Еще один план, как забрать у меня все.

– Выиграешь обе партии, – пообещал Блейк, – и я также клянусь сохранить тайну по делу Шеффилда Грэйсона.

Тоби вздрогнул. Очевидно, он не знал об этом рычаге воздействия, который его биологический дед держал в запасе.

– Ты принимаешь эти условия? – Блейк обращался к Тоби, и только к Тоби, словно со мной и Иви и так было все ясно.

Тоби стиснул зубы.

– Да.

– Да, – сказала Иви, ожившая настолько, что все другие ее версии казались по сравнению с этой блеклыми и неполными.

А что касается меня…

Блейк сдержит свое слово. Если я выиграю обе партии, то правда об отце Грэйсона останется нераскрытой. Люди, которых я люблю, будут спасены. Но он все равно придет за мной. Он найдет способ разрушить меня и все, что мне дорого, хоть и будет ограничен в способах.

– Я согласна на ваши условия, – произнесла я, хотя он и не оставлял мне выбора.

Блейк повернулся к сверкающему шахматному набору за пятьсот тысяч долларов, который я ему подарила:

– Что ж. Начнем?

Тоби и Иви играли первыми. Я достаточно часто играла с Тоби, чтобы знать, что он мог бы выиграть эту партию за двенадцать ходов, если бы захотел.

Он позволил выиграть Иви.

Блейк, должно быть, пришел к тому же заключению, потому что, как только на доску вновь выставили фигуры – для моей партии с Тоби, – старик взял свой нож.

– Поддашься и в этой игре, – задумчиво сказал он, – и я попрошу Иви дать мне свою руку и вскрою ей вены.

Если Иви и напугал намек на то, что ее прадедушка порежет ее, она этого не показала. Вместо этого она крепко сжимала печать, которую он ей дал, и не отрывала взгляда от доски.

Я передвинула фигуру и встретилась взглядом с Тоби. Прошло больше года с нашей последней игры, но, как только я сделала первый ход, мне показалось, будто и не было всех этих месяцев. Мы с Гарри вновь сидели в парке.

– Твой ход, принцесса. – Тоби атаковал, но он старался успокоить меня, напомнить мне, что я побеждала его, даже когда он играл в полную силу.

– Не принцесса. – Я воспроизвела свою реплику из нашего старого сценария в ответ на его и передвинула слона. – Теперь ты ходи, дедуля.

Тоби слегка сощурился.

– Не будь такой самоуверенной.

– Неплохие слова от Хоторна, – парировала я.

– Я серьезно, Эйвери. Не будь такой самоуверенной.

Он видит что-то, чего не вижу я.

– Иви, – любезно попросил Винсент Блейк. – Дай свою руку.

Не поднимая подбородка, Иви протянула ему руку. Блейк прижал острие своего клинка к ее коже.

– Играй, – велел он Тоби. – И без намеков.

Прошла секунда, и Тоби сделал так, как ему было сказано. Я изучила доску, затем увидела, почему он сказал мне не быть самоуверенной. Тоби сделал три хода, и потом…

– Шах, – процедил он сквозь зубы.

Я осмотрела доску. У меня было три возможных следующих хода, и я проиграла в голове их все. Два привели бы к тому, что Тоби объявит мат в течение следующих пяти ходов. Значит, я застряла на третьем. Я знала, как Тоби будет контратаковать, у меня появится четыре или пять вариантов дальше. Я позволила мозгу лихорадочно работать, позволила вероятностям медленно раскрываться передо мной.

Я пыталась не думать о том, что, если Тоби обыграет меня, сокрытие смерти Шеффилда Грэйсона будет обнародовано. Либо так, либо мне пришлось бы отдать Блейку нечто гораздо более значительное, чем чек, чтобы он держал это в секрете.

У этого мужчины будет власть надо мной.

Нет. Я могу это сделать. Был способ. Мой ход. Его. Мой ход. Его. Снова и снова, быстрее и быстрее, мы двигали фигуры.

Затем наконец из груди у меня вырвался шумный выдох.

– Шах.

Я точно уловила момент, когда Тоби увидел расставленную мной ловушку.

– Ужасная девчонка, – грубо прошептал он, и нежность в его глазах, когда он сказал это, почти сразила меня наповал.

