– Почему Блейк похитил Тоби? – я продолжала сыпать вопросами. – Почему сейчас?

– Потому что моего зятя здесь больше нет, чтобы сбить с него спесь. – Прабабушка взяла меня за руку и сжала ее. Выражение ее лица смягчилось. – Теперь ты играешь на фортепиано, девочка. Такие люди, как Винсент Блейк, – они переломают тебе все пальцы, если ты им это позволишь.

Пока я шла обратно к остальным, я думала над тем, что Винсент Блейк каждое свое послание отправлял именно мне. И во время одного разговора ясно дал понять, что будет разговаривать только с «наследницей».

Теперь ты играешь на фортепиано, девочка… Слова прабабушки все еще крутились в моей голове, когда я вошла в холл и услышала приглушенный шепот, отскакивающий от стен Большой залы.

– Не делай этого, – прозвучал низкий и напряженный голос Теи. – Не закрывайся в себе.

– Я не закрываюсь. – Ребекка.

– Не грусти, Бекс.

Ребекка имела в виду: «Злись».

– Ненавидь свою мать, ненавидь Эмили и Иви, меня, если надо, но не смей исчезать.

– Узнала что-нибудь? – Джеймсон сразу же подошел ко мне

Я сглотнула.

– Винсент Блейк принял вашего деда в ближайшее окружение. Обращался к нему как к члену семьи – или, во всяком случае, семьи в его понимании.

– Блудный сын. – Глаза Джеймсона сверкнули.

– Иви? – Это был крик Грэйсона. Я осмотрела холл. Орен, Ксандр, Тея и Ребекка вышли из Большой залы. Иви не было.

Грэйсон появился в поле моего зрения.

– Иви ушла. Она оставила записку. Она ушла искать Блейка.

– Где ее телохранитель? – спросила я Орена.

– Она улизнула от него из туалета, – на вопрос ответил Грэйсон.

– Нам нужно волноваться? – спросил Ксандр.

Такие мужчины, как Винсент Блейк и Тобиас, в моей голове прозвучало предупреждение прабабушки, всегда опасны.

– Я пойду за ней. – Грэйсон злобно закатал рукава, как будто готовился к драке.

– Грэйсон, стой, – резко остановила его я. – Подумай. – Побег Иви не имеет никакого смысла. Она думает, что просто появится перед дверью Винсента Блейка и потребует вернуть Тоби?

Джеймсон встал между братом и мной. Он задержал на мне взгляд, затем повернулся к своему брату:

– Остынь, Грэй.

Грэйсон выглядел как человек, который не знает значения этого слова. Он стоял неподвижно, челюсти крепко сжаты.

– Я не могу снова ее подвести, Джейми.

Снова. Мое сердце сжалось. Джеймсон положил руку на плечо брата.

– Призываю на помощь Ин Аволс.

Грэйсон выругался.

– У меня нет времени…

– Найди. Время. – Джеймсон наклонился к его уху и начал ему что-то шептать – я не слышала, что именно. Ин Аволс было ритуалом Хоторнов; это значило, что Грэйсон не мог говорить, пока его брат не закончит.

Как только Джеймсон перестал яростно шептать ему на ухо, Грэйсон замер. Я ждала, что он вызовет его на драку, воспользуется своим правом ответить на то, что сказал Джеймсон, физическим способом. Но вместо этого Грэйсон Давенпорт Хоторн только произнес два слова:

– Я отказываюсь.

– Отказываешься от чего? – спросила Ребекка.

Тея насмешливо фыркнула:

– От Хоторнов.

– Наследница? – Джеймсон повернулся ко мне. – Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Джеймсон повел меня на третий этаж, в комнату хобби, на стеклянных столах в которой были выставлены десятки моделей поездов и в два раза больше путей для них. Парень нажал на кнопку на боку одного поезда. От его прикосновения стена позади нас разделилась надвое, открывая потайную комнату, похожую на старомодную телефонную будку. Ее стены представляли собой плиты из блестящих камней – половина комнаты черного с металлическим отливом цвета, половина – переливающегося белого.

– Обсидиан и агат.

– Что мы здесь делаем, Джеймсон? Что ты хотел сказать мне? – накинулась я с вопросами.

Казалось, что мы подошли к чему-то. Секрету? Признанию? Джеймсон кивнул в сторону комнаты из камней. Я вошла. Потолок над головой светился всеми цветами радуги – драгоценные камни.

