Прижала ладонь к губам, окинула меня ненавистным взглядом, а потом выдала напоследок:

- Ненавижу тебя! – и убежала, наконец-то оставляя меня одного.

Я же поспешно вытерся, нацепил чистое белье, сверху накинул свою футболку и вышел из душевой.

А дальше мы оба несколько часов не мозолили друг другу глаза. Я занимался учебой, она, по всей видимости, тоже. Хорошо хоть учились мы оба на «отлично» и не нужно было переживать, что кто-то просядет в успеваемости.

Так и наступила ночь.

Я расстелил постель и лег под одеяло, выжидая, когда же в гостиной потухнет свет. И вот это случилось. Отсчитал пять минут, потом десять, а дальше взял в руки телефон и открыл мессенджер. Я планировал, что мы будем спать вместе и отступать не собирался.

Я: «Спишь?».

Слышу тихое жужжание в соседней комнате. А уже спустя полминуты мне приходит ответ:

Алёна: «Нет. Лежу и тихо тебя ненавижу!»

Я: «Я тоже не сплю».

Ожидаемо не получая в ответ ни слова, я вновь набираю ей сообщение:

«Угадай, что я сейчас делаю?»

Тишина. Полный игнор. Но мои смс прочитаны, так что я на верном пути к успеху. Ну, поехали.

«Дарю твоему телу первый оргазм».

Дикий протестующий вопль, а уже спустя пять секунд Алёнка вбежала в спальню и ринулась в мою сторону.

- Оу, оу, полегче! – смеюсь я и отползаю подальше, чтобы не получить по башке. Мне будет больно, а она с непривычки может и силу не рассчитать.

- Не смей ко мне прикасаться! – пыхтит злобно.

- Ну знаешь, я же все-таки, как-никак, мужик. А тут женское тело прямо под рукой. И рефлексы берут свое, Алёнка! – ржу уже в голос, видя, как она психует. Это особый вид кайфа, я на него давно подсел.

- Я тебе покажу рефлексы! Скотина похотливая!

- Не ворчи, Княжина. Я же не специально. Ты лучше рядом ложись, будешь меня контролировать. Это я сегодня смог с собой совладать и тебе сознаться. Но, где гарантия, что и в следующий раз я окажусь таким же сознательным лапочкой? Нигде!

- Ух, как же мне хочется тебя придушить, Соболевский! Схватить за шею и сжимать, пока шарежки из орбит не повылезают!

- Это так-то твои шарежки, Алёнка!

- Это тебя и спасает, сволочь ты мерзопакостная!

Но я только приглашающе похлопал по подушке, намекая ей на то, что выбора у нее все равно нет. Да и что уж говорит, никогда не было.

И вот уже Алёна дергано, рывками отшвыривает от себя одеяло, а потом и ложится на самый край моей огромной двуспальной кровати. Да! Прикрываю глаза и блаженно выдыхаю, совершенно не обращая внимания на то, что все мое тело звенит от урагана эмоций и чувств. Она рядом. И пусть мы в разных телах, но сейчас, в темноте, я могу закрыть глаза и представить себе, что мир не сошел с ума, а хрупкое, стройное как тростинка тело моей Аленки действительно лежит рядом.

Сглотнул, повернулся на бок, лицом к ней и чуть протянул руку вперед. Интересно, она когда-нибудь коснется ее по доброй воле?

Зажмурился и почти до скрипа сжал кулаки.

Коснется. Обязательно коснется.

- Спокойной ночи, Алёнка, – прошептал, но ответа на свои слова не получил.

А спустя минут двадцать злобное пыхтение рядом со мной сменилось мерным дыханием, а я открыл глаза и в темноте всмотрелся в очертания собственного тела, что лежало лицом ко мне на боку. И еще раз удивился тому, что само мироздание очевидно сжалилось надо мной, видя, как я сам себя закопал и форменно дошел до «ручки».

Горько усмехнулся, а потом и потонул в воспоминаниях. Ведь как-то же я до всего этого дошел…

POV Никита

Мне было пять, когда отец сдал меня в самый обычный детский сад. Я психовал и протестовал против таких нововведений в моей жизни, ведь я привык расти свободным, делать все, что вздумается, пока единственный родитель отчаянно пытался утопиться в бутылке. Но в один прекрасный день мир изменился.

