– Значит, мои границы можно стирать, а свои ты подвинуть не хочешь?

– Но ведь именно ты за этим приходишь. Не я.

– Знаю, – к сожалению, у Миры больше не осталось аргументов. Она пуста и обворована. – Это из-за того, что я сегодня не готова? Мы могли бы в другой раз…

– Не в этом дело.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься. Но это неважно, – Теодор странно на неё посмотрел. – Хватит искать потаённую причину моего «нет». Потому что я уже назвал её. Если ты продолжишь так себя вести, нам придётся попрощаться.

– Прости. Да. Ты прав. Я вела себя глупо. Не надо со мной прощаться.

– Я этого тоже не хочу.

– Не отдавай моё время никому.

– Не отдам, – сказал он примирительным тоном.

Мира неуверенно подтянула ремешок своей сумки.

– Встретимся в воскресенье?

Теодор подумал, меланхолично погладив руль пальцами.

– Во вторник. В воскресенье у меня вечеринка.

– Друзей позовёшь?

– Собратьев по интересам.

Ну, хотя бы не клиенток.

– Вечеринка тематическая?

Губы Теодора насмешливо изогнулись.

– Нет.

Мире захотелось рассказать ему историю. О том, как они на самом деле впервые встретились, хотя боялась, что он не вспомнит этого.

– Я видела тебя однажды в клубе. Ты был в серебряной маске. И я тебя выгоняла из туалета.

Теодор коснулся её рукава, словно это напомнило бы ей о чём-то.

– Я сразу узнал тебя.

Из-за случившегося в прошлый раз Мира опасалась, что Теодор будет держаться от неё подальше. Во вторник, когда они встретились вновь, он в самом деле контактировал с Мирой минимально. Отдавал команды, держа дистанцию. Владел ею лишь голосом. Мира больше не собиралась набрасываться на него и всячески это демонстрировала. Она была самой покорной. Идеальной для него клиенткой, идеальной сабой. И хотя Мира нуждалась в близости этого человека, куда большей близости, чем он предлагал, она оставалась послушной. Лишь с гуляющей по губам улыбочкой Мира едва справлялась.

– В свою позицию, – велел Теодор.

Мира забралась на кушетку. Она не вздрагивала от прикосновений и не поддавалась им навстречу. Просто принимала то, что ей предназначалось. Идеальная клиентка, идеальная саба. Мира не показывала нетерпения. Теодору это должно было понравиться.

– Какая послушная, – всё же похвалил он.

Она открывала всю себя, обнажаясь не только снаружи, но и изнутри. От остатков стыда тело Миры мелко подрагивало. Оно вновь выставлено напоказ. Но сегодня Мире было плевать – насколько это вообще возможно в таком положении. Нет ничего «правильного» и «неправильного», «допустимого» или «недопустимого». Здесь – просто игра. И Мира просто занимает отданную ей роль. Это не она выполняет команды, а другая девушка в её обличии. Мира собирает здесь только удовольствие.

Теодор склонился над ней, впервые за эту встречу оказавшись так близко. Дыхание коснулось чувствительного участка за ухом, по спине Миры пробежали мурашки.

Боже! Я всё ещё тебя хочу.

– Какая послушная девочка. Думаешь, я не найду, за что тебя наказать?

Мира улыбнулась в сложенные перед собой руки.

Теодор вёл с её телом какой-то одному ему известный разговор. Он проверял его на выносливость, податливость, гибкость. В конце концов не осталось ни единого сантиметра, который бы Теодор не изучил с маньяческим пристрастием. Одним взглядом. Одними командами. Ему не нужно было даже трогать Миру, чтобы владеть ею.

– Ко мне на колени.

Мира сомневалась, правильно ли поняла приказ. Но подошла к сидящему на стуле Теодору и перегнулась поперёк его коленей. Чужие бёдра под животом оказались жёсткими, ткань брюк шершавой. Подставив зад, Мира притихла, зная, что последует дальше. Ждать пришлось недолго. Шлепки по заднице выходили длинными, как и паузы между ними. От нетерпения Мира подмахивала, носом упиралась в ладонь Теодора.

– Какая покорная девочка, – в его голосе вибрировали нотки неподдельного удовлетворения. Он погладил лицо Миры. Её губы тут же раскрылись. – Целуй.

