается. Томно, слегка прикрыв веки, обрамленные пушистыми, смоляными ресницами. Но в глубине его глаз не было улыбки, только дикий холод и стужа.

И мне бы послушать его и всего один раз в жизни сделать так, как он хочет. Но нет!

Я лишь поджимаю губы и хмыкаю, отводя взгляд в сторону. Не могу долго смотреть на него. Не хочу. Не буду.

Самоуверенный засранец!

Тычок в плечо, и я успеваю воспользоваться его секундным замешательством, чтобы открыть дверь и проскочить внутрь, напоследок полируя его колкой фразой:

- Да пошел ты!

В тот момент я чувствовала себя победительницей, той, кто в очередной раз поставила на место самого Никиту Соболевского. Знала бы я только, что сама себе подписала смертный приговор.

Эх, Аленка…

POV Алёна

- Я ненавижу тебя! – закричала, что есть мочи на весь наш двор и, казалось бы, от злости у меня почти повалил пар из ушей, от того, что в ответ я услышала только издевательский смех.

И да, это выражение вылетело из моего рта впервые, но стало самым устойчивым в последующие годы, по отношению к мальчику и, на мою беду, к моему соседу Никите Соболевскому. Мне было тогда всего лишь семь лет, но я насквозь пропиталась этим черным чувством и рьяно лелеяла его в своей душе. Я этого дьявола во плоти на дух не переносила!

Ибо он был ужасен!

Он переехал в мой двор, в мой дом и на мой этаж всего три месяца назад. А до этого два года пил мне кровь в детском саду – пугал в тихий час, прятал мои куклы и изводил обидными дразнилками:

- Алёна, Алёна – соплива и зелёна! – орал он как шальной. Или вот еще.

- Алёнка – целлофановая пленка.

- Алёнка – с мозгами напряженка.

И мое «любимое»:

- Алёнка – облезлая клеенка.

С тех пор я вся успела пропитаться негативом. Он циркулировал и словно разгонял кислоту вместо крови по моим венам. И это в жалкие семь лет!

Чудовище! И выглядит также. Чумазый, совершенно неуправляемый мальчишка, с непослушными темными вихрами на голове и черными, как ночь глазами. Загорелый как эфиоп. И с вечно разодранными в кровь коленками.