— У тебя есть прошлое, у меня есть прошлое, — заявил Бенни. — Ты любила мужчину. У меня была женщина, которая что-то значила для меня. Но это было тогда, Фрэнки, не сейчас. Просто твой мужчина был моим братом. Мы можем сделать из этого проблему, а можем просто опустить этот вопрос.

— Тебе легко отпустить этот вопрос? — Поинтересовалась я.

— Нет, но не потому, что он был твоим любимым мужчиной. Не потому, что ты была в моей жизни, как женщина моего брата, и мне пришлось наблюдать твою любовь к нему, а потом его потеряла. Потому что он поступил с тобой неправильно, и это меня бесит. Думаю, что со временем моя злость на брата утихнет.

— Ты хотел пойти со мной на свидание в старшей школе, — заметила я, даже не зная, почему вдруг это сказала, но Бен, должно быть, знал почему я это сказала, потому что его большой палец перестал поглаживать, снова сжав мою руку.

— Любила моего брата, думал, что ты крутая, ты была с ним, не позволяла мне думать об этом. Последние пару недель я позволил своим мозгам разобраться в этой ситуации. Тогда я не испытывал никакой ревности. Это не значит, когда между вами двумя пробежала черная кошка, это не стало ударом, потому что я все испортил в свое время. Ты была рядом, свободна, а я годами ни хрена не делал шага в твою сторону, его сделал Винни только лишь потому, что я валял дурака тогда. Но когда ты стала с ним вместе, мое валяние дурака закончилось, так и должно было быть. Итог таков — мне не доставляет радости, что ты потеряла то, что потеряла, когда потеряла его. Но его потеря не меняет того факта, я рад, что получил шанс. Я мог бы испытывать вину из-за этого, но на нас нет вины. Винни сам во всем виноват, что так закончил жизнь. В конце концов, так оно и есть.

— Но ты сказал, что подумывал приставать ко мне, когда я была с Винни, — указала я.

Он кивнул.

— И по этому поводу я тоже мог бы испытывать чувство вины, но ко мне это не относится. Он сделал свой выбор, да, он был моим братом, но я знал точно, что ты заслуживаешь лучшего. Дошло до того, что между вами двумя что-то пошло не так, стало ясно, что лучше уже не будет. Так что все пришло к тому, что я начал понимать, что хочу сделать тебя счастливой.

Я отвела взгляд, но его рука, пожимающая мою, заставила меня посмотреть ему в глаза, когда он продолжил.

— Если бы ты была не с Винни, а с каким-то другим придурком, поступившим с тобой неправильно, я бы сделал то же самое. Я бы переехал к тебе. Возможно кто-нибудь сказал бы, что это был бы идиотский поступок, будь твой мужчина моим братом или нет, но мне насрать. И по этому поводу я бы тоже не испытывал никакой вины. Вина лежит на этом придурке, бл*дь, за исключением того, что этот придурок оказался моим братом. Вычеркни Винни из уравнения, Фрэнки, и в итоге ты получишь мужчину, который хорошо к тебе относится. В этом нет ничего плохого. Ты можешь плеваться огнем или целый год парить мне мозги, но все равно не сможешь убедить меня в обратном.

— Твои родители понимают, что происходит? — спросила я едва слышным шепотом.

— Да, — ответил он также тихо, как и говорил, но не шепотом.

— И они не против? — Теперь мой голос был шепотом, но писклявым.

— Им больше лет, чем нам. Они знают, что ты хорошая женщина. Они хотят, чтобы ты была счастлива. И они чертовски хотят, чтобы я был счастлив. Они достаточно судили, когда это было не их дело, и суждения, которые они выносили, были хреновыми. Они прошли урок, милая. От них не ускользнуло, что жизнь есть жизнь, и цель состоит в том, чтобы получить как можно больше счастья, пока живешь. Все могло бы пойти по-другому, если бы я сделал шаг, пока мой брат был жив. Они могли бы тогда коситься на меня, не одобрять. С другой стороны, они нутром чуяли, что он поступает с тобой неправильно, поэтому может и не выказывали бы неодобрения. Этого мы уже не узнаем. На данный момент в нашем сценарии никто не пострадает, потому что он умер.

— У тебя есть ответы на все, — заметила я без сарказма. Просто у него действительно были ответы на все вопросы, ответы на трудные для меня вопросы, которые, как мне казалось, вообще не существуют.