Тогда все, что так стремительно происходило вокруг меня, казалось каким-то абсурдом. Был огромный трехэтажный дом, с бассейном, камином и собственной детской. И вдруг ничего этого не стало. На смену роскоши пришла однокомнатная квартира на окраине города, где мы с отцом пытались ужиться на сорока двух квадратных метрах. И я возненавидел этот новый дом, подъезд, где вечно так ужасно воняло соседской собакой и заочно детский сад, куда меня почему-то не хотели брать.

- Мест нет, – говорила грузная женщина с фиолетовыми волосами на голове и яркой морковной-красной помадой на губах.

- Надо найти, – давил ее отец взглядом, а потом что-то писал на листе бумаге и демонстрировал ей.

И да, произошло чудо. Место для меня действительно нашлось. Покосившийся, скрипучий шкафчик с вишенкой и воспитатель с устрашающим именем Акулина Васильевна, что сурово смотрела на меня, пока отец торопливо переобувал меня в сандалики – это было слишком для моей хрупкой, детской психики. А уж каша, похожая на клейстер, так и подавно.

Нервы сдали, и я решил, что пора совершить побег из Шоушенка.

Так я и встретил ее – мою Алёну.

Я мчал по коридору, словно бешеная шимпанзе, а потому на полном ходу и навсегда вписался в девочку, что неожиданно вырулила из-за поворота. Видимо, в руках она несла какую-то поделку, на которую я упал вместе с ней и совершенно испортил, а потому малая тут же скуксилась и разревелась в три ручья.

Я был в шоке. Я вообще не понимал, что с этим делать. И, наверное, именно потому я сурово шикнул на девчонку, а потом и выпалил, чтобы поскорее привести ее в чувство:

- Ты чего ревешь, дурында? А ну-ка рот закрой!

Ну, как вы понимаете, никто мои жалкие потуги не оценил. Наоборот, меня, как злостного нарушителя порядка, усадили на стульчик, лишая возможности хоть что-то сказать в свое оправдание. И маленькая блондинка все смотрела на меня исподлобья, хмурила брови, а когда я рискнул все-таки подойти к ней после амнистии и начать все с начала, оттолкнула от себя и мстительно выдала:

- Уйди от меня, дурак!

- Сама дура, – пробурчал я, но решил, что больше на мировую не сунусь. Еще чего!

Вот так меня и угораздило.

Конечно, я потом миллионы раз прокручивал этот день в своей голове и думал, как бы сложилось наше с Княжиной будущее, если бы я тогда не налетел на нее в коридоре и не сломал чертову поделку? Ай, убогая рефлексия, согласен. Ведь от судьбы, как говорят, не убежишь…а мне, видимо, было на роду написано, чтобы Алёна меня ненавидела.

Ну, а потом оказалось, что мы с девчонкой не просто ходим вместе в одну группу, но и еще живем в одном доме, подъезде, да еще и на одной лестничной площадке.

И началось.

Мои глаза сами смотрели на нее, хоть я и пытался этого не делать. Снова, снова и снова. И так меня бесило, что она на меня совсем не глядит в ответ! Ой, кто бы знал! А когда я все-таки добивался ее внимания очередной проказой, то получал в ответ только злобный прищур и жалобу на плохого Никиту строгому воспитателю.

Вот только я уже не мог остановиться. Я тогда, мне кажется, совершенно не понимал, что именно со мной происходит. Меня просто бесило ее равнодушие, но сам стать равнодушным я был не способен от слова «совсем». И я разглядывал ее, во все глаза, а понять не мог, почему же меня так отчаянно тянет к этой девочке. Но и этого мне было недостаточно, я горел желанием дотронуться до нее, поэтому не гнушался никакими методами, даже самыми отпетыми и отвратительными.

Через год я впервые разбил мальчику нос просто за то, что он посмел высказать свою симпатию по отношению к Княжиной. А через неделю и второму, когда тот предположил, что я сам запал на Алёнку. Я тогда реально думал, что все это чушь несусветная. Ну какая может быть любовь в шесть лет, правда?

И я с еще больше силой ударился в отрицания, совершенно не понимая простую истину – ненависть порождает только ненависть. Но, я был мал и удал, а потому на регулярной основе творил дичь, доводя Алёнку до слез с завидным постоянством.