— Этот факт тоже не ускользнул от моего внимания, — поделилась я.

— Сможет ли он выполнить показатели по «Тенриксу»? — немедленно спросил Рэнди.

Я почувствовала холодок на спине при упоминании «Тенрикса».

— Конечно, — ответила я.

— Он не выполняет показатели по нашему текущему каталогу продуктов, поэтому само собой разумеется, что с «Тенрикс» у него будет ненамного лучше, а «Уайлер» многое делает для того, чтобы этот продукт преуспевал.

Я все это знала.

— И об этом я тоже в курсе, Рэнди, — ответила я.

— Я предпочитаю, чтобы подчиненные называли меня мистером Бирманом, — мгновенно парировал он.

Я моргнула, затем уставилась на него, потому что работала с ним уже целую вечность, и хотя у меня была возможность обратиться к нему напрямую всего несколько раз, я всегда называла его Рэнди, и он не возражал.

Это было просто возмутительно, сама постановка вопроса.

— А я предпочитаю, чтобы моя команда обращалась к своим коллегам по именам. — Мой босс, Ллойд Гастер, внезапно оказался у меня в кабинете, и мои глаза метнулись по стеклянной стене к столу Тэнди.

Она сидела за своим столом, заглядывая через плечо в мой кабинет, глядя на меня широко раскрытыми глазами и растягивая рот в улыбке, я поняла, что она слышала мой разговор с придурком Рэнди, и пошла к Ллойду, вызвав подмогу.

Тэнди мне очень нравилась.

Рэнди повернулся к Ллойду.

— Разве я приглашал тебя на эту встречу?

— А у нас встреча? — невинно спросила я, возвращая свое внимание к мужчинам в моем кабинете, Рэнди снова перевел свой сердитый взгляд на меня.

— Хотел бы надеяться, что нет, — вставил Ллойд. — Директор, проводящий совещание по продажам и эффективности работы члена моей команды с другим членом моей команды без моего ведома, не сделал бы меня очень счастливым.

Я попыталась не улыбнуться злорадной улыбкой, когда Рэнди снова обратил свое плохое настроение на Ллойда.

— Трэвиса это, вероятно, тоже не очень обрадовало бы, — продолжил Ллойд, прежде чем Рэнди успел что-либо сказать. — Ему, как правило, нравится, когда мы соблюдаем субординацию. Я верю, что он также очень заинтересован никому не навязывать иерархию, скажем, заставляя их обращаться к вам официально.

— В Чикаго все плохо, — отрезал Рэнди.

— Фрэнки и я оба прекрасно осведомлены о том, что происходит в Чикаго. Мы не спускаем глаз. Принимаем меры. Надеясь на улучшение. Но если такового не произойдет, мы будем вполне способны принять трудные решения и выполнить их.

— Приятно это слышать, — коротко ответил Рэнди.

— Я рад, что вы довольны, — пробормотал Ллойд, затем его внимание к Рэнди усилилось, и он заявил гораздо громче: — В будущем, если у вас есть опасения по поводу того, что происходит в моем отделе, попрошу вас сообщать мне о них, как, если у меня возникнут опасения о том, как выступаете вы и ваша команда, я тоже с вами поделюсь.

Рэнди на это ничего не ответил. Он просто бросил на Ллойда мрачный взгляд, перевел его на меня и вышел.

Когда он ушел, Ллойд подошел к моему столу и тихо сказал:

— Извини, Фрэнки. Этот парень — задница.

Я сжала губы, чтобы не согласиться. Мне это удалось (с трудом), но я не смогла удержаться от кивка.

— Если он доставит тебе еще какие-нибудь неприятности, дай мне знать. Хорошо?

— Хорошо, Ллойд, — согласилась я.

Он улыбнулся мне, затем вышел за дверь, а Тэнди, будучи невероятно крутой, выждала ровно столько, сколько положено, прежде чем зашла в мой кабинет с папкой, которая мне совсем была не нужна.

— О боже мой, — прошипела она, прежде чем положить ненужную мне папку на мой стол и сесть напротив меня. — Рэнди Бирман — такой придурок.

Вероятно, нехорошо было так разговаривать в офисе, но поскольку она была абсолютно права, а наш главный босс только что назвал его задницей, я не сказала ни слова, чтобы опровергнуть ее слова.