Слишком поздно я осознала, что парень не зашел следом за мной.

Стена закрылась за моей спиной. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что только что произошло. Джеймсон запер меня здесь.

– Что ты сделал? – Я ударила в стену. – Джеймсон! – Мой телефон зазвонил. – Выпусти меня отсюда, – потребовала я в ту же секунду, когда ответила на звонок.

– Выпущу, когда мы вернемся, – пообещал Джеймсон.

Мы. Внезапно я поняла, почему Грэйсон не стал драться после ритуала Ин Аволс.

– Ты пообещал ему, что вы вместе пойдете за Иви.

Джеймсон не опроверг мои слова.

– Что, если она опасна? – спросила я. – Даже если все, чего она хочет, – это вернуть Тоби, можешь ли ты честно сказать, что она не отдаст тебя или Грэйсона в обмен на него? Мы едва знаем ее, и в послании твоего деда было сказано…

– Наследница, ты когда-нибудь видела, чтобы я бежал от опасности?

Я сжала руку в кулак. Джеймсон Винчестер Хоторн жил ради опасности.

– Если ты не выпустишь меня отсюда, Хоторн, я…

– Хочешь узнать, как я получил шрам? – Голос Джеймсона прозвучал мягче, чем когда-либо. Я сразу поняла, о каком шраме речь.

– Я хочу, чтобы ты открыл дверь.

– Я вернулся. – Его слова повисли в воздухе. – К месту, где умерла Эмили, – я вернулся туда.

Сердце Эмили не выдержало после прыжка со скалы.

– Джеймсон…

– Я спрыгнул с той же высоты, повторил ее прыжок. В первый раз со мной ничего не случилось. Как и во второй. Но в третий…

Я представила его шрам, идущий вдоль всего торса. Сколько раз я ощущала гладкость кожи его живота по обе стороны от шрама.

– В воде было упавшее дерево. Я видел только ветку, понятия не имел, что было под ней. Я думал, что все убрал, но ошибся.

Я представила, как Джеймсон летит вниз с вершины утеса и ударяется о воду. Я представила, как зазубренная ветка впивается в его плоть, едва замедляя его движение.

– Я не почувствовал боли, по крайней мере сначала. Я увидел кровь в воде – а затем ощутил это. Кожа была словно в огне. Я добрался до берега, мое тело кричало. Каким-то образом я сумел подняться на ноги. Старик стоял неподалеку. Он не взглянул на кровь, не спросил, в порядке ли я, не кричал. Осмотрев мое окровавленное тело с ног до головы, он сказал только: «Выкинул из головы, не так ли?»

Я прислонилась к стене моей клетки из блестящих камней.

– Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас?

Я услышала звук шагов на том конце линии.

– Потому что Грэй продолжит прыгать, пока ему не станет больно. Он всегда был твердым. Тем, кто никогда не дрожит, никогда не отступает, никогда не сомневается. А теперь, когда он потерял опору, сильным должен быть я.

– Возьми меня с собой, – попросила я Джеймсона.

– Хотя бы в этот раз, – ответил он с болью в голосе, – позволь мне быть тем, кто защищает тебя, Эйвери.

Он назвал меня по имени.

– Тебе не нужно защищать меня. Ты не можешь просто оставить меня здесь, Джеймсон!

– Не могу. Не должен. Обязан. Это проблемы моей семьи, Наследница. – Единственный раз в тоне Джеймсона не было шуток или намеков. – Мы должны навести здесь порядок.

– А что насчет Иви? Ты знаешь, что сказал твой дед. Никому не доверяй. Грэйсон не может ясно мыслить, но ты…

– Я мыслю более ясно, чем когда-либо. Я не доверяю Иви, – с болью в голосе перебил меня Джеймсон. – Единственный человек, которому я доверяю себя настоящего и того, кем могу стать, Наследница, – это ты.

И на этом Джеймсон Винчестер Хоторн просто положил трубку.

Я задушу Джеймсона. Вдвоем мы были гонками, ставками и вызовами, но не этим.

Я попыталась позвонить Орену, но услышала лишь автоответчик. Либби не ответила на звонок – вероятнее всего, у нее разрядился телефон. Ксандр и Ребекка тоже не взяли трубки. Я хотела набрать номер Теи, но вспомнила, что ее телефон сломали. В попытке успокоиться я вытащила нож, придумала план убийства, затем раздала десять тысяч долларов незнакомым людям, изо всех сил пытающихся оплатить аренду.