- А я и играл всего один, - как-то невесело констатировал Ари, и взгляд его из удивленного стал задумчиво-отрешенным. Пальцы его легко провели по линии тонкого смычка, который он вовсе не спешил взять в руки. – За долгое, очень долгое время.

- Почему?

- Не хотел. И не мог. Я никогда в своей жизни не пользовался чужими инструментами, Эльсами. Они кажутся… пустыми. Моя скрипка, как и та, что сейчас лежит перед собой, собрана родовой магией из железного дерева драконьих Островов, с вплетением частиц магических существ, так или иначе меня окружающих. Благодаря им музыкальные инструменты сами становятся живыми, они почти обладают душой и волей. И внутреннее состояние владельца отражается на них. Всегда. После того, как я разбил скрипку матери, моя просто отказалась мне подчиняться. И я сам потерял влечение к музыке на долгие годы.

- Это… больно? – не выдержав, я подошла к Ариатару, нерешительно положив ладонь на его грудь, туда, где отчетливо и тяжело билось его сердце, некогда разбитое и буквально собранное по кускам. Но всё еще живое и, кажется, умеющее чувствовать, как никогда раньше.

А в глазах усмехнувшегося демона стояла невыносимая тоска:

- Как если бы ты потеряла свои саи навсегда.

Я тихонько покачала головой, понимая, что, в общем-то, задала самый глупый из вопросов. Конечно, ему всё это время было больно. Терять часть себя всегда больно.

И всё же, я не могла не спросить:

- Но тогда, на крыше…

- Я не знаю, что это было, котенок, - не давая полностью задать вопрос, демон меня со вздохом обнял. – Тогда мне показалось это важным, и скрипка в руках появилась сама по себе. Просто… мне это было нужно. Тебе было нужно. Однако я не уверен, что смогу это повторить.

- Ты и не сможешь? – я скептично взглянула в темные синие глаза этого невыносимого мужчины. – Такого не бывает.

- Потому что я наследник Сайтаншесса? – вдруг выгнул брови эрхан, задавая, пожалуй, самый странный из всех возможных вопросов.

Но почему-то мне казалось, что ему очень важно узнать, что я об этом думаю на самом деле. И, встав на цыпочки, я просто обхватила его лицо своими ладонями, целуя в подбородок и искренне улыбаясь:

- Нет. Потому что ты – это ты.

Не выдержав, он негромко рассмеялся, прислонившись лбом к моему лбу, довольно прикрывая глаза.

Похоже, сама того не осознавая, я только что дала единственно верный ответ.

- Твоя искренняя вера в меня удивляет, котенок.

- Чтобы не случилось, когда бы это не случилось, я всегда буду верить в тебя, Ари. Всегда.

- Знаю, котенок, - тихо улыбнувшись, обхватив мое лицо ладонями, демон невыносимо-нежно коснулся губами моего лба. И усмехнулся, признаваясь. – И, кажется, теперь я вполне готов сыграть.

- Правда? – удивленно распахнула я глаза, пытаясь рассмотреть в чертах его лица хоть какой-то намек на обман или уловку. Но его не было!

- Правда, - отпуская меня, мужчина обернулся к столу, рассматривая лежащую перед ним скрипку как-то совершенно по-новому. В его взгляде уже не было прежней грусти, не было там и боли. Но легко угадывался он – тот самый неудержимый, не похожий ни на что другое, блеск настоящих сапфиров. – Тебе я лгать никогда не стану.

И какого же было мое удивление, когда он наконец-то взял в руки музыкальный инструмент… И с той же решительностью отдал его мне!

- Как? – изумившись, я машинально прижала скрипку к себе, осознавая ее значимость, и отчаянно боясь повредить хоть как-то. И сунуть ее обратно эрхану в руки, как и тонкий смычок, мне даже в голову не пришло. – Что? Что ты задумал?

- Ты же не думала, что сможешь отстояться в стороне? – иронично вскинул брови Ариатар.

- Но Ари! – на миг я даже запнулась, едва ли не впервые не зная, как до него правильно донести свою мысль.

