Однако, как ведущая Анастасия Алексеевна оказалась так себе, быстро потеряла контроль за обсуждением. После того как Ольга, вот хитрая тихоня, увела разговор на романистику и высокие отношения, вожатая махнула на всё рукой и самоустранилась. Дело пошло веселей. Меня же окончательно задавила скука.

— Лена, ты что-нибудь понимаешь?

— Тихо, не мешай — девочка отмахнулась как от назойливой мухи.

Сейчас рыжая сестра по несчастью сидела в напряжённой позе, наклонившись вперёд, глотала каждое слово. Провожу взглядом по пионерам. Да, собрались те, кому интересно. Глаза горят, за словом ребята в карман не лезут. То тут, то там вспыхивают оживлённые дискуссии. Оля и Дима переместились за стеллаж и перебирают книги, не забывая активно спорить. Что послужило предметом их разногласия, я так и не понял.

Библиотека вполне себе обычная, далеко не Терещенковское собрание, книг мало. Две полки занимают серии трудов каких-то Левина и Маркса. Плюс многотомные собрания Пушкина, Лермонтова, графа Толстого, Достоевского, Гоголя, Чехова. Классика, золотой фонд русской словесности¸ который никто не читает, а прочитавшие быстро забывают. Хотя, при здравом размышлении Гоголь и сейчас актуален, а стихи Пушкина производят неизгладимое впечатление на слабый пол. Да-с, приходилось применять одной прекрасной тёмной ночью в Озерном парке Царевококшайска. Результат сногсшибательный.

— Получается, герои Рафаэля Сабатини обычные бандиты — заявляет Дмитрий. — Они грабят поселения испанцев, захватывают корабли, похищают женщин, разве такие люди могут быть примером для подражания?

— Так они грабят испанцев. Испанцы эти сокровища отняли у индейцев. Испанцы бяки — почти кричит Яна. Юную спортсменку я то и не заметил.

— И вообще, у Сабатини пираты благородные, а враги подлые и нехорошие люди, над рабами издеваются, пленных вешают — это уже Петя выступил в поддержку любимых героев.

На Диму насели толпой. Общий тон: испанцы плохие, потому что их грабят благородные герои. Надеюсь, верно уловил настроение общества. Молодёжь не меняется. Сам таким был в школьные годы. Страницы книг дышат романтикой дальних морей, пальмовых островов, тропического неба над головой и трюмов с сокровищами. Герои всегда благородны, мужественны, несгибаемы и справедливы. Злодеи настолько злобны и жестоки, что даже в гальюн ходят с кинжалом в зубах. Последнее совершенно не мешает героям побеждать злодеев целыми пачками.

Отмену дискотеки воспринимаю с тихим облегчением. Слишком много хорошего за день. После библиотеки на меня наваливается усталость. Нет, спать не хочу. Здесь слишком хорошо, чтоб тратить время на сон. Вечер. Дорожки и газоны режут длинные тени. Ветерок шелестит листьями. Со спортплощадки доносятся гулкие удары по мячу.

Брожу по территории без особой цели. Настроение не так чтобы очень. Проклятая мнительность! Не умею я радоваться на полную катушку, всегда в душе свербит этакий червячок. Всегда от этого страдал.

Сворачиваю на боковую дорожку. Под ногами скрипят песок и гравий. За поворотом отрывается пустое пространство с эстрадой и рядами скамеек под открытым небом. Здесь тихо и пусто. Видимо, на этой площадке и должна была быть дискотека. Деревянная сцена с навесом вызывает из глубин памяти обрывки образов, воспоминаний. Как будто уже был здесь очень давно. Не похожее место, а именно это самое. Всё знакомое, такое привычное и родное.

Подхожу к эстраде, запрыгиваю на помост. Яркая вспышка. Перед глазами плывут круги, голова кружится.

«Расскажи мне о звездах» — такой знакомый нежный голос.

Гляжу на неё и не вижу лица. Только чувствую, как моей щеки касается тёплая ладошка.

«Вон, видишь, Ковш Большой Медведицы, а та полоса, как река в небе — Млечный Путь».

Мы оба смотрим в небо на звёзды. Силюсь вспомнить хоть что-нибудь из скромных познаний в астрономии. Тщетно. Оба молчим. Слова не нужны. Пустое сотрясение воздуха. Слышать надо не ушами, а сердцем, душой. Достаточно чувствовать её руку, её тепло, ощущать её дыхание. Вокруг так тихо, что слышен стук сердца.

