– Нэша растили так, чтобы он стал особенным, выдающимся, – продолжила Алиса. – Но он был не единственным, к кому старик приложил руку, так что да, я осталась. – Алиса проглатывала слова, отказываясь придавать им большее значение, чем было необходимо. – Я сделала то, что должен был сделать Нэш. Это стоило мне всего, но прежде чем мистер Хоторн скончался, он договорился с моим отцом и другими партнерами, что я возьму на себя все дела с вами. – Она опустила взгляд. – Я просто слышу, что сказал бы старик о том хаосе, который я допустила в своей работе. Сначала позволила похитить себя, а теперь это.

О хаосе, который, по ее мнению, я устроила сейчас.

– Или, может быть, – я перевела ее внимание на себя, – вы сделали именно то, для чего он растил вас, именно то, для чего он выбрал вас.

Я хотела, чтобы она поняла, почему я выделила последние слова. Он выбрал не только вас. Он выбрал и меня, Алиса, – и, может быть, я делаю именно то, для чего он меня выбрал.

Медленно выражение ее темно-карих глаз изменилось. Она поняла, что я просила ее поверить, что я была выбрана по какой-то причине. И что причиной было это.

Наша игра.

– Вы вообще понимаете, как это рискованно? – спросила меня Алиса.

– Так всегда было, – ответила я, – с момента как Тобиас Хоторн изменил завещание.

Это были его «риск» и «игра» – и мои.

Блейк позволил мне играть белыми, а значит, я ходила первой. Я начала с королевского гамбита. Только через десяток ходов Винсент Блейк понял, что мое чутье выходит за рамки классических маневров. Спустя еще четыре хода он забрал моего слона, позволив мне выполнить последовательность, которая закончилась тем, что я взяла его ферзя.

Медленно, ход за ходом, контратака за контратакой, Винсент Блейк осознал, что мы были более равны, чем он ожидал.

– Теперь я понял, – произнес он, – что ты делаешь.

Он понял, что я сделала. Девушка, против которой он сейчас играл, не была той, которая проиграла Иви. Я обманула его, и он понял это – слишком поздно.

За четыре хода, подумала я, чувствуя, как мое сердце бешено колотится в груди, я обыграю его.

После двух ходов он осознал, что оказался загнанным в ловушку. Он встал и опрокинул своего короля, завершая партию. Белое золото звякнуло, когда фигурка ударилась об украшенную драгоценными камнями доску, кольцо с черным бриллиантом сверкнуло на солнце.

Винсент Блейк был опасным человеком, богатым человеком, серьезным противником – и он недооценил меня.

– Вы можете оставить шахматы себе, – сказала я.

Я почувствовала, как мгновение Блейк боролся с собой. Юристы пришли, чтобы обеспечить выполнение моего обещания, а не его. Фраза: «Я обещаю, что не буду медленно и стратегически уничтожать тебя» – не была юридически закрепленным термином. Я полагалась на единственную реальную гарантию Тобиаса Хоторна, которую он мне дал.

Что если я обыграю Блейка, он признает мою победу.

– Что здесь только что произошло? – потребовала ответа Иви.

Винсент Блейк одарил меня последним тяжелым взглядом, а затем развернулся на каблуках.

– Она выиграла.

Винсент Блейк выполнит свои обязательства, но он никогда больше не хотел видеть меня на своей территории.

– Проводите Эйвери, Грэйсона и мисс Ортега к воротам, – приказал он своим людям. – Убедитесь, что журналисты разойдутся до того, как они там окажутся.

Рука сомкнулась вокруг моего предплечья, намекая на то, как именно меня будут «провожать». Но следующее, что я осознала: мужчина, который схватил меня, лежал на земле, а Тоби стоял над ним.

– Я провожу их, – сказал он.

Люди Блейка посмотрели на своего начальника.

Винсент Блейк одарил Тоби зловещей улыбкой.

– Как пожелаешь, Тобиас Блейк.

Имя послужило острым как бритва напоминанием: может, я и выиграла, но Тоби свое пари проиграл. Положив мне руку на спину, он повел меня обратно вокруг дома.

Мы почти дошли до подъездной дорожки, когда позади нас раздался голос:

– Постой.

