Теодор – диковинный музыкальный инструмент с правилами вместо струн. Каждое прикосновение к ним рождает противоречие, сигналы «Опасно», «Нужно остановиться».

Ну вот такой он. И причины наверняка есть.

Всеми силами Мира призывала себя к эмпатии. Думать трезво и без эмоций. Теодор никогда на симпатию Миры не отвечал. Но и не отвергал её категорично. Он имел право раз и навсегда пресечь поползновения в его сторону. Вместо этого предпочитал находить им объяснения, которые вписывались в рамки, и всячески увиливать, балансируя на грани между «ещё можно» и «уже чересчур». С другой стороны, объяснением всему могло быть его джентльменское воспитание. Если у него заскок ни в коем случае не обижать женщину, он не отойдёт от своих же установок, даже если эту женщину нужно срочно осадить.

Это не человек, а его подобие с безупречными настройками. Мутный тип, покрытый сотнями слоёв, которые годами придётся снимать. Он тебе не подходит.

Мира пялилась в свою тарелку, мысленно находясь в другом месте.

Ни один парень не стоит того, чтобы сходить по нему с ума.

В противовес себе же, Мира схватила телефон и набрала номер.

– Алло.

– Привет.

– Здравствуй, – сдержанно, не холодно. Значит, не сильно сердится.

Мира заговорила медленно и по-интимному тихо.

– Извини, что не перезвонила вчера. И что проигнорировала все твои звонки – тоже. Это было невежливо. Я не собиралась заставлять тебя волноваться.

Молчание.

– И прости, что вспылила. Это тоже было невежливо. Ладно?

– Лучше так не делай больше. Люди уродливы в гневе.

Зато на людей похожи, а не на бесчувственную машину. Любому другому Мира сказала бы всё, что захотела. Но не ему.

– Встретимся? – спросила она робко.

– Нет.

– Почему?

– Ты знаешь, почему.

Мира начала закипать.

– Подробные объяснения будут?

– Произошло то, из-за чего нам нужно прервать наши встречи. Так бывает. Когда громадная энергия не может найти выхода, она трансформируется, давит изнутри. В безопасных условиях, таких как сессии, она устремляется наружу в самых неожиданных проявлениях. Как в нашем случае. Да, произошло смещение. Наши отношения вышли за рамки оговорённых. Клиент вымещает агрессию, страсть, нереализованные желания или другие эмоции, чтобы в результате получить разрядку. Но ты сконцентрировалась на мне как на человеке. И в результате хочешь уже не просто разрядку. Ты ждёшь от меня взаимности. Если не сейчас, то потом. Это неизбежно. Поэтому наши встречи для тебя не станут ничем хорошим. Я уже не проекция подходящего человека, который исполнит твои потаённые желания. Я для тебя человек конкретный. Всё это время я создал тебе безопасное пространство, где ты отпускала себя. А границу при этом пересечь очень легко.

– А ты не пересекал границ?

– Пересекал. И я раскаялся. Возможно, именно тот случай ввёл тебя в заблуждение, будто у нас своего рода отношения. Но мой интерес был физиологическим. Срыв из-за тяги тела к телу. Твоя же симпатия в голове.

– Да на хер твою психологию! – вскрикнула Мира. Посетители за ближайшим столиком оглянулись на неё.

На другом конце линии раздался вздох.

– К сожалению, ты и сегодня не готова слушать. Я лишь пытался объяснить, что произошло, но тебе это не нужно. Ты задаёшь вопрос ради вопроса.

– Я просто пытаюсь выяснить, почему ты стал вести себя как задница!

– Мира, я вешаю трубку.

Безразличие убивало её. Всё это время она была наедине со своими нежными чувствами. Нет, нельзя так ошибиться, это невозможно!

– И что, на этом всё? Мы просто разбежимся?

– Мы возьмём перерыв.

Мира всё больше чувствовала себя героиней дешёвой мелодрамы.

– На какой срок?

– На несколько месяцев.

– Что?! Нет!

– Ты не обязана возвращаться ко мне после.

– Мне не нужен перерыв, я в порядке.

– Я тебе нравлюсь. Вряд ли ты так быстро совладала с чувствами.

– Совладала, я способная.

