– Сегодня в Дом Хоторнов доставили посылку, – сказал Джеймсон.

Скай налила себе бокал игристого вина.

– Да?

– Ты знаешь, что это? – Джеймсон вытащил из кармана диск.

На долю секунды Скай Хоторн замерла. Ее зрачки расширились.

– Где вы это взяли? – спросила она, подходя, чтобы забрать диск у него, но Джеймсон, как фокусник, заставил «монету» исчезнуть.

Скай узнала его. Я увидела жадность в ее глазах.

– Расскажи нам, что это, – приказал Грэйсон.

Скай взглянула на него.

– Ты всегда такой серьезный, – проворковала она, протягивая руку, чтобы коснуться его щеки. – И это предупреждение в глазах…

– Скай, – Джеймсон отвлек ее внимание от Грэйсона. – Пожалуйста.

– Манеры, Джейми? У тебя? – Скай опустила руку. – Ты шокировал меня, но даже после этого я мало что могу рассказать. Я никогда раньше его не видела.

Я внимательно слушала ее. Она никогда не видела его.

– Но вы знаете, что это, – сказала я.

На мгновение Скай задержала на мне свой взгляд, словно мы были двумя игроками, пожимающими друг другу руку перед матчем.

– Конечно, будет обидно, если кто-то придет к твоему мужу, – подал голос Нэш, – и оповестит его о некоторых вещах.

– Арчи не поверит ни единому вашему слову, – парировала Скай. – Он однажды уже защитил меня от ложных обвинений.

– Готов поспорить, что знаю кое-что, что может показаться ему интересным. – Нэш в ожидании прислонился спиной к стене.

Скай вновь посмотрела на Грэйсона. Из всех братьев она крепче всего держалась за него.

– Я знаю немного, – сказала она уклончиво. – Монета принадлежала моему отцу. И великий Тобиас Хоторн несколько часов допрашивал меня, когда она пропала, описывал мне ее снова и снова. Но я не брала ее.

– Ее взял Тоби, – озвучила я наши мысли.

– Мой маленький Тоби был так зол тем летом. – Скай закрыла глаза и на мгновение перестала казаться опасной, манипулирующей и даже жеманной. – Я так и не узнала почему.

Усыновление. Тайна. Ложь.

– В конце концов мой дорогой младший брат сбежал и забрал это в качестве прощального подарка. Судя по реакции нашего отца, Тоби отлично выбрал способ мести. Чтобы добиться такого от кого-то со средствами моего отца, – Скай открыла и снова закрыла глаза, – нужно забрать что-то исключительно ценное.

Тебе поможет Джексон. Слова Тоби, адресованные моей матери, эхом отдавались в моей голове. Ты знаешь, что я оставил там. Ты знаешь ему цену.

– Тоби не у тебя, – перешел к сути Джеймсон. – Верно?

– Ты допускаешь, – проницательно сказала Скай, – что мой брат жив?

Она вполне могла бы передать прессе все наши слова.

– Ответь на вопрос, – приказал Грэйсон.

– На самом деле у меня больше нет никого из вас, не так ли? Ни Тоби. Ни вас, мальчики. – Скай выглядела почти печальной, но блеск в ее глазах был слишком резким. – В чем именно ты обвиняешь меня, Грэйсон? – Женщина сделала глоток. – Ты ведешь себя так, словно я монстр. – Ее голос был по-прежнему высоким и чистым, но напряженным. Впервые в жизни я заметила сходство между ней и ее сыновьями, но особенно с Джеймсоном. – Все вы так себя ведете, но единственное, чего я когда-либо хотела, – это быть любимой.

У меня возникло ощущение, что Скай в этот момент честна и она правда так все видит.

– Но чем больше я нуждалась в любви, чем больше я жаждала ее, тем безразличнее становился мир. Мои родители. Ваши отцы. Даже вы, мальчики. – Скай однажды сказала Джеймсону и мне, что бросала мужчин после беременности, чтобы проверить подлинность их чувств. Если они в самом деле любили ее, они бы последовали за ней.

Но никто этого не сделал.

– Мы любили тебя, – сказал Нэш так, что я подумала о маленьком мальчике, которым он должен был когда-то быть. – Ты была нашей матерью. Как мы могли не любить тебя?

