О Боже.

Он знал о Найтингейле.

В этом не было ничего удивительного. Сэл знал почти все, а если и не знал, то у него были способы узнать. Что было удивительно, так это то, что он, казалось, собственнически относился к своей «миссии доброй воли».

— Сэл, они занимаются этим делом дольше нас и смогут сделать все, что в их силах, не сбивая людей с ног и не избивая их, — отметил Бенни.

— Я не собираюсь никого избивать, — отрезал Сэл.

— Что случилось с наемным убийцей? — спросил Бен. — Не знаю, хочу ли я это знать?

Сэл откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.

— Он получил предложение, от которого не смог отказаться.

Я начала хихикать.

Бен скосил на меня глаза.

Я сжала губы и перестала хихикать.

Бенни посмотрел на Сэла и тихо произнес:

— Это дерьмо не смешно. Мы обсуждаем, мать твою, наемного убийцу.

При этих словах Сэл выглядел так, словно начал злиться, и от этого у меня перехватило дыхание.

— На кону сотни, может тысячи жизней, это лекарство наносит вред, и его хотят выпустить на рынок, Бенни. Я не занимаюсь благотворительностью, но это не значит, что не понимаю саму суть происходящего, поэтому это дело нужно делать правильно. Но это еще не все. Это для моей Фрэнки. Неужели ты думаешь, что я сделаю что-нибудь, поставив ее задницу под удар?

Я подумала, что это очень мило, и благодаря этому Сэл и Джина попали в мой список рождественских открыток (и поздравительных открыток на день рождения, и, возможно, если я смогу это провернуть, не заставив семью Бенни сойти с ума, приглашу их на вечеринку по случаю нашей помолвки).

По какой-то причине слова Сэла не показались милыми Бену.

Я поняла это, когда он спросил:

— Объясни мне.

— Что объяснить? — переспросил Сэл.

— Почему ты принимаешь участие в делах Фрэнки, — заявил Бен. — Винни давно умер, Сэл. Она больше не член твоей семьи.

Этот комментарий заставил Сэла перестать выглядеть так, словно он вот-вот разозлится, он просто выглядел взбешенным.

Нехорошо.

Я двинулась к ним, прошептав:

— Бенни… — но Сэл остановил меня.

— Она всегда будет членом нашей семьи.

— Объясни мне, — повторил Бен.

— Семья никогда не умирает, — возразил Сэл.

— Такие, как ты умирают, — парировал Бен, при обычных обстоятельствах этот обмен репликами был бы не опасным. Такой обмен мог бы даже быть позитивным в смысле того, что мы наконец-то все выясним, что-то вроде исцеления.

Но в данном случае, было бы завершение конфликта, если бы один из двоих не был бы боссом мафии.

— Ты не понимаешь, — отрезал Сэл, его бешеный гнев искрил в воздухе, — потому что у тебя было все, чего не было у нее, когда ты рос. И если ты не найдешь способ дать ей все, значит, ты не тот мужчина, который ей нужен. Не тот человек, каким я тебя представлял. У нее не было настоящего отца, ему было на нее наплевать, и я, — он снова ткнул большим пальцем себя в грудь, — понимаю это.

От этой новости (глубоких, душераздирающих слов Сэла) у меня перехватило дыхание, я таращилась на него, глаза внезапно наполнились слезами, а он продолжал говорить:

— У тебя было все, когда ты рос, Бенито Бьянки. Когда у тебя этого нет, ты ищешь это счастье и молишься Христу, чтобы поиски не затронули всю жизнь, оставляя тебя на последнем издыхании и зная, что ты прожил жизнь, в которой никогда не было того, что ты хотел бы иметь. Я понимаю, почему я тебе не нравлюсь. Понимаю, почему ты не хотел бы, чтобы я находился рядом с Фрэнки. Но мне насрать. Если я смогу каким-то образом дать ей то, в чем она нуждается, я сделаю это. Джина может внести в это свою лепту, что она и делает. Нравится тебе это или нет.

— Сэл, — прошептала я, и его взгляд скользнул по мне.