– Значит, перерыв нужен мне. Я не снимаю с себя ответственности за то, что сорвался однажды. И тебя за твои чувства тоже не виню. Повторюсь в третий раз: так бывает. У нас атмосфера насквозь пропитана эротикой и сексом. Поэтому границы и подстёрлись. Теперь ещё и симпатия подключилась, а это может далеко завести.

От злости очертания предметов стали расплываться.

– И что? Если это и случится, что такого?

– Мира…

– Оставь свою психологию для кого-нибудь другого! Корчишь из себя слепого и ничего не понимающего придурка, лишь бы отрицать очевидные вещи… – она бросила трубку и на эмоциях вскочила из-за стола. – Кретин, что за кретин?!

– Эй-эй!

Её плеча коснулись, усаживая Миру на место.

– Это всего лишь я. Чего ты так кричишь? – Грейс плюхнулась на соседний стул. Кивнула на телефон Миры. – Парень?

– Нет. Да. То есть, нет. Один клоун задвигает мне психологический анализ в качестве объяснений.

– Лапша на уши, если коротко.

– Давай не будем об этом?

– И не собиралась.

Взяв вилку, Грейс принялась подворовывать еду из тарелки Миры.

– Тебе пора расслабиться и хорошенько оторваться. На хрен всех. Пойдём в пятницу в клуб. Как ты там назвала его? Сборище девиантов города. Крутая вечеринка намечается. Обещаю отгонять от тебя всех извращенцев.

У Грейс на всё одно лекарство. Мира хотела сказать, что тусовки каждую неделю – это не про неё. Или уже не про неё. Но вспомнила, что в самом деле давно никуда не выбиралась.

***

Торчать у дома Теодора пришлось недолго. Спустя пару минут, как Мира приехала, у ворот припарковался знакомый чёрный автомобиль.

– Что ты тут делаешь? – Теодор раздражённо захлопнул водительскую дверь.

– Сегодня пятница. У нас встреча.

– Нет у нас никакой встречи, и тебе это известно.

– Это ты так решил?

Раздражение в голосе Теодора быстро сменилось на холод – его привычное проявление отстранённости.

– Да. Я объяснил тебе, почему нам нужно прекратить встречаться. Могу повторить.

– Лучше объясни, наконец, что случилось с тобой? Разве ты не догадывался всё это время, что между нами?

– Нет.

– Врёшь.

– Не вру.

– Я только клиентка для тебя?

– Ну разумеется. А кто же ещё?

Это всё ещё так же больно, как и в первый раз.

– Ты просто был вежлив со мной? И ничего больше?

Теодор молчал. Хуже всего, что он в самом деле никогда не давал повода думать иначе. Едва они сближались, Теодор тормозил их. Он признавался, что Мира ему симпатична, и что иногда он всего лишь человек, всего лишь мужчина. Мира сама вложила в это вселенское значение.

– Я люблю то, чем мы занимались. Не потому, что это делаешь конкретно ты. Точнее, не только поэтому. И если ты профессионал, то должен был увидеть, наслаждаюсь я или придуриваюсь. Ты – это ещё не всё. Я сказала так, не подумав.

Расстановка в словах и уверенность Миры успокоили Теодора.

– Хорошо.

Он открыл дверь машины и, перегнувшись через сиденья, достал из бардачка ручку и блокнот. Выписал что-то из своего телефона и протянул вырванный листок. Мира взяла клочок бумаги, на котором теперь были выведены цифры.

– Позвони ему. Он с удовольствием примет новую клиентку, и ты сможешь продолжать без ненужного тебе перерыва…

Разорвав листок на кусочки, Мира смяла их в ком и с брезгливостью бросила Теодору в грудь.

– Как хочешь, – припечатал напоследок он и направился к входной двери.

Мира последовала за ним. Её невольно отшатнуло назад, когда Теодор резко развернулся и прошипел:

– Не смей преследовать меня!

Наконец-то хоть какая-то человеческая эмоция.

Никогда прежде Мира не испытывала такой вспышки злости. Расправив плечи, она угрожающе шагнула ближе к Теодору. Его фигура высилась над ней, но Мире казалось, именно она смотрит на него сверху вниз.

– Если думаешь, что я буду бегать за тобой, то ты серьёзно проебался.

Глаза Теодора блеснули.

– Тебе не следует так разговаривать со мной.