Она едва сдержалась, чтобы не шагнуть назад, когда поняла, как близко к ней стоят.

– Нервничаешь?

В этом освещении лицо хозяина дома казалось хищным. Неудивительно. Он ведь что-то задумал.

– Эм. Нет. Осматриваюсь, столько пространства.

– Нервничаешь.

Она собиралась отдавать власть над собой. Конечно, она нервничала. И это уже настолько заметно, что даже остатки терпения пошли трещинами.

– Ну, если только немного.

– Здесь ты не должна.

А как же «волноваться в первый раз – нормально?»

– Если это твоё, в этом месте ты будешь чувствовать даже безопасность, которую больше нигде не испытаешь.

– Звучит впечатляюще, хах.

Он дотронулся до её талии, провёл рукой ниже по бедру, нащупав резинку трусов. Мира вздрогнула.

– Это рефлексы, просто рефлексы, – объяснила она.

Тёмные проницательные глаза остановились на её лице. Затем хозяин дома принёс стул и поставил его позади Миры.

– Садись.

– Хорошо, да, – она села, механично хлопнув ладонями по своим коленям. Её подбородок требовательно приподняли. Вся напускная беззаботность Миры тут же раскрошилась как краска со старой оконной рамы.

– Много болтаешь, – подушечка большого пальца опустилась на её губы. – Здесь ты отныне говоришь только с моего позволения.

Мира собиралась коротко ответить, но он остановил её, сильнее нажав на губы.

Отойдя к комоду, хозяин дома достал из ящика верёвки. Одну из двух он наполовину запихнул в карман брюк так, что большая часть кольцами свисала наружу. Вторую – сжал в кулаке и вернулся на место. Мира, напрягшись, неловко вжала голову в плечи.

– Я ещё ничего не делаю, – в его голосе проявилось немного улыбки. – Обувь придётся снять.

Мира собиралась разуться, но не успела, остановленная строгим тоном:

– Я не давал тебе такого распоряжения. Внимательно слушай, что я тебе говорю.

Опустившись перед ней на корточки, он осторожно снял с ног Миры одну туфлю, затем вторую. Педантично поставил их рядом со стулом и снова вытянулся во весь рост. Такая сосредоточенность на ней провоцировала у Миры дрожь. Определённо, она испытывала к этому человеку некоторую симпатию. Обязательно это или наоборот нежелательно для их встреч Мира не знала.

Зайдя сзади, он собрал её волосы в хвост и затянул резинкой. Мира поблагодарила всех богов за то, что он не видел, как её веки налились блаженной тяжестью. Прикосновение к волосам – это слишком эротично, слишком приятная для неё ласка. Мира тихо вздохнула от пробежавших по позвоночнику мурашек. Туфли, волосы… Это какая-то пытка ожиданием.

Миг, и хозяин дома снова стоял напротив.

– Вытяни руки.

Мира взглянула на него растерянно, едва ли не с просьбой. Вместе с тем она не хотела сопротивляться, боясь, что, если справится из рук вон, её посчитают идиоткой. Или того хуже – отвергнут.

– Я сказал, вытяни свои руки.

Её лихорадило. Он наблюдал с высоты своего роста, как она принимает решение. Ждал, когда она исполнит его волю, и не сомневался, что добьётся своего. Мира сделала мысленную отметку, что ей понравилось испытывать на себе его взгляд. Сначала это невыносимо, но перетерпев первый дискомфорт, преодолеваешь грань, после которой перестаёшь бояться. Возможно, ей стоит обсудить это с ним позже. Странная получится просьба. Приходить сюда за тем, чтобы он просто на неё смотрел? Сканировал её своим взглядом, доводя до истерики?

Мира послушно протянула руки. Сложенная пополам верёвка опустилась на её запястья.

– Она не синтетическая. После с твоей кожей будет всё в порядке.

Он обмотал большой и указательный пальцы одной руки, перебросил два раза концы верёвки ко внешней стороне ладоней, а затем – ко внутренней, и затянул узел. Получилось подобие наручников. Затем был затянут новый узел. Мира внимательно следила за тем, что делает хозяин дома. Его руки были немного прохладными, ловкими, но не суетливыми.

– Как ощущения?

Вопрос заставил Миру растерянно задуматься.

– Всё нормально.