— Ты прекрасна, Франческа Кончетти. У тебя внутри горит огонек, который твои родители не смогли погасить. Он ярко освещает нас с Джиной. У нас есть дочки. Мы понимаем этот свет. Мы знаем, какой это дар — обладать им. Мы знаем, что ты за человек, раз делишься им с нами, даже после того, что случилось с Винни. Если ты хочешь продолжать делиться с нами своим светом, мы с радостью его примем. Если ты прекратишь с нами общаться, нам это не понравится, но мы будем жить с твоим решением, потому что мы любим тебя.

Я почувствовала, как скатилась слеза по щеке, пока я застыла, уставившись на Сальваторе Джилья, наконец-то понимая после всех этих лет, почему он и его жена все еще находились в моем рождественском списке.

После того, как этот пристальный взгляд продолжался долгое время, я хрипло сказала ему: — Я тоже тебя люблю.

— Я знаю, — тихо ответил он.

— Думаю, вас только что пригласили на вечеринку по случаю моей помолвки, — выпалила я.

Сэл ухмыльнулся.

Бенни пробормотал:

— Господи.

— Иди сюда, amata, — приказал Сэл.

Я пошла, и когда добралась до него, босс мафии заключил меня в свои крепкие отцовские объятия.

Я тут же его крепко обняла.

Мы некоторое время так и стояли, потом Бен позвал:

— Детка.

Я продолжала держаться за Сэла, но обратила влажные глаза на Бенни.

— Не хочу вклиниваться в такой момент, но мы с Сэлом должны разобраться в ситуации с Найтингейлом.

— Хорошо, — ответила я, и Сэл отстранился, но не полностью. Он прижал меня к себе, обняв одной рукой, я другой обнимала его, когда мы повернулись к Бенни.

— Отзови Найтингейла, — немедленно потребовал Сэл.

— Я разговаривал с этим человеком. И мне стало совершенно ясно, что он не из тех, кто выполняет приказы босса мафии или кого-либо еще, — ответил Бенни.

— Убеди его, — приказал Сэл.

Бен поднял глаза к потолку.

Я крепче обняла Сэла, и он посмотрел на меня.

— Может нам стоит позволить ему делать свою работу, посмотреть, как он с ней справиться, — сказала я Сэлу.

— Мы не знаем этого парня. Может он дерьмовый частный детектив, и то, что мы передадим ему, будет означать, что теперь ты не в такой безопасности.

Я ничего не знала о частных детективах, но сайт «Расследования Найтингейла» выглядел довольно крутым. Привлекательным. Очень мужским. Чрезвычайно профессиональным. Не многословным. На самом деле, за исключением заявления о миссии в одно предложение, которое было настоящим заявлением о миссии, а не фальшивым слоганом, все было обтекаемо.

С другой стороны, хороший веб-сайт не означает хорошего частного детектива.

Я сжала губы и посмотрела на Бенни.

Бенни вздохнул, прежде чем сказать:

— Хорошо. Если мы получим разрешение от Фрэнки, я позвоню Найтингейлу. Скажу, что мы согласны, но мы хотим встретиться с тем человеком, чтобы знать, кому передаем это дерьмо.

— И скажи ему, что его человек будет работать с моими людьми, — добавил Сэл.

— Сэл, — начал Бенни, — этот парень не только не произвел на меня впечатление человека, выполняющего чужие приказы, но и не произвел впечатление человека, который будет работать с партнерами в важном расследовании, причем эти партнеры — мафиози.

— Он оценит это благое дело, — ответил Сэл.

— Даже я не понимаю, почему ты делаешь благое дело, хотя только что был свидетелем, как подарил моей женщине что-то действительно хорошее и чистое, — ответил Бенни, и мое сердце пропустило удар, когда я почувствовала, как тело Сэла напряглось рядом со мной.

Я почувствовала, что оно расслабилось, и подняла глаза, увидев, как Сэл ухмыляется дерьмовой улыбкой, заметив:

— Думаю, ты только что сказал мне кое-что приятное, figlio.

— Обязательно запиши это в свой дневник, — пробормотал Бен, когда зазвонил мой телефон.

Я оторвалась от Сэла и бросилась на кухню, Гас последовал за мной по пятам, думая, что это игра, схватила телефон.

Это была Тэнди.

Я ответила на звонок и получила подтверждение, что Рокси и Хэнк сыграли свадьбу в канун Рождества, поэтому их цвета были зеленый и красный, сестра подруги Тэнди знала об этом, так как присутствовала на свадьбе.

Это были цвета, которые Найтингейл указал в своем электронном письме.