Я хотела проигнорировать Иви, но не смогла. Медленно я повернулась к ней, осознавая, что Грэйсон проявляет железный контроль над любым импульсом, который мог бы заставить его сделать то же самое.

– Ты позволила мне выиграть, – сказала Иви. Это было обвинением, яростным и низким. Ее взгляд скользнул к Тоби. – Ты тоже поддался мне? – дрожащим голосом спросила она его. Когда Тоби не ответил, Иви повернулась ко мне. – Он это сделал? – повторила она вопрос.

– Это имеет значение? Ты получила, что хотела.

Иви выиграла все пять печатей. Теперь она была единственным наследником империи Блейка.

– Я хотела, – прошептала Иви тихим, но жестоко-свирепым голосом, – хотя бы раз в жизни доказать кому-нибудь, что достаточно хороша. – Взгляд выдал ее, скользнув к Грэйсону, но он не обернулся. – Я хотела, чтобы Блейк заметил меня, – продолжила Иви, вновь посмотрев на меня, – но теперь, глядя на меня, он каждый раз будет видеть тебя.

Я использовала Иви, чтобы обыграть Блейка, и она была права – он никогда этого не забудет.

– Я замечал тебя, Иви, – равнодушно произнес Грэйсон, не сделав и единого движения. – Ты могла бы стать одной из нас.

Выражение лица Иви дрогнуло, и на мгновение мне вспомнилась маленькая девочка на фотографии в медальоне. Затем она выпрямилась, надменный взгляд застыл на ее лице, которое стало как фарфоровая маска.

– Девушка, которую ты знал, – сказала она Грэйсону, – была ложью.

Она ошибалась, если думала, что это разозлит Грэйсона Давенпорта Хоторна.

– Уведи их отсюда. – Иви резко повернула голову к Тоби. – Сейчас же.

– Иви, – начал Тоби.

– Я сказала иди. – Искра победы, жесткая и безжалостная, сверкнула в ее изумрудных глазах. – Ты вернешься.

Это было похоже на стрелу, нацеленную мне в сердце. У Тоби нет выбора.

Не дрогнув, он повел меня от своей дочери и не произнес ни слова, пока все мы не добрались до грузовика.

– То, что ты сделала там с Блейком, было очень опасно, – сказал мне Тоби, полуосуждая, полухваля.

Я пожала плечами.

– Вы выбрали мне имя. – Эйвери Кайли Грэмбс. Из букв полного имени можно собрать слова «риск» и «игра». Тоби помог мне выйти в этот мир. Он дал мне имя. Он пришел ко мне, когда умерла мама. Он спас меня, когда я нуждалась в спасении.

И я снова теряю его.

– Что теперь будет? – спросила я, глаза защипало, горло сжалось.

– Я стану Тобиасом Блейком. – Тоби знал правду о своем происхождении уже два десятилетия. Если бы он хотел этой жизни, он бы давно жил ею.

Я подумала о словах, написанных им в комнате под лабиринтом. Я никогда не был Хоторном. Я никогда не буду Блейком.

– Вы не обязаны этого делать, – сказала я. – Вы можете убежать. Вам годами удавалось ускользать от Тобиаса Хоторна. Вы можете сделать то же самое с Блейком.

– И дать этому человеку возможность расторгнуть вашу сделку? – вмешалась Алиса. – Аннулируйте одну ставку в сете, и он легко может заявить, что вы аннулировали их все.

– В этот раз я не убегу, – напряженно сказал Тоби. Я проследила за его взглядом на Иви, которая снова стояла на крыльце, ее янтарные волосы развевались на ветру, она выглядела какой-то неземной, торжествующей королевой.

– Вы остаетесь ради нее. – Я не хотела, чтобы это прозвучало как обвинение в предательстве.

– Я остаюсь ради вас обеих, – ответил Тоби, и на мгновение я увидела нас двоих, услышала наш последний разговор.

У вас есть дочь.

Даже две.

– Она помогла Блейку похитить вас, – резко произнесла я. – Она использовала меня – использовала всех нас.

– Когда я был в ее возрасте, – ответил Тоби, открывая дверь грузовика и жестом приглашая меня сесть, – я убил сестру твоей матери.