Мира стала осыпать его пальцы короткими поцелуями.

– Продолжай. Ласково.

Теперь Мира касалась губами раскрытой ладони неторопливо, бережно. Ей нравится ласкать его руки. Эта та вещь, в которой было всё ещё неловко сознаваться даже себе. Теодор казался ей особенно горячим в этот момент. На задворках сознания отчётливо стучала мысль: она не должна ничего подобного испытывать. Но не могла этим управлять.

Между поцелуями Мира лизнула ладонь Теодора кончиком языка.

– Нет, Мира, это отвратительно, – прокомментировал он.

За свою выходку Мира получила ещё десять шлепков. Её ягодицы сжимались при каждом ударе, но непроизвольно поддавались навстречу.

– Встань. Обопрись о станок.

Перегнувшись через станок, Мира снова ждала. Теодор долго ничего не предпринимал. Позади слышались только мягкие шаги и дыхание. Но громче всего стучало сердце Миры. Извращённый саспенс этой сессии изводил всё больше.

Теодор встал сбоку, чтобы Мира увидела его. В руках он держал ремень. Мира немного испугалась. Ремнём её ещё не били. Но это оказалось едва больнее плети. Несколько шлепков пришлись на бёдра и ягодицы.

– Какая послушная девочка, не пронять, ну надо же, – мурлыкал Теодор за её спиной.

К концу сессии Мира горела изнутри и снаружи. Вся сессия состояла из похвалы и наказаний, двигалась в каком-то волнообразном темпе. Одно сменяло другое то резко, то плавно. Ни на что не настроишься. Низкий голос лился в уши Миры то с властью, то с тягучей лаской. Это вымотало её. Да и встреча продлилась дольше обычного. Мира знала это, хоть и не следила за временем. Она знала, потому что с непривычки её тело ломило. Кожа островками покраснела, как случалось в периоды особенной усталости, когда у Миры к концу дня даже поднималась температура. Но в этой комнате такого утомления она ещё не получала. На миг ей подумалось, что она переоценила свою выносливость, а встречи два раза в неделю – слишком много. Если Мира оставит все силы здесь, на жизнь за рамками стен этого дома её не хватит. Но усталость быстро сменилась насыщением. Мира хотела ещё и ещё, не понимая, откуда в ней взялось это пристрастие. Как ей раньше удавалось обходиться без этого? Иногда она точно знала ответ, почему её тянет возвращаться в это место и к этому человеку снова и снова. Но предпочитала игнорировать голос разума.

Я не должна ничего подобного испытывать к нему.

***

Барнс позвонил спустя полторы недели с их последней встречи. Мире не очень хотелось его видеть, но и продолжать морозить своего бойфренда было глупо. Пора поговорить.

Сидя в его машине, Мира слушала оправдание за оправданием. Язык Рида был подвешен что надо.

– Детка, то, что ты узнала, ни коим образом не отразиться на нас. Я и не предполагал, что такая вещь станет между нами проблемой. Но это ведь в самом деле ерунда…

– Если ты не считал проблемой наличие жены, тогда почему не рассказал о ней сразу?

– Это лишнее.

«Это мелочи. Это лишнее». Барнс умел мастерски продаваться, разводить сладкие речи, навешивая лапшу на уши. Не даром его карьера шла в гору.

– Брось, милая. Нам ведь было хорошо. Когда я встретил тебя, то сразу понял: ты мой лучик солнца в этом мире вечной мерзлоты, – Барнс взял Миру за руку, чему поддавался очень редко. – Я так одинок. Разве я не заслужил немного ласки и любви?

Мира быстро поцеловала Рида. Сильно, настойчиво, чтобы ни одно жалостливое слово больше не вылетело из его рта.

Просто заткнись!

Барнс отодвинул своё кресло назад, и Мира вместилась в маленькое пространство между ним и рулём.

– Детка, ты такая ненасытная, – шептал Барнс между поцелуями.

Времени, что они вместе, было достаточно для зарождения большего. Влюблённости. Привязанности. Доверия. Но Мира ничего такого не чувствовала. Раньше её это не беспокоило. Раньше ей было с Барнсом легко – это казалось идеальным и достаточным. Но не теперь. Их с Барнсом отношения такие же, как и в первую неделю знакомства. А всё должно двигаться. Или же чувства Миры охладели по другой, до скрипа очевидной причине.