Его ход. Мой. Его ход. Мой.

И затем, наконец – наконец…

– Шах и мат, – сказала я.

Винсент Блейк на мгновение задержал нож Боуи на руке Иви, затем медленно опустил его. Его внук проиграл, и когда осознание того, что это значило, обрушилось на меня, все внутри меня сжалось.

Тоби проиграл обе партии. Он останется у Блейка.

– В следующий раз я ожидаю лучшего результата, – обратился Винсент Блейк к Тоби. – Теперь ты Блейк, а Блейки не проигрывают маленьким девочкам.

Я поймала взгляд Тоби.

– Мне жаль, – тихо и с беспокойством в голосе сказала я.

– Не надо. – Тоби обхватил мое лицо руками. – В тебе так много от матери.

Это было слишком похоже на прощание. С того момента, как Иви появилась у ворот Дома Хоторнов, я хотела вернуть его. А теперь…

– Я… – я замолчала, будто вопрос застрял у меня в горле. – Мы сможем видеться? – спросила я.

У вас есть дочь, вспомнила я собственные слова.

Даже две.

Блейк не дал Тоби возможности ответить. Он переключил свое внимание на Иви. Она купалась в нем, будто Блейк был солнцем, а у нее такая кожа, которая не обгорает. Впервые, смотря на нее, вместо того чтобы видеть в ней Эмили, я заметила нечто другое.

Энергия, которая была присуща Тоби. Блейку.

– Если я теперь выиграю, – сказала она, со сталью и вопросом в голосе.

– Оно твое, – подтвердил Блейк. – Все это. Но, прежде чем мы начнем…

Блейк поднял палец, и к нему подбежал член его службы безопасности.

– Приведи другого нашего гостя для мисс Грэмбс.

Грэйсон. Я не позволяла себе надеяться, что с ним все в порядке, пока не увидела его. А потом позволила себе подумать о том, что я выигрывала – не только его свободу, но и гарантию, что никто из близких мне людей больше не окажется здесь гостем.

– Эйвери. – Серо-голубые глаза Грэйсона, их радужки казались ледяными и яркими по контрасту с чернильно-черными зрачками, уставились на меня. – У меня был план.

– Безрассудное самопожертвование? – уточнила я. – Да, я поняла это. – Я подошла к нему и сказала прямо в ухо: – Я говорила тебе, Грэйсон, мы семья.

На доске уже стояли фигуры для последней партии. Иви играла белыми. Я – черными. С десятками тысяч бриллиантов, сверкающих между нами, мы сошлись в игре с самыми высокими ставками.

Увидев уровень Иви в игре против Тоби, я не ожидала, что вскоре столкнусь с проблемой. Похоже, она наблюдала за моей игрой против ее отца, усвоила десятки новых стратегий и поняла, как я смотрела на доску.

Она играла, чтобы выиграть. Я отчаянно хотела спасти Орена. И я не знала, насколько серьезное преступление совершила я, не сообщив о смерти Шеффилда Грэйсона. А Иви? Она играла за ключи от этого королевства – от невообразимых богатства и власти.

За принятие, одобрение от кого-то, от кого она отчаянно хотела их получить.

Все вокруг нас будто начало отходить на задний план – пока я не стала слышать только звук своего сердца и свое дыхание и видеть только доску. Это заняло больше времени, чем я ожидала, но наконец я ее увидела.

Я могла бы поставить шах за три хода, а шах и мат за пять.

Вот так просто я могла уйти отсюда вместе с Грэйсоном, зная, что у Винсента Блейка осталось меньше способов добраться до меня.

Но он все равно придет.

Посягательства на мои финансы, папарацци, игры и обескровливание меня. Он просто продолжит нападение. Эта мысль все громче звучала в моем сознании, заставляя меня переключить внимание с игры с Иви на картину в целом.

Эта игра не станет для меня последней.

Я могла выиграть, но я бы ушла отсюда в том же положении, в котором оказалась после смерти Тобиаса Хоторна. Сезон охоты не закрылся бы. Человек, которого Тобиас Хоторн так боялся, что оставил свое состояние практически незнакомому человеку, будет по-прежнему преследовать меня.