— Потому что есть ответы на эти вопросы.

— Почему так легко даются тебе эти ответы?

— Потому что я не делаю из них огромной проблемы.

Я почувствовала, как мои брови нахмурились.

— Ты думаешь, я делаю?

— Я думаю, поскольку ты любила моего брата, то почему-то считаешь, что предаешь его память, позволяя себе получить желаемое со мной. Но его память — это память, детка. Здесь нечего предавать. Все сводится к принятию решения, чего ты хочешь. И я хочу уточнить, прости за грубость слов, но я должен уточнить этот момент до конца. Он предал тебя до того, как его забрали из этого мира. Поэтому мой вопрос — почему, если он ушел, ты остаешься преданной ему?

— Ты слишком злишься на него, — прошептала я, совсем не испытывая хорошего предчувствия по поводу правдивых слов Бена, и совсем не испытывая хорошего предчувствия по целому ряду причин.

— Да. Потому что я любил его, и злюсь, что его убили. Злюсь, из-за чего его убили. Злюсь на себя, как повел с тобой после его смерти. Злюсь на то, что он сделал с тобой, родителями и моей семьей перед смертью. Я должен справиться с этой злостью, и я это сделаю. Но не вбивай себе в голову это дерьмо, чтобы сделать то, чего я от тебя хочу. В старшей школе я знал девушку, которая была сладкой с перчинкой, я упустил с ней тогда свой шанс, потому что был молод и глуп. Годы спустя я поумнел, получил еще раз этот шанс, и я им воспользуюсь. Винни просто оказался тем, кто оказался между нами. Это отстойно, потому что тебе от этого труднее, но я вижу эту ситуацию именно так. Он все усложнил. Но это в прошлом. Теперь есть только ты и я.

Слушая все, что он говорил, проникающие глубоко в меня, я почувствовала, как мое дыхание участилось, мне показалось, что я наконец-то получаю кислород после стольких лет, когда не могла вздохнуть полной грудью.

— Ты говоришь все правильные вещи. — Я сказала, как бы обвиняя и защищаясь, потому что хотела дышать; просто так долго жила без кислорода, что не верила, будто могу вздохнуть сейчас.

— Нет. Я говорю правильные вещи.

Мгновенно его слова вызвали у меня смешок, я не смогла его сдержать.

Бенни ухмыльнулся мне, спросив:

— Разве смешно?

— Я и сказала, что правильные, — объяснила я, улыбаясь ему в ответ.

Заметив мою улыбку, он внезапно потянул мою руку через стол, я зачарованно наблюдала, как его темноволосая голова склонилась над ней, а затем почувствовала, как его губы коснулись моих пальцев.

Он продолжал крепко держать меня за руку, даже когда его глаза поднялись к моим.

— Пару недель назад, когда ты тащилась за мной из Чикаго, потом свернула, чтобы последовать за Вай, я почувствовал страх, детка. Казалось гнев, но это был страх, пробирающий до костей. Сэл сказал, что они схватили тебя, это вырвало мои внутренности. Не мог думать, потому что я знал, если бы задумался, то подумал бы о том, сколько времени потратил впустую, не выяснив отношений с тобой. Вошел в тот лес, увидел, как ты лежишь на земле. Единственное, что помешало мне разрядить обойму в этого ублюдка, это крик Вай, а ты посмотрела мне в глаза и произнесла ее слова одними губами, превратив их в гребаную шутку. Настоящая, черт побери, Фрэнки. Я никогда в жизни не любил женщину так, как сейчас. Честное слово, ты безумно красивая, и я был влюблен в тебя уже давно, не знаю, почему сейчас нахлынули эти эмоции. Я просто знаю, что бы это ни было, чувствую, что тот день был очень важным, чем-то огромным. Так что я хочу узнать все хорошее из этого важного и огромного. Все, о чем я прошу, позволь мне это испытать.

Я уставилась ему в глаза, слова застряли у меня в горле, мысли теснились в голове, чувства собирались в сердце, но прежде чем я смогла вымолвить хоть слово, тихий, почтительный голос официанта произнес:

— Мои извинения. Леди, «Беллини».

Опытной рукой, несмотря на то, что мы с Бенни чуть ли не лежали на столе, он поставил бокал рядом со мной и быстро удалился.