– Это то, что я говорила себе каждый раз, когда беременела. – Глаза Скай заблестели. – Но никто не оставался моим надолго. Неважно, что я делала, вы всегда сначала принадлежали деду и только потом мне. – Скай сделала еще один глоток из бокала, и ее голос зазвучал более непринужденно: – Папа никогда не считал меня игроком большой игры, поэтому я делала что могла. Я подарила ему наследников. – Она перевела свой взгляд на меня. – И посмотрите, как все обернулось. – Она слегка вздрогнула. – Так что с меня хватит.

– Ты действительно ожидаешь, что мы поверим, что ты сдаешься? – спросил Джеймсон.

– Дорогой, меня не особо волнует, что вы думаете. Но я лучше буду править своим собственным королевством, чем довольствоваться ее объедками.

– Так, значит, вы просто отстраняетесь от всего? – Я взглянула на Скай Хоторн, пытаясь разгадать хоть какие-то ее намерения. – От Дома Хоторнов? От денег? От наследства вашего отца?

– Знаешь, в чем настоящая разница между миллионами и миллиардами, Эва? – спросила Скай. – В определенный момент она заключается не в деньгах.

– А во власти, – сказал Грэйсон, стоя за моей спиной.

Скай отсалютовала ему бокалом.

– Из тебя в самом деле вышел бы замечательный наследник.

– Так что? – спросил Нэш, осматривая просторную гостиную. – Теперь это твое королевство?

– А почему нет? – беззаботно произнесла Скай. – Папа все равно не видел во мне способного игрока. – Она вновь изящно пожала плечами. – Почему я должна его разочаровывать?

Шагая обратно по длинной подъездной дорожке, все были напряжены.

– Что ж, лично я считаю произошедшее удивительным, – объявил Джеймсон. – На этот раз мама не злодей. – Он мог делать вид, что неуязвим, словно бессердечие Скай не задело его, но я знала, что это было не так. – Лично мне больше всего понравилось, – торжественно продолжил он, – когда меня обвинили в том, что я никогда не любил ее достаточно сильно, хотя должен сказать, то, что мы были зачаты в тщетной попытке завладеть сладкими миллиардами Хоторнов, никогда не забудется.

– Заткнись. – Грэйсон снял пиджак и резко повернул направо.

– Куда ты идешь? – крикнула я ему вслед.

– Хочу обратно прогуляться, – обернулся парень.

– Восемнадцать миль? – протянул Нэш.

– Уверяю вас – вас всех, – Грэйсон развернулся и принялся закатывать рукава рубашки, движение отработанное, выразительное, – я могу позаботиться о себе.

– Скажи это еще раз, – подбодрил Джеймсон, – и постарайся говорить еще больше как робот.

Я выразительно взглянула на Джеймсона. Грэйсон был задет. Они оба были задеты.

– Ты права, Наследница, – сказал Джеймсон, поднимая руки. – Я ужасно несправедлив к роботам.

– Ты просто напрашиваешься на драку, – прокомментировал Грэйсон, его голос прозвучал опасно спокойно. Джеймсон шагнул к своему брату.

– На восемнадцатимильную прогулку.

Следующие несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец Грэйсон наклонил голову.

– Не думай, что я буду разговаривать с тобой.

– Не смел и мечтать, – ответил Джеймсон.

– Вы оба ведете себя глупо, – сказала я. – Вы не можете пойти в Дом Хоторнов пешком.

Мне следовало бы уже запомнить, что не стоит говорить Хоторнам, что они не могут что-то сделать. Поэтому я повернулась к Нэшу.

– Ты ничего не скажешь? – спросила я его.

В ответ Нэш открыл мне заднюю дверь джипа.

– Я еду на переднем сиденье.

Оставшись одна в среднем ряду, я провела обратную дорогу до Дома Хоторнов в молчании. Слова Скай определенно задели ее сыновей. Грэйсон замкнется в себе. Джеймсон начнет устраивать сцены. Мне остается только надеяться, что они вернутся домой целыми и невредимыми. Переживая за них, я задалась вопросом, кто заставил эту женщину так отчаянно хотеть быть центром чьего-то мира, что она даже не могла полюбить своих собственных детей, опасаясь, что они не будут любить ее в ответ.

В глубине души я знала ответ. Папа никогда не считал меня игроком большой игры. Я мысленно вернулась к стихотворению, которое Тоби написал в зашифрованном виде. Ядовито то древо – ты сам посуди. С., и З., и меня уже не спасти.