Безусловно, жриц Латимиры обучали игре на музыкальных инструментах, причем на всех понемногу. Но этих знаний и умений едва ли хватало на то, чтобы очаровать мужчину или его гостей, небрежно блеснуть умениями или развеять скуку высшего общества. Нет, конечно, любая из нас была выше на голову и гораздо искуснее даже некоторых знаменитых придворных музыкантов. Но мы и рядом не стояли с тем, как умели и могли играть Сайтаншесская Роза и ее сын!

То, что хотел от меня Ари, было попросту невозможно.

Тем более, играть на скрипке, которую он сделал для своей матери, и которой ее руки еще даже не коснулись, казались сплошным кощунством.

- Саминэ, Саминэ, - укоряя, покачал головой эрхан, отводя свою руку в сторону. На миг, пройдясь вдоль спины, вызывая знакомые, холодные мурашки, в лаборатории всколыхнулась Тьма, а когда развеялась, на его ладони оказалась скрипка. Та самая, уже знакомая, из коричнево-бордового, полированного дерева с золотистыми, как магия самого демона, струнами. – Неужели ты подумала, что я заставлю играть тебя?

Вот же! Как всегда издевается!

- Ты невыносим, - фыркнула я, чувствуя, как отлегло от сердца. И лишь поудобнее перехватив черный инструмент, продолжая прижимать его к себе как можно бережнее. Его истинную ценность я понимала вполне отчетливо, как и осознала внезапно еще одну, шокирующую во всех смыслах вещь.

Не только я верила, и всегда буду верить в этого эрхана безоговорочно.

Его доверие ко мне, похоже, мне тоже бесконечно.

- Когда-нибудь, котенок, мы непременно шокируем окружающих своим дуэтом, - и на его губы легла усмешка, настолько привычная и родная, являющаяся его неотъемлемой частью, что у меня сердце невольно забилось чаще. – Но сейчас я должен сыграть для самой неповторимой женщины в моей жизни.

И я прекрасно поняла, о ком он говорит. И лишь улыбнулась, полностью принимая, одобряя и поддерживая его решение:

- Тогда чего же мы ждем?

Сайтаншесс, замок правящей династии

- Ещё, - холодный, ленивый мужской голос, прозвучавший в полнейшей тишине, показался свистом кнута, больно жалящим по оголенным нервам.

И очень скоро, на смену ему пришел другой звук – острый звон цепи, и громкий, резкий шорох стального наконечника, вгрызающегося в темный мрамор пола, аккурат на том месте, где всего мгновение назад стоял мужчина.

Еще один взмах, снова звон, и длинный сайшесс бьет с размаху по нему, и, как и прежде, мужчина легко отходит в сторону, не позволяя исконному оружию ятугаров коснуться своего тела. Очередной замах, свист, рваное дыхание, но с головы эрхана снов не упал даже волос из длинного, стального цвета хвоста.

- Еще, - и опять этот равнодушный, почти отчужденный приказ. И, как вишенка на торте, легка насмешка, вместе с иронично вздернутой бровью. – Или ты готова сдаться?

Но вместо ответа привычно свистит тяжелая серебристая цепь, в очередной раз разбивая старинный мрамор пола, разбрасывая в стороны мелкую крошку. И помимо него добавляется еще один звук – чье-то тяжелое, уставшее дыхание.

И едва его услышав, Повелитель эрханов едва ведет плечом, недовольно качая головой:

- Хватит. Ты устала.

- Нет, - не смотря на очевидно сбившееся дыхание, стоящая напротив него эльфийка, на чьих висках отчетливо выступили бисеринки пота, резко дернула рукой, возвращая сайшесс к своим ногам. – Еще!

И снова демон играючи избегает удара цепью, не позволяя наконечнику, похожему на нераскрытый бутон, просвистеть мимо его лица.

Медленно. Слишком медленно.

- Это бесполезно, Ниэль. Ты не можешь всерьез разозлиться.

- О, еще как могу! – саркастично отвечает эльфийка и, оскалившись чуть заметными, как и у всех лунных эльфов, клыками, снова уводит сайшесс в замах. И на сей раз цепь движется куда быстрее… Но едва ли настолько, насколько ей хотелось бы.

Просвистевшую мимо его уха цепь эрхан ловит без труда и, намотав на собственную руку дергает на себя. Не сумев вовремя среагировать и устоять на ногах, эльфийка от рывка теряет равновесие, и летит вперед, успев извернуться лишь в последний момент, чтобы прокатиться по отполированному полу на боку, а не спиной или лицом.