Открываю глаза. Обнаруживаю себя сидящим на сцене. Я один. Как всегда один. Шелест листьев, ночные шорохи настраивают на умиротворенный лад, гипнотизируют. Деревянный пол эстрады превращается в палубу корабля. Слышны скрип мачт, свист ветра в такелаже. Передо мной расстилается бескрайнее зелёное море. По траве бегут волны. В лицо летят брызги. На горизонте прямо по курсу огромное красное солнце.

Я всегда хотел уехать, бросить всё и уплыть далеко за океан. Сжечь мосты. Хотел оставить всё старое, не нужное, бесполезное, всё, что тянет на дно беспросветного быта и серости. Стремился, забыть, оставить за кормой старые ненужные проблемы. Уехать навсегда. Уехать и родиться заново. Всегда ощущал себя чужим в этом мире, в этом городе, в этой стране, среди этих людей. Не удивительно, окружающие тоже чувствовали во мне чужеродность. Никто ведь и не пытался наладить контакт.

Удивительное везение — у меня получилось вернуться в прошлое. Совершенно случайно, подобрал на панели счастливый билет. Нет, не так, вернуться не просто в прошлое, а в лучшее прошлое, в счастливое детство и беззаботное советское время. Попал туда, куда меня всю жизнь тянуло, и все равно, чувствую какой-то дискомфорт, опять что-то не то и не так. Опять в глубине подсознания гнездится страх. Наверное, из-за этого я и побежал за автобусом. Страшно рвать со всем окончательно и бесповоротно.

Солнце опускается за горизонт. Темнеет. Над головой зажигаются звезды. Луны не видно. В первый момент я не понял, что здесь не так. Только потом дошло. Слишком темно. Чёрное небо. Яркие звезды. Это не конец июня на Перешейке. Это где угодно, но только не та база, куда я приехал вчера днем. Не то место. Мое лицо искажает усмешка. Ожидал что-то другое? Если меня перебросило через время, то кто сказал, что пространство неизменно? Часы не врут, они отсчитывают локальное время внутри своего корпуса. Окружающий мир и само время механизму неподвластны.

За кустами и деревьями светятся огоньки. Тёплый свет из окон домиков. Лагерь это большая деревня. И люди все вокруг хорошие. Почти все. Хочется остаться здесь навсегда. Вдруг появляется желание пойти к людям, найти компанию, просто посидеть, поговорить о чем-то простом, понятном, о мелких радостях и горестях. Услышать человеческие голоса, почувствовать, что тебя слышат и хотя бы делают вид, что ты интересен и нужен.

Пока иду к администрации, настрой резко меняется. Уже никого не хочу. Ноги несут меня к медпункту. Отдельный домик за кустами сирени. Густой терпкий запах цветов. Днём я это не замечал. Сейчас вижу очередную нестыковку. Цветущая сирень. «Вне времени и вне пространства» — подсказывает внутренний голос. Да, так оно и есть.

Тихо подхожу к зданию, осторожно заглядываю в окно. Внутри горит свет. В кабинете наша врач листает журнал, забросив ноги на стол. Халат расстегнут, полы спадают, белая ткань струится по стройному, загорелому телу. По причине жары, на врачихе самый минимум одежды. Кроме халата только босоножки. Однако! От одного открывшегося вида дыхание перехватывает, а кровь приливает к известному органу. Дама средних лет, но тело у неё великолепно. Женщина держит себя в форме. Животик плоский, ноги ровные, кожа гладкая. Внушительная грудь совершенно не нуждается в поддержке. Ровный загар по всему телу, без каких либо полосок от купальника. Мой взгляд прилипает к треугольнику курчавых волос. У-у-м, само совершенство форм идеального соблазна.

Марина Сергеевна потирает ногу о ногу и томно потягивается. Отшатываюсь от окна. Как бы не заметили. Чувствую себя мальчишкой у окна женской бани. Планировку домика запомнил. Обхожу здание, заглядываю в другие окна. Приёмная и палата пусты. Везде горит свет. А где же тогда парочка пострадавших о которых говорила Тамара Дмитриевна?

Шаги. Кто-то идет по дорожке. Скрип двери. Приглушённый хлопок. Воображение услужливо дорисовывает щелчок замка. В медпункт пришел поздний посетитель. Любопытство требует глянуть в окно, но сдерживаюсь. И так ясно, с какой бедой пришёл страждущий в столь поздний час. Что ж, у каждого есть право на счастье. Не буду мешать.