Наконец, две петли затянули руки последним узлом.

– Садись на пол.

Она свалится, если встанет со стула. Обязательно позорно рухнет к ногам этого парня. Рискнув, Мира заторможено опустилась на пол, всячески стараясь скрыть своё состояние.

– Лодыжки подожми к бёдрам.

Вынув верёвку из кармана, он сложил её пополам и сел перед Мирой на колени. Руки легли на подол её платья, слегка приподняли его. Миру прошибло таким током, что едва не посыпались искры из глаз.

– О нет, это совсем не то. Не пытайся сопротивляться.

Она хотела что-то сказать, но не владела голосом. Крепко связанные руки тоже еле шевелились.

– Ещё сильнее подожми.

Мира послушалась. Она догадывалась, больше он повторять не станет, а сам сожмёт ей ноги.

Скрестив концы верёвки, хозяин дома пропустил петлю между лодыжкой и бедром и затянул какой-то сложный узел. Он работал искусно, Мира едва успевала запоминать, что за чем. Её ногу обмотали выше, связывая голень и бедро вместе. Каждый новый узел заставлял ёрзать. Чужая воля постепенно обретала власть над Мирой, которую она была обязана принять. Дрожь усилилась, Мира не хотела показывать волнения, но не могла справиться с собой. Беспомощной, ей оставалось лишь изучать человека перед собой. Чёрные ресницы были опущены. На носу – полупрозрачные крапинки веснушек. Слегка волнистые волосы лежали в беспорядке, идеальными редкими стрелочками спадали на лоб. Родинка под едва пробивающейся щетиной на подбородке. Почти неуловимый запах парфюма.

– Милое платье, – прокомментировал он, не отрываясь от своего дела. – Надень его в следующий раз без нижнего белья.

Наличие или отсутствие белья было для Миры тесно связано с намёками на секс. Но как же правило «Не сплю с клиентками»? Стоп. Следующий раз… Мира не знала, что восхитило её больше – его желание увидеть её без белья или сама вероятность их новой встречи.

Тем временем он занялся второй ногой. Взгляд Миры метался между его руками и лицом. Будучи сосредоточенным, он выглядел мягко, почти невинно. Быть может, если он по-настоящему улыбнётся, то строгие линии его лица расслабятся, и он станет ещё красивее.

Чёрт подери, да кто ты такой? Ты прекрасен даже в своей профессиональной отрешённой холодности.

Он выпустил верёвку и затянул несколько узлов с внутренней стороны бедра. Так же – от лодыжки до бедра. Последний узел, и хозяин дома удовлетворённо оценил свою работу.

– Здесь тебе не следует разглядывать меня без моего разрешения.

От стыда, что её поймали с поличным, Мира быстро опустила лицо.

Слегка качнувшись назад, он встал. Прикосновения исчезли, воздух словно разрядился. Стало даже немного холодно. Мира застыла в ожидании. Понимала шестым чувством, что на неё смотрят. Две сплошные бездны глаз, два опасных тёмных дна. Неужели люди с такой прекрасной внешностью могут настолько пугать?

Он покинул комнату, оставив после себя ощущение потребности и пустоты. С тех пор, как Мира вошла в этот дом, она хотела хотя бы минуту отдохнуть от выматывающего внимания его хозяина. Теперь же долгожданная передышка напугала её, ведь Мира осталась одна. Связанной. Уязвимой.

Поёрзав, она испытала на себе силу узлов. Не смертельно больно. Не тиски. Не угроза. Но явно что-то новое. Никакой силы не хватит стянуть верёвки или как-то иначе выбраться из них самостоятельно. Мира зависима от возвращения хозяина дома.

Она ждала. Пять минут. Десять. Наверное, у него есть ещё одна комната, где хранятся всякие плётки и игрушки. И он отправился именно за этим. Но проходило время, а Мира так и сидела одна. В голову начали пробираться разные мысли.

Что, если он воспользуется её беспомощным положением?

Что, если он не тот, за кого себя выдаёт. Вернётся и сделает с ней всё, что захочет?

Что, если он не вернётся?

Торг с собой не заканчивался.

Нет, она не должна просто сидеть. Мира вновь пошевелилась, но от её движений верёвки будто туже стянулись. Узлы впивались и впивались в кожу. Тело напряглось, как натянутая струна.