— Почему он цепляется сегодня? Знаешь, что случилось вчера, — спросила она.

— А что случилось вчера? — переспросила я в ответ.

— Ну, вчера Миранда попросила, чтобы ее перевели к кому-нибудь другому.

Я уставилась на нее.

Миранда была ассистенткой Рэнди Бирмана.

— Она сказала, что ее даже не волнует будет это понижением в должности, или ей придется работать на другом этаже, или что-то в этом роде, — продолжила Тэнди. — С Бирманом она завязала, окончательно.

— Вот это новость, — отметила я, хотя и не отметила, что это была новость, которой она должна была поделиться со мной вчера.

Вероятно, также было нехорошо поощрять офисные сплетни, но поскольку я всегда была принимающей стороной, выслушивающей, а не распространяющей, я поощряла их с моей ассистенткой. Но мне нравились свежие сплетни, а не застоявшиеся за день.

— Она ходила к мистеру Бергеру по этому поводу.

На этот раз я сильно моргнула и спросила:

— Не может быть!

— Да, она пришла, поболтала с ним, он вышел, выглядя очень сердитым. Он поболтал с мистером Бирманом, затем мистер Бирман ушел и не вернулся. После этого Миранда была на своем рабочем месте, но сегодня ее там уже не было. Дженни говорит, что она переходит на производство. Одна из ассистенток ученых уходит в декретный отпуск, и Миранда идет ей на замену, пока та будет отсутствовать, пока они не смогут найти ей новое место. А новое место, по словам Дженни, которая получит Миранда, ей гарантировано.

Мой взгляд переместился на стеклянную стену, когда я пробормотала:

— Это очень странно.

— Да, если ты хочешь перевода, ты не идешь просить об этом вице-президента. Ты идешь в отдел кадров, — согласилась Тэнди.

И она была абсолютно права.

Более того, если вам не нравился ваш босс и перевод был невозможен, делались другие вещи. Например, копали до сути проблемы или исправляли ее, или пытались по крайней мере. Или, скажем, говорили сотруднику, что очень жаль, что он не смог поладить со своим руководством, и советовали найти другую работу.

Не прилагая особых усилий, чтобы найти место для этого сотрудника, прилагая столько усилий, чтобы перевести его на постоянной основе в течение дня.

Это отдавало чем-то большим, намекая, что у Миранды были рычаги своего рода воздействия на руководство компании. Я не хотела быть заинтригованной, что это за рычаги. Мне следовало держаться от всего этого странного дела подальше. Но я была все же Фрэнки Кончетти. Поэтому мне стало любопытно.

— Миранда сказала, что у него окончательно съехала крыша с «Тенриксом», — заявила она, и мои глаза метнулись к ней, еще один холодок пробежал по моей спине.

— Как съехала крыша?

— Ллойд — потрясающий парень, но, когда я услышала, как мистер Бирман нападает на тебя, я, не колеблясь, пошла к нему. Потому, что почти все знают, что вчера Бирман напал на Хита, а у него дела идут не так хорошо, как у тебя. Ллойд рвал и метал, когда Хит рассказал ему, но Хит рассказал ему о разговоре с Бирманом, когда разговор уже был в прошлом. Так что Ллойд был готов, когда Бирман набросился на тебя.

Хит был моим коллегой по продажам, его территория находилась в западной части США. И хотя его представители не набирали таких показателей, как мои, его показатели были далеки от отстойных.

Еще больше сплетен, которые не были свежими.

Мне нужно было бы переговорить об этом с Тэнди.

Прежде чем я успела это сделать, Тэнди продолжила:

— Бирман ведет себя так, будто единственный продукт, который мы продаем или когда-либо будем продавать — это «Тенрикс». Не знаю, я не присутствовала еще ни при одном запуске нового продукта, но мне кажется Бирман просто помешан на «Тенриксе».

Я тоже не присутствовала еще во время запуска, но он действительно казался помешанным на «Тенриксе».

Абсолютно.

Через шесть месяцев мы запустим совершенно новый продукт. У него должно быть много других дел, а не ходить по офису, отчитывая меня за одного недостаточно результативного моего представителя.

— Фрэнки? — Позвала Тэнди, и я поняла, что смотрю на нее